Владимир Свержин - Война ротмистра Тоота
— Знаю, — резко перебил его Странник. — Но сейчас о другом. Вот эта дубина стоеросовая, валяющаяся на полу, не выродок. Казалось бы, ему аппарат точно не нужен, но он у него есть. Аппарат, за который отвалили бы любые деньги люди, куда более значимые, чем он. Но без него этот господин ведёт себя, мягко говоря, странно. Вам не кажется?
— Не кажется, — вздохнул инженер. — Когда после воины эти молодые учёные продолжили разработку, у них не было денег…
ГЛАВА 18
Странник поглядел на притихшего, вновь довольного жизнью муниципального стражника и скомандовал Тооту:
— Заприте его. Там внизу есть кладовые. Заприте, выставьте караул, а сами передохните. Я распорядился, чтоб на верстаках убрали и чтоб привезли спальные мешки. Условия не ахти какие, но вам-то не привыкать.
— Слушаюсь! — бойко ответил ротмистр, показывая, что лишь подчиняется приказу, совсем не устал и готов прямо сейчас хоть в лёд, хоть в пламень.
— Ступайте, — отмахнулся Странник. — Думаю, что до утра вы мне не понадобитесь.
Атр велел бойцам комендантского взвода подхватить блаженно улыбающегося клиента под мышки и тащить вниз. Но только дверь кабинета захлопнулась, Тоот почувствовал, насколько он вымотан. Как тогда, в ущелье Волчьей Пасти, после отражения уже которой по счёту атаки хонтийских танков.
Закрыв пленника, Атр доковылял до отведенного ему верстака и рухнул, провалился в сон, едва успев по намертво въевшейся привычке сунуть под скатку пистолет. Сначала в сознании мелькали обрывки круговерти минувшего дня… И вдруг он увидел брата. Брат казался постаревшим, с бледным лицом землисто-серого цвета, но вместе с тем, как в прежние времена, полным решимости. Он что-то говорил собравшимся вокруг обеденного стола людям. Говорил жёстко, подкрепляя каждую фразу рубящим движением ладони.
Атр повернулся с боку на бок, что-то глухо простонал во сне и попытался сделать шаг. Хобот спального мешка не дал ему двинуться с места, и ротмистру приснилось, что ноги его будто склеены и он не может вырваться, шагнуть вперёд. Тут дверь приоткрылась, Атр увидел молодого адъютанта, такого же бледного, как и брат. Он доложил Ориену что-то неслышное, тот кивнул и сделал три шага к двери. Атр с интересом следил за происходящим.
Он нередко видел брата во сне, иногда беседовал с ним и даже ел за одним столом, но в нынешнем сне была странность: Ориен и окружавшие его люди что-то говорили, но ротмистр никак не мог разобрать, что. Он всматривался в движения губ старшего Тоота, силясь понять, о чём идёт речь. Но тщетно. Зыбкие образы расплывались перед ним при каждой попытке вглядеться. Адъютант отступил, пропуская в комнату новых визитёров.
Ротмистр застонал, пытаясь нащупать что-то во сне, ухватился за край деревянного верстака и сжал его с такой силой, что ногти впились в столешницу.
— Эк его! — вздохнул, глядя на мечущегося во сне офицера, один из бойцов комендантской роты. — Воюет, небось.
— Воюет, — кивнул ему в ответ хмурого вида седоусый фельдфебель. — Я по себе знаю. Сколько раз снилось, будто хонтийцы меня в плен берут, патроны закончились, взять неоткуда, а эти гады окружили, хохочут… Я мечусь, ищу, где бы спрятаться, да негде.
— Это что, вправду было, энц фельдфебель?
— Да как сказать. Быть-то не было. В счастливый час обошлось. А могло быть. Патроны и впрямь кончились, а хонтийцы, как я стрелять перестал, обо мне, видать, забыли и стороной обошли. Я потом день по кустам да буеракам прятался, а ночью к своим пробрался.
— Чудно, — удивился солдат. — Вроде ж и не было, а снится, как наяву.
— Эх, парень-парень. Молодой ты ещё, зелёный, необстрелянный. Мозг — он штука тонкая. Если уж что в него втемяшится, не запомнится, а вот именно втемяшится, то ли со страху, то ли, наоборот, от великой радости, так вот хоть чем вытравливай — не выведешь. Я тогда знаешь, как перепугался? Ого-го! Чуть не обделался. Ты, парень, не видел, что хонтийцы с пленными делают.
— Так то ж когда было! Испугались, да не струсили. Как ни крути, а героем вышли.
— Это пока у тебя глаза открыты — ты герой. А как ухо на подушку-то опустишь, она такого напомнит, такого нашепчет, всё нутро вывернет, ничего не пощадит. Ишь как мается, бедняга, — ветеран поглядел на стрелки старого хронометра, — уже полтора часа, почитай, спит, а всё никак не успокоится. Днём-то вон какой орел был, хоть на плакат!
