Вадим Филоненко - Гонка на выживание
– Девять…
Стряхиваю с себя ленивое оцепенение, запускаю инерционный движитель и начинаю плавно наращивать его мощность.
– Восемь…
Буквально кожей ощущаю, как по опоясывающей мобиль композитной трубе струится инерционная смесь – ровно и сильно, и в такт ее движению работает мое сердце, насыщая адреналином кровь.
– Семь… Шесть…
Врубаю горизонтальные двигатели и совмещаю их работу с инерционным вертикальным.
– Пять… Четыре…
Смотрю на мелькающие по экрану цифры – показатели работы двигателей. Так… напряженность электромагнитного поля… в норме… расчетная скорость отрыва… в норме… угол подъема… ага, его надо немного подправить, чтобы старт пошел вверх и вперед под определенным углом – мне бы надо с одного захода вписаться в «горловину».
– Три…
Мой разум ясен, как никогда. Чувствую одновременно небывалый кураж и абсолютное сосредоточение. Ох, и люблю я это дело, ребята!
– Два…
Сливаюсь с машиной, растворяюсь в ней, становлюсь ее мозгом, ее продолжением, и она оживает, и тянется ко мне, и радуется, и нетерпеливо трепещет в предвкушении…
– Старт!
Резко отпускаю гравитационный якорь, машина подпрыгивает, как сноровистая лань, вливаясь в стаю себе подобных. Ну, понеслось!
Первые «серединные» мобили уже исчезают в «горловине», и приближается наша очередь – «левых» и «правых». Мне удается выжать на старте весьма приличную скорость, и я вырываюсь вперед, возглавляя группу «левых», а справа к нам несется темная туча мобилей, и из нее уже слышатся грозовые раскаты первых – к счастью, недостаточно сильных для взрыва – столкновений. Это работает Мрак, не иначе. Его «Эрроу» проходит сквозь свору мобилей, как нож сквозь масло. Его боятся и стараются не связываться – шарахаются в сторону, уступая дорогу и надеясь потом наверстать на прямых и широких участках пути.
К узкому жерлу «горловины» мы с Мраком подходим одновременно, нам в задницы дышит «Эрроу» таинственного Джордана Бинга, а следом тянется плотный косяк остальных.
По туннелю мы с Мраком идем параллельно, бок о бок. Он не делает попытки напасть. Может, боится напалма, а может, не хочет тратить понапрасну силы и время на ненужную ему сейчас потасовку, ведь мы с ним оба легко вписываемся в трубу и не мешаем друг другу. Сейчас наша цель – догнать тех, кто впереди, и мы с ним пока друг другу не соперники.
Туннель «горловины» заканчивается, и перед нами простирается широченный участок пути – ограничивающие его стены так далеко, что радары не воспринимают их, а развешенные вдоль них огоньки кажутся одной сплошной линией. Эта ширь – очередная ловушка трассы. Очень трудно идти в темноте по кратчайшему расстоянию, если не видишь границ, и многие гонщики невольно начинают петлять и терять на этом скорость. Но только не я – за моими плечами нехилый опыт работы на космических трассах, где необъятная ширь – вполне привычное дело. Я иду точно по прямой – на инстинкте, если хотите, а Мрак сваливается влево, потом возвращается, но, разумеется, уже отстает от меня. И сразу становится ясно – он парень неглупый, потому что в момент просекает обстановку и плотно садится мне на хвост, надеясь, что я «подтащу» его к лидерам. Мгновение колеблюсь, не стряхнуть ли его с хвоста, а потом решаю не тратить на это времени – хрен с ним, пускай пока повисит.
Так, в тандеме, мы догоняем ушедшую вперед группу. Вернее, группы как таковой нет, а есть растянутая в пространстве ломаная цепочка из девяти машин, до головных «звеньев» которой нам с Мраком все еще, как до Луны. Прямо передо мной маячат два «Сантвилла»: с двумя желтыми огоньками и с одним красным. Про «желтого» Дик сказал – лом, статист, а вот «красный» – новичок, как я и Джордан Бинг. Короче, еще одна темная лошадка, таинственный мистер Икс.
Тем временем границы трассы сужаются – стены зданий подступают достаточно близко, чтобы их мог воспринять радар. Это означает, что приближается «поворотный каскад» – серия из шести поворотов, один резче другого. Вероятно, про каскад помнят и «новичок» с «желтым», потому что дружно сбрасывают скорость, и только Мрак внезапно рвется вперед и вверх, мгновенно обгоняя и меня, и оба «Сантвилла», и на приличной скорости уходит за поворот. Подчиняясь чутью, забираю на себя штурвал, чтобы оказаться в одном высотном эшелоне с Мраком, но скорость не наращиваю, оставаясь в хвосте нашей группки из трех мобилей.
