Сергей Слюсаренко - Новая Зона. Коллективное сознательное
— Ну, я Ковальский, живу я тут… — Мужчина постепенно приходил в себя. — А можно я оденусь, а то…
— Конечно-конечно. — Тельбиз отступил от шкафа, который заслонял спиной.
Ковальский долго рылся, в конце концов нашел спортивные штаны с вздутыми коленками и теплую рубашку.
— Ну, идемте в зал, там поговорим. — Сталкер показал рукой на дверь.
Но в зале, как он назвал гостиную, Ковальский не смог сдержать эмоций.
— Ах, скотина, это же надо такое! — Он беспомощно развел руками. — Ведь все, сволочь, разнес!
— Кто разнес, расскажите. — Байкалов подобрал упавший стул и сел на него. Стул, видимо, надломанный в драке, немедленно под ним рухнул.
— Ой, не зашибитесь, товарищ, я лучше табуретки из кухни принесу.
Сталкер рванулся на кухню и немедленно вернулся оттуда с двумя табуретками. Потом сразу же, не говоря ни слова, опять скрылся на кухне. Вернулся он с бутылкой водки в одной руке и сложенными стопкой стаканами — в другой.
— Мне надо выпить, стресс снять, вы не возражаете? Я так думаю, если при исполнении, то по чуть-чуть можно, да? — немного заискивая перед гостями, спросил Зубило, расставляя на полу стаканы. Журнальный столик был без одной ножки и уныло лежал на боку.
Байкалов и Тельбиз переглянулись. Понятно, что для того чтобы завязался доверительный разговор, необходимо наладить с объектом близкий контакт. А водка у сталкера оказалась очень неплохой.
— Короче, я расскажу, что было, я так понимаю, что вы по этому поводу пришли. — Зубило первый начал говорить, лицо его раскраснелось от спиртного, и стало заметно, что его уже отпускает холод и воспоминания недавних событий. — Приехал ко мне мой бухгалтер, Завадский, я не люблю в офисе сидеть, так что он сейчас каждый день ко мне домой ездит, какие-то терки с налоговой, так, ерунда. Ну, сидим мы с ним, разговариваем, и вдруг, я вижу, он начинает лицом темнеть. Словно заболел. Ну а потом… Я даже в Зоне такого не видел. Лицо вытянулось, уже не лицо, а морда с клыками. Вместо рук пальцы когтистые и хвост такой, как у крысы, только толщиной с докторскую колбасу. И так отскочил от стола и начинает лапами паркет царапать, словно на меня хочет прыгнуть. Ну, я в общем-то всякое видел и не стал геройствовать. Он меня хотел схватить, но я вырвался, этот гад с меня штаны содрал. — Ковальский огляделся и показал пальцем на разорванные в клочья брюки на полу. — Рванул от него, он за мной в спальню. Я — на балкон, дверь прикрыл, а оно, я уже не могу даже сказать, что это он, «оно» и все, лапой по ручке шарах — и случайно заперло меня на балконе. Попыталось стекло разбить, потом завыло и деру… И все.
— Везучий вы, — сказал Байкалов. — Другим сталкерам в таких ситуациях не очень везло.
— А что это было? — Зубило снова разлил водку. — Вы что, про такое слыхали?
— Мы как раз хотели предупредить вас о возможности такого. — Герман взял в руки стакан, но пить не спешил.
— Не успели, — опрокинул стакан сталкер. — Я не запомнил ваше имя из корочек, вы…
— Герман Тельбиз, — представился Гера. — А это мой коллега Дмитрий Байкалов.
Сталкер застыл со стаканом в руке.
— Таки достал ты меня. И ловко как…
— Ты о чем? — Байкалов недоуменно посмотрел на Зубило.
— Я что, не знаю, кто такой Байкалов? Убийца сталкеров, охотник за головами. — Ковальский хоть и был невероятно напуган, но осматривался, готовясь к побегу или к последней битве.
— А, ты об этом! — Байкалов усмехнулся. — Меньше сказкам верь. Сталкеров в Зоне как раз убивали те, о ком мы хотим с тобой поговорить. Расслабься и глупости не думай.
— Слушай, я не знаю, тот ли ты Байкалов или не тот, но в Зоне я о тебе и твоих художествах наслышан. Как ты у невинных сталкеров кровь пил, как консультантов убивал… — не успокаивался Тимофей. — И что мне прикажешь сейчас делать?
— Ну, неужели после того, как за тобой морф гонялся, тебе все еще страшен я, простой человек? — Байкалов взял у сталкера водку и налил в его стакан двойную порцию. — И еще, ты всегда веришь слухам?
— Я не верю слухам! — гордо отозвался Зубило.
— Ага, а кровожадного Байкалова сам видел? И я сейчас что, убиваю тебя?
— Нет пока… — не очень уверенно ответил сталкер.
— Так, — Герману надоел этот бессмысленный разговор, — давайте о деле. А вам, товарищ Ковальский, я так скажу — товарищ Байкалов такой же сотрудник органов, как и я. И мы уполномочены на проведение с вами определенной работы. Пока вам предлагается добровольно сотрудничать. Вы готовы?
— Конечно, готов, — немедленно согласился Зубило.
— Тогда послушайте. Мы с большой степенью уверенности можем сказать, что в ближайшее время с вами могут связаться представители некой тайной организации. Я не знаю, что они будут от вас требовать, что предлагать, но их цель — проследить появление морфа. Именно того чудовища, которое сегодня тут все крушило.
— А оно что, опять может? — испуганно спросил сталкер.
— Есть мнение, — многозначительно сказал Дмитрий, — что появление морфов, так мы называем этих чудовищ, если ты еще не понял, каким-то образом происходит только в присутствии сталкера, и морфируют люди, которые сами до этого долго общались со сталкерами. Вот недавно любовница у одного такой фортель выкинула…
— Да это же просто бухгалтер, — переполошился Зубило.
— Успокойся, никто тебя в нетрадиционной ориентации не обвиняет, — поморщился Бай. — Ты готов с нами сотрудничать?
— Да, конечно, — кивнул Тимофей. — Я же уже сказал. Я всегда готов с властями сотрудничать.
— Тогда, если такие визитеры или визитер у тебя появятся, немедленно сообщи нам и постарайся сделать так, чтобы ты смог встретиться с ним еще раз. Хорошо?
— А как с вами связаться? — с готовностью спросил сталкер.
— Вызовешь такси на Дубровку, — мрачно произнес Байкалов.
— Ну, это в крайнем случае. Вот вам пейджер. — Герман достал из кармана маленькую коробочку с единственной кнопкой. — Нажмете, и мы немедленно будем у вас. Договорились?
Ковальский молча кивнул в знак согласия и печально посмотрел на допитую бутылку.
— Мне вот теперь тут мебель чинить не перечинить, — печально сказал он.
— Слушай, Зубило, не жмись! Купи новую. Зачем тебе столько денег, а? — сердито сказал Бай.
— А зачем достатком сверкать? — испугался Ковальский.
— А сожри тебя сегодня морф, бухгалтер твой, ты бы что делал? С собой забрал бы свои бабки? — грубо спросил Байкалов.
— Бухгалтер меня может сожрать в любую минуту и без того, чтобы превращаться в зубастую тварь, — совершенно серьезно ответил Зубило. — Я особенно и не удивляюсь, что он в такое превратился. Проявил, так сказать, внутреннюю сущность.
— Ну, так и не скупись, купи новый столик, а то водку на полу пить — это просто издевательство. Тем более что нового морфа ждать скоро не придется. Только ты визитерам, если будут, не говори, что случилось.
Сталкер жестом показал, что его рот закрыт на замок и ключ выброшен за океан.
— Вот же народ эти сталкеры, — не выдержал Бай, когда они вышли на улицу из дома, где жил Ковальский. — Понтов немерено, способностей ноль, ловцы удачи, и все… А как копнешь — за душой ничего.
— Да ладно, ты что сегодня такой взведенный, словно обидеться на кого-то хочешь. — Герман не был настроен так радикально. — Считай, миссию мы выполнили, человека почти спасли, опять же факт морфирования зарегистрировали. И главное — есть свидетель.
— Скорее провокатор. Провокатор появления морфов.
— Да, пусть провокатор, но живой. Так что день прожит не зря. Тут уже телефон мне эсэмэсками закидали — там наши вернулись из подземелий. Может, что-то новое расскажут, поехали.
Водитель сначала стал свирепо, с чувством глубокой зависти принюхиваться к запаху водки, но потом понял, что подробностей ему не расскажут, мрачно уставился на дорогу и до самого Центра не проронил ни слова.
В Центре к этому времени ждали только Германа с Баем, остальные уже были на месте. На собрание группы пришел Лазненко — в хорошем расположении духа. Ремонт здания Центра подходил к концу, удалось даже восстановить деревянные панели на стенах в коридорах, которые предыдущее руководство заменило на гипсокартон и фривольные обои. Генерал уже чувствовал, что скоро забудет о проклятом ремонте, о работе завхоза, которую он вынужден сейчас исполнять.
Глава двадцать первая
— Ну что, Малахов, что натворили за сегодня? — Лазненко поудобнее устроился в кресле, которое обычно занимал Вадим, и вопросительно глянул на остальных.
— Ну почему сразу натворили? — улыбнулся Малахов, прекрасно понимая настроение шефа.
— Ну а кто стрельбу под землей устроил? Думаешь, что мне не докладывают? Такая уж ситуация с нашим Центром сложилась, что у нас любой подземный стук сразу отзывается. — Лазненко постучал костяшками пальцев по столу.
