Денис Шабалов - Право на силу
Вы постоянно спрашиваете меня – как нас готовили. А готовили нас так, как не готовили своих бойцов ни одни спецподразделения мира! – рассказывал Родионыч, прохаживаясь перед стоящей в одну шеренгу группой. – Все было до смешного просто и эффективно. Небольшую группу из трех-четырех человек выбрасывают в незнакомом месте. И хорошо, если это леса или тундра, – такой заброс был удачей! Чаще группа выбрасывалась в пустыне, где от горизонта до горизонта один только желтый песок, или на крайнем Севере, где от слепящей белизны снега слезятся глаза, и нет ни дорог, ни поселений на сотни километров вокруг. С собой – «калаш» с одним патроном, саперная лопатка и нож. Ни передатчика, чтоб подать сигнал бедствия, ни пищи, ни воды, ни спичек… Выживай! Но иногда бывало еще интереснее! Одевали в тюремные костюмы и выбрасывали ночью в самый центр большого города. А потом – сигнал в милицию: сбежала группа особо опасных преступников. И в этом ведомстве редко кто знал, что на самом деле тренируется спецназ, а потому действовали они как в боевой обстановке – стреляли порой на поражение, даже не пытаясь задержать… Или – вот вам небольшая история на эту тему. Помнится, я тогда только-только училище закончил, и послали меня посредником на войсковые соревнования спецназа – да, бывали и такие. Маршрут – километров четыреста. По лесам, полям, оврагам, через реки и озера. Солдаты старались пройти этот маршрут за несколько дней. Шли обычно волчьим скоком, перемежая шаг и бег, – этот способ наиболее удобен во время движения на дальние расстояния. Пищи и воды с собой не было – добывай, как хочешь, – зато была груда снаряжения в неподъемных рюкзаках на спине и автомат с традиционным одним патроном. А по дороге, вдобавок, встречалась куча опасных и непредвиденных препятствий. На моем участке бойцам приходилось проходить вольер с двумя собаками. Небольшой огороженный овражек, с одной стороны в изгороди – вход, в другой – выход. И – две собаки внутри бегают. Недокормленные, злющие! А я обязан был следить за тем, чтоб каждый солдат этот вольер прошел. Любым способом, с любыми потерями – но вольер должен был быть пройден. Собаки часто менялись – пройти любым способом означало также и то, что собак попросту убивали. Обычно: один патрон – один выстрел – один собачий труп. Со второй подготовленному человеку справиться довольно просто – лопаткой или ножом… Так и происходило – до самого вечера. А вечером из леса вышел один из последних, опаздывающий. То ли он торопился, то ли просто очень устал – но в собаку он не попал. И вошел в вольер, где бесились две здоровенные псины… А я – я ничего не мог сделать. Я просто был наблюдающим и не имел права вмешаться… Впрочем, вмешиваться и не понадобилось. Собаки подрали его, и подрали сильно. Но победил сильнейший – собаки лежали, а солдат уходил. И когда он уходил, постоянно оглядываясь на меня, я видел его глаза. Это были глаза хищника. В них сквозило такое лютое бешенство, что я не позавидовал бы тому, кто встретится ему на пути. И вот что я хочу вам сказать. Именно из-за того, что солдат спецназа готовили в таких жесточайших условиях, из них и получались те, кого боялся весь мир. Заслышав слово «спецназ», бледнели самые крутые бойцы самых элитных подразделений НАТО и частных военных контор. Их боялись, и боялись до дрожи в коленях, до зубовного скрежета, до мокрых штанов. Именно таких бойцов я и буду делать из вас. Потому что, чтобы выжить среди тех хищников, что бродят теперь по поверхности, нужно стать хищником вдвойне…
* * *И все же, как бы уверенно ни выглядел полковник, руководя подготовкой своих подопечных, – он сомневался. У него, боевого офицера, практика, никогда не было опыта преподавательской деятельности. То ему казалось, что он дает слишком много информации, в то время как достаточно было бы научить ребят хорошо стрелять, разбираться в оружии и владеть приемами рукопашного боя, а то – казалось, что информации катастрофически мало, недостаточно даже для того, чтобы хотя бы в течение суток выжить на поверхности. В такие моменты он заново перекраивал всю программу подготовки, вставляя в нее все новые и новые элементы… И он ждал. Нужно было что-то… какой-то случай… какое-то подтверждение того, что он ведет ребят по верному пути, дает им именно то, что пригодится им для выживания. И такой случай вскоре представился.
Глава 7
Постой, паровоз, не стучите, колеса…
Новости, видимо, и впрямь были из ряда вон. Когда Данил, ровно в три часа, как и было приказано, постучавшись в дверь отсека Родионыча, заглянул внутрь – то застал там всю административную верхушку в полном составе.