Тоот вновь застонал. Перед ним стоял его брат и крепко обнимал избитого в кровь Гая Дэнна. За ним, удивлённо оглядываясь по сторонам, чуть сконфуженно жалась Юна.
— Кажется, шепчет что-то, — глядя на ротмистра, сказал боец.
— Шепчет. Может, любимую зовёт, может, мать… А может, и вовсе «Вперёд, легионеры, железные ребята!»
— Энц фельдфебель, — к ветерану подошёл один из караульных, — там задержанный что-то бьётся.
— Кричит, требует?
— Никак нет, только шумит, будто колотится.
— Да и ладно, колотится и колотится. Ключ у господина ротмистра, а его до утра будить не велено. Сам приказал! — Фельдфебель ткнул пальцем в сторону лестницы, ведущей на второй этаж: — Да ты погляди на него! Круги под глазами, лицо осунулось. Видишь, как неживой совсем. Ну и пусть бьётся, вахлак. И то сказать, от этих стражников в городе совсем житья не стало. Куда ни плюнь — везде их наглые рожи. Так что ступай на пост и без дела не тревожь.
Нарти Клосс сидел перед шефом контрразведки, подперев тяжёлую голову рукой.
— Так вот, после войны исследования портативных излучателей, а вместе с ними и воздействие на человеческую психику и вообще на организм волн разной частоты было продолжено. Но университет, — главный инженер замялся, — от университета осталась одна тень. С таблички всего лишь сбили слово «Императорский», но вместе с короной и вензелем, получается, и суть улетучилась. Знаменитые учёные торговали вразнос всякой мелочовкой, лишь бы прокормиться. Исследования… Лишь одним Неизвестным Отцам было решать, на какие темы отпускать средства, а на какие — нет.
— Да, я знаю. В первую очередь финансировалось то, что касалось обороны страны. Не станете же вы отрицать, что тема, о которой мы сейчас говорим, имела все шансы стать приоритетной. Однако не стала. Почему?
— Всё просто, энц генерал. До обидного просто. Большинство разработчиков, занимавшихся этой темой, оказались выродками. Такими же, как я.
Клосс развёл руками:
— Увы. Дорога в подполье не для них. Какой боевик из человека, большую часть жизни занимающегося молекулярной биологией или волновой физикой. Но, с другой стороны, энц генерал, подумайте сами: что за ужас засыпать и просыпаться в ожидании дикой головной боли и каждодневно трястись от шагов на лестнице — не за тобой ли пришли на этот раз.
Вы знаете, — инженер замялся, — я ведь помню Аттайра Тоота совсем мальчишкой. Он носился по двору с деревянным мечом и спасал Нее-Тее от чудовища. Теперь он вернулся через много лет с высшим орденом за храбрость на груди и холодными глазами. Но он уже сам чудовище. Если бы вы его не остановили, он бы застрелил этого несчастного и не моргнул.
— Застрелил бы, — подтвердил Странник. — Это его работа.
— Нет такой работы — убивать людей, — с болью в голосе даже не сказал, а простонал Клосс. — Это чудовищная, отвратительно мерзкая ошибка, сбой в человеческом мозгу, аномалия сознания.
— Мы говорим о ротмистре Тооте или о портативных излучателях? — поморщился контрразведчик.
— Вы умный человек, энц генерал. Очень умный. Я не надеюсь найти в вас союзника, а лишь пытаюсь объяснить то, что важно для меня и почему-то совершенно безразлично вам. Когда этого не понимают отупевшие от безысходности мальчишки, вроде этого муниципального стражника, или даже наши бравые легионеры, — ещё полбеды. Им не с чем сравнивать, они не привыкли осмысливать свои действия. Но когда столь очевидные вещи обсуждаем мы с вами….
Инженер прикрыл глаза рукой:
— Массаракш!
— Да, — кивнул Странник, — массаракш, полностью с вами согласен. Но вы остановились на том, что большинство разработчиков вышеуказанного прибора волею случая оказались выродками. Прошу вас, почтеннейший Нарти Клосс, не отвлекайтесь, продолжайте.
— Да, конечно, энц генерал, — понурил голову Нарти Клосс. — Хотя, признаюсь честно, мне безумно жаль, что вам не интересна тема, которую я сейчас затронул.
Странник достал из нагрудного кармана своего видавшего виды костюма вечное перо и, словно досадуя, постучал им по столу.
— Энц инженер, даже если предположить, что я целиком и полностью разделяю ваши крамольные взгляды, то буду вынужден напомнить, что в это позднее время в это унылое место меня привели соображения государственной безопасности, а не досужее желание обменяться с вами мнениями на тему несовершенства мироздания. Уверен, Департамент общественного здоровья с интересом послушал бы ваши откровения, но я здесь представляю иное ведомство. Настоятельно прошу вас, не отвлекайтесь.
