Михаил Парфенов - Наши павшие нас не оставят в беде. Со Второй Мировой – на Первую Звездную!
– Ты помнишь, что сказал Дронов? – шепнул мне Вольфганг.
– Да, – так же тихо ответил я. – Не открывать огонь первыми.
Перешептываться необходимости не было, мы сидели в стальном звуконепроницаемом катере, и никто бы нас не услышал, но это выходило само собой, по привычке.
– Сейчас будет визуальный контакт, – сказал Вольф, глянув на экран.
– Наши? – с надеждой спросил я.
Нет, это были не наши. Это были чужаки. Меня поразили их медленные плавные движения, ведь я знал, как они быстры и проворны. Твари цепочкой следовали друг за дружкой. Двигались они синхронно, без эмоций, не общаясь между собой, не вертя головами по сторонам, словно находились под гипнозом. Если бы я собственными глазами не видел их кровь и как они умирают, то подумал бы, что это механические машинки, напичканные всякого рода запчастями и шестеренками. Их марш походил на похоронную процессию.
У меня волосы встали дыбом от зрелища. Было в нем нечто мистическое и отвратительное, за пределами человеческого понимания. Твари шествовали без шлемов, и мы воочию лицезрели их омерзительные клыкастые морды. Видно было, что они не торопятся и ничего не опасаются. Чужаки шли по завоеванной территории.
– Что они делают? – прошептал я.
– Идут, – резонно заметил Вольфганг. – Главное, чтобы нас не засекли. Надеюсь, «Хамелеон» оправдает себя, иначе нам конец.
– Ну, их всего десяток. Снимем из пулеметов.
– А сколько еще ублюдков сбежится? Мы у них в глубоком тылу, а не они у нас.
– Помню.
Твари двигались прямо на нас, до «Хамелеона» им оставалось метров двадцать.
– Что делаем, командир? – спросил Вольф.
– Ждем. Если они нас обнаружат, будем драться.
Вольф, немного подумав, кивнул.
Чужаки обошли воронку на детской площадке, до «Хамелеона» им оставалось с десяток метров, но они его еще не заметили. Наверное, надо было впечататься лбом в стальной корпус, чтобы обнаружить катер. Вдруг чужаки застыли, как по команде. Все десять особей посмотрели в нашу сторону, помаргивая четырьмя глазами. Время остановилось. Мне казалось, сердце так громко бьется в груди, что его стук слышно даже снаружи катера. Все самое мерзкое, что существовало в ночных кошмарах, было воплощено в этих низкорослых инопланетных уродцах. Твари стояли и зыркали в нашу сторону. Мы ждали, готовые уложить их из пулеметов, если они ринутся в атаку.
Нам повезло, произошло чудо. Словно по команде, чужаки резко развернулись и побежали обратно. Медлительности в их движениях как не бывало. Заметно прибавив темп, они скрылись из виду. Сперва мы предположили, что чужаки замыслили окружить нас и занять более выгодную позицию, но детектор на экране показывал, что они быстро удалялись от нас и возвращаться не собирались.
– Я думал, что у меня железные нервы, – прошептал, вытирая со лба пот тыльной стороной ладони, Вольфганг. – Еще немного, и штаны бы пришлось стирать.
– Ты не одинок, – отозвался я, откинувшись в кресле.
До окончания срока оставалось еще полтора часа.
Мы сидели внутри «Хамелеона» и маялись. Вспомнилась пословица, что хуже нет, чем ждать и догонять. С первой ее половиной я был точно согласен. Томительные часы ожидания, казалось, никогда не кончатся. Нас больше не беспокоили, никто не появлялся, но мы по-прежнему оставались настороже.
Погода наладилась, тучи исчезли, ярко светило солнце. Где-то далеко в разных уголках города периодически возникала стрельба, слышались взрывы. Видимо, в некоторых местах еще сражались разрозненные, окруженные врагом группы. Мы никому ничем не могли помочь. Люди, воюющие среди руин, оказались брошенными на произвол судьбы, но продолжали жить и сражаться.
Счетчик подходил ко времени «икс», но отряд Дронова не появлялся. За тридцать секунд до окончания срока ожидания Вольфганг потянулся к экрану, готовя машину к взлету.
– Что ты собираешься сделать?
– Взлетать, – ответил Вольфганг, – как и оговорено.
– Нет! – резко отрезал я. – Ждем еще.
– Егор, нам пора возвращаться.
– Не нервируй меня. Эти парни заслужили, чтобы их дождались.
Глава 8
Из двадцати парней вернулось всего четверо. Они появились, опоздав на пятнадцать минут. Сначала их засек детектор, а потом и мы увидели. Диверсанты двигались перебежками, постоянно оглядываясь назад, опасаясь преследования. Двое несли большой шевелящийся тюк. Остальные двое прикрывали отход. На одном из парней не было шлема, и я узнал в нем Дронова.