Отсек был почти полон. На стульях у стола полковника сидели Герман, Михалыч, Плюшкин с Копилкиной Верой Ивановной, начальницей продовольственного и вещевого склада, в народе – Коробочкой, Айболит и даже отец Кирилл, который хотя и не входил официально в администрацию Убежища, но пользовался авторитетом и уважением у его обитателей, а потому неизменно приглашался на все важные собрания.
Кроме уже перечисленных в отсеке, на стоящих рядком вдоль правой стены стульях сидели старшие всех четырех сталкерских групп: Ариец, Дума, Порох и братья Тандемы.
– Вот и последний подтянулся, – посмотрев на заглядывающего в отсек воспитанника, удовлетворенно сказал полковник. – Заходи, присаживайся. Начнем, время не терпит.
И заговорил, не дожидаясь, когда Данил уместит свою пятую точку на стул рядом с Арийцем.
– Положение серьезное. Сегодня с утра, как вам всем известно, я имел честь принимать переговорщиков от войсковых. Нам был поставлен ультиматум – иначе их предложение никак и не назовешь. Они предлагают сдать сто восемьдесят тонн соляры для нужд войскового убежища. Сдать, понятно? – Родионыч усмехнулся. – Продотряд хренов…
Собравшиеся зашумели.
– А жопа у них не слипнется? – выразил общее настроение Михалыч. – А ну не сдадим – что тогда?
– Известно что – сами брать будут, – подал голос Герман. – Только смогут ли?
– Вот для этого я вас и собрал – решать, что делать и как реагировать, – ответил полковник. – И решать нужно быстро, а действовать – еще быстрее. Если посылать куда подальше – так и бить надо на опережение, пока ультиматум еще действует… Какие соображения будут?
– Да какие тут соображения! – со своего места вскочил Ариец. – Послать их лесом, да и все!
Молодежь одобрительно загудела.
– Больно много на себя берут, – поддержал его Порох. – Да и с каких-таких шишей мы им соляру сдавать будем?
– Я от вас иного и не ожидал, – отмахнулся полковник. – Молодые, горячие… А что это у нас старший лучшей пары молчит? – приглядываясь к воспитаннику, спросил он. – Или есть особое мнение?..
– Лесом послать – это, конечно, правильнее всего будет, – помолчав задумчиво, ответил Данил. – Тут я с ребятами заодно. Но здесь один нюанс есть: вы не забыли, случаем, какой зверь там наверху на путях стоит? В один залп все к чертям размечет. Долбанет в упор – и прощай, верхнее здание, а с ним – и ветряки. А без ветряков нам нехорошо придется…
– Чего же – соляру сдавать? – заверещал Плюшкин. – Да кто они такие, чтоб с нас требовать?! Предлага-а-ают оне… Еще б сказали – предписывают! Сами-то, одни и без поддержки, молча сидели, а как силу почувствовали – первым рылом к кормушке полезли!
– Пятьдесят человек с техникой, да с такой поддержкой – сила немалая. И натворить они могут много, – сказал Родионыч. – Да в поезде у них еще, считай, человек тридцать наберется – и это я по минимуму считаю. Так что если воевать решаем – а я смотрю, мысли у всех только в этом направлении пошли, – так надо думать, как оборону строить. Поезд, кстати, отошел сразу же после того, как ты вниз спустился, – повернулся он к Данилу. – Посыльные сказали – уйдет до утра. Не хотят они, вроде того, на нас давить…
– Угу, – скептически мыкнул Герман. – Да просто силу показали – и отошли. Оно и правильно. Реши мы побрыкаться – первым делом бронепоезд будем валить, это и ежу ясно. А ввиду наших пулеметов охрану не больно-то выставишь – всех в капусту порубим, особенно если неожиданно ударить. А там и до подрыва недалеко…
– И где он теперь? – спросил Данил.
– Что, мысли какие есть? Километрах в семи-восьми, – полковник внимательно посмотрел на него. – Я утром специально разведку посылал, Тандемы ходили.
– На подходе к городу стоят, у развязки, – подал голос один из близнецов. – Там, где мост раньше был через пути, а теперь огрызок один остался. Мы близко не подходили, издали глянули, но охрана уже выставлена. Около поезда несколько человек маячат, а сколько в секретах вокруг сидит – поди, знай.
– А пушки оттуда до нас добьют? – спросил Данил.
– Да хрен его знает. Помнил раньше ТТХ, да вылетело из башки, за столько-то времени. Вроде как два километра дальность прямого выстрела. Но если угол увеличить – можно и дальше ударить… Да даже если и добьют – будут ли стрелять?.. – задумчиво пробормотал Родионыч. – Прямо по вектору, между Убежищем и бронепоездом – нефтебаза. Триста метров от нас, считай, вплотную почти. Хотя бы один промах или недолет – и все, не будет им соляры. Это ж наводчик грамотный нужен, чтоб с такой точностью лупить, да и то еще вопрос… Так что, пожалуй, не рискнут… если, конечно, на месте останутся и ближе не подойдут.