Первый поворот – влево. Второй поворот – круто вправо и снова вправо, причем так резко, что я еле успеваю вовремя дотянуть штурвал и чиркаю стабилизаторами по бетонной стене. Машину отбрасывает в сторону – к противоположной стене, но я успеваю выровнять ее. Слышу впереди страшный грохот, ныряю за очередной поворот и вижу яркую вспышку взрыва. Интересно, кто: «новичок» или «желтый», мелькает рассеянная мысль, а внизу подо мной несется к земле яростный клубок огня, и летят обломки разрушенных взрывом стен. Да-а, хорошо, что я оказался наверху, а то вполне мог угодить под обвал.
Впереди еще два поворота, но я все же решаюсь осторожно прибавить скорость. Догоняю мобиль. Ага, это «новичок». Значит, взорвался «желтый». Что ж, пусть земля ему будет пухом, а устроителям гонки гореть в аду…
«Новичок» идет ниже меня и метров на десять впереди, поэтому первым исчезает за поворотом. Мгновение спустя туда же заскакиваю и я. Вижу уходящий за последний поворот «Эрроу» Мрака, а прямо под ним кувыркается к земле машина «новичка». Удар! Взрыв и пожар. Ну вот, еще одна смерть. И мне почему-то кажется, что на сей раз ее виновник Мрак. Не знаю, как он это сделал, но уверен – без него тут не обошлось.
Влетаю за последний поворот «каскада» и едва не «целуюсь» со злополучным «Эрроу» Мрака. Похоже, меня ждут. Вот только Мрак был уверен, что я, как и все, иду ниже. Завидев меня, он резко тянет свой мобиль вверх, стараясь оказаться прямо надо мной, но, как известно, катет короче гипотенузы, и я проскакиваю под его брюхом прежде, чем он успевает сбросить мне на крышу активированный гравитационный якорь. Теперь понятно, как Мрак расправился с «новичком», – гравитационный якорь практически мгновенно притянул бедолагу к земле с ускорением в двадцать g! Понятно, что при падении с такой высоты и с такой скоростью удар о землю был ужасен – тут даже взрыва уже не надо. Но со мной этот фокус не пройдет. И вообще, такие игры стоят Мраку скорости – он остается позади, а я вырываюсь на очередную короткую прямую и приближаюсь к стайке из трех мобилей.
Теперь перед нами почти обычный участок трассы – таких полно в официальных «низких» гонках. Конечно, здесь до хрена поворотов, петель, изгибов и расположенных на разной высоте мостов, но в целом путь не так уж и сложен… э… если проходить его днем или хотя бы с прибором ночного видения. И без напалма. А так, как сейчас, – аварий не избежать. Ну, так и есть! Один из трех идущих впереди мобилей не вписывается в поворот и с размаху врезается в стену.
Взрыв! Огонь выплескивается роскошным салютом. Пилот идущей следом машины не успевает увернуться и влетает прямиком в пылающий ад.
Грохочет так, что у меня закладывает в ушах, мой «Сантвилл» подпрыгивает на воздушной волне, а из пробитого мобилями здания вырываются яростные клубы огня. Сбоку огонь не обойти – слишком узок проход, уйти вниз нельзя – на голову могут рухнуть горящие обломки, а для покрытой напалмом машины достаточно одной-единственной искры. Остается один путь – наверх, и то если успею – меня уже почти втащило в пожар.
Резко вырубаю горизонтальные двигатели, одновременно включаю вертикальный на полную мощность, и рву штурвал на себя так, что нос «Сантвилла» практически задирается к небу. При таком положении машина сразу теряет устойчивость – ее мотает, как горошину в пустой банке, но зато горизонтальная инерция перенаправляется, и я перепрыгиваю пожар.
Уф! Перевожу дыхание, выравниваю машину, немного спускаюсь вниз и снова врубаю горизонтальные двигатели. Бросаю взгляд на экран заднего обзора – благо от огня светло, как днем – и вижу, что следующие за мной две машины, одна из которых Мрака, а вторая Джордана Бинга, успевают сбросить скорость, и теперь осторожно, будто на цыпочках, пробираются сквозь дым мимо покореженных взрывом стен.
Ладно, пусть их, а мне пора дальше. Насколько я помню, сейчас будет «Адская мельница». Ну, точно! Приближаюсь к огромной – метров десять в поперечнике и километров пять длиной – трубе. Труба не прямая. Мне отсюда виден, по крайней мере, один, к счастью, не очень крутой изгиб. Впрочем, Дик предупреждал, что поворотов в «Адской мельнице» хватает, причем этим ее сюрпризы не ограничиваются. Главная пакость заключается в другом. В «Адской мельнице» стены вращаются и чем дальше от входа, тем быстрее, а развешенные по стенам спиральные гирлянды огоньков только усугубляют эффект воронки. Больше того, направление вращения то и дело меняется на противоположное, и тогда начинает казаться, что тебя несет назад, и ориентация окончательно теряется. В таких условиях очень трудно даже просто двигаться по прямой, а уж правильно входить в повороты вообще задача архисложная. Именно поэтому перед «Адской мельницей» все гонщики дружно сбрасывают скорость, а по самой трубе ползут медленно-медленно – будто на ощупь. Что ж, похоже, Дик был прав – кто быстрее проскочит «Мельницу», тот и победил. Вот он – мой шанс!