– Заводи шарманку! – крикнул я Вольфу и выскочил из катера.
– Помоги им! – Дронов кивком указал мне на диверсантов, волочащих тюк. Кто-то явно в нем трепыхался, пытался выбраться наружу. Один из парней с силой пнул мешок. В ответ из него раздалось недовольное ворчание, но попытки вырваться прекратились.
– Быстрее! – закричал Дронов, осматривая окрестности и поводя автоматом.
– Что это у вас? – спросил я парней, но мне не ответили.
– Затаскивай его в катер!
Мы уже почти закинули тюк в «Хамелеон», как вдруг ткань в одном месте треснула, и я увидел высунувшуюся из прорехи белую конечность – подобие руки, только вместо пальцев омерзительные присоски.
– Никак не уймется, – посетовал один из бойцов и врезал прикладом по конечности. «Рука» убралась, существо внутри затихло.
– Грузимся и уходим! – закричал Дронов, забравшись в катер последним и встав в проходе.
– На детекторе видны люди! – вскочил со своего места Вольфганг.
– Не ждем! – отрезал Дронов. – Поднимай свою хреновину!
Вот теперь этот напыщенный козел достал меня окончательно.
– Послушай, ты! – я схватил его за грудки. – Мы сейчас без тебя, урода, полетим!
Катер уже приподнялся в воздух, мы висели в метре над землей, а панель еще не закрыли. Я так злился, что готов был вышвырнуть Дронова из «Хамелеона». Он сделал какое-то резкое движение, развернув меня и заломив руку. Я бы вывалился из люка, разожмись его пальцы.
– Ты понятия не имеешь, что тут происходит! – рявкнул он. – Парни внизу должны остаться, а мы обязаны взлететь. Ты понял?!
– Они же погибнут… – прохрипел я.
– Да! Но не позволят чужакам помешать нам.
– Мы еще можем подобрать их! – попытался я образумить этого черствого мудака.
– Нет! – Дронов потянул меня за ворот и без особых усилий швырнул внутрь салона. – Уходим!
Вольф взял на себя управление «Хамелеоном» и принялся аккуратно поднимать катер. Я с трудом встал.
– Смотрите! – вдруг крикнул Вольфганг. – Внизу!
Мы все уставились на детскую площадку. Пятеро отставших бойцов заняли вокруг нее оборону, стараясь не подпустить чужаков. Инопланетных солдат было около сотни. Они лезли из всех закоулков, из разрушенных зданий, из окон. Наши парни отстреливались из автоматического оружия, но силы были явно не равны. Разве они могли сдержать натиск? Бойцам порядком досталось, среди них были раненые.
Один из чужаков прорвался поближе и выпустил по катеру ракету. Штуковина на таком расстоянии оказалась весьма серьезной. Попадание в брюхо было точным, на приборах высветилось легкое повреждение обшивки. Еще пара таких примочек, и нам не поздоровится.
– Поднимайся, твою мать! – заорал Дронов.
– Делаю, что могу! – огрызнулся Вольфганг.
«Хамелеон» взмыл ввысь, резко ушел за облака.
Внимание всех присутствующих было обращено на экраны, на которых видно было происходящее внизу. Бой становился яростнее, поляну окутал дым. Четверо уже погибли, оставался всего один – молодой, но уже лысеющий парень. Он встал в полный рост и с бедра расстреливал напирающих врагов. Из ушей его текла кровь, он был контужен, но продолжал сдерживать напор тварей.
– Юрка Семецкий! – воскликнул один из бойцов, но, наткнувшись на суровый взгляд Дронова, осекся и замолчал.
Внизу под нами разыгрывалась настоящая трагедия, а мы никак не могли повлиять на развитие событий. Когда боезапас у парня закончился, он отбросил автомат в сторону и выхватил длинный широкий нож. Несколько тварей кинулись вперед. Семецкий перерезал двум из них глотки, но в следующий момент его самого разодрали на куски.
За считаные секунды пять наших парней превратились в прах, и мы не смогли им помочь.
– Уходим, – устало произнес Дронов, усевшись возле таинственного тюка.
Как можно было оставаться таким равнодушным засранцем? Во мне все кипело! Хотелось придушить его. Дронов это заметил.
– Ты, земляк, еще поймешь, что мы поступили правильно, – сказал он спокойно, но я слушать его не хотел.
Меня в жар бросало от мысли, что можно отдать своих товарищей на растерзание чужакам ради сохранения собственной шкуры. Ладно Советник Броуди, он из другой эпохи и слеплен из другого теста, но Дронов ведь наш! Из сорок третьего!
– Скотина… – сквозь зубы процедил я.
Дронов услышал. Я ожидал, что он снова начнет качать права, но командир диверсантов, напротив, проговорил очень мягко:
