Владислав Морозов - Медаль за город Вашингтон
– «Моска», – передал Симонов, временно беря командование в свои руки. – Мы пошли на перехват основной цели. Высоко не поднимайся, но и далеко от нас не отрывайся, будешь во все глаза наблюдать результаты работы.
– «Чато», вас поняла, помаленьку пойду за вами.
– «Рате» держаться за мной, – отдал команду Симонов и продолжил набирать высоту. Пейзаж внизу мелькал все тот же, только покрытая джунглями земля теперь стала еще менее отчетливой.
– Я «Избушка», – доложил Георгиев. – Основная цель впереди и выше вас.
– Сближаемся, – сказал сквозь зубы Симонов, вроде бы ни к кому специально не обращаясь.
Я лихорадочно прикидывал наши дальнейшие действия. По идее, радио и отчасти радары у наших противников сейчас засорены помехами, и есть ли у них вообще ракеты – еще вопрос. Наши Р-98М новые и всеракурсные, работающие по принципу «пустил-забыл». Разумеется, радара «Су-25» изначально не имеет, но мы на всякий случай поставили на него доработанный прицел и теплопеленгатор. Для верности. Так что наши шансы были не так уж и плохи.
– Цель уже видно, – доложил Симонов. Я глянул вперед, но ничего не увидел.
– «Чато», – сообщил Георгиев. – Нижняя малая цель разделилась, теперь их четверо. Идут на сближение с вами, видимо, обнаружили вас визуально.
– Спасибо за информацию, «Избушка», – ответил Симонов (а что нам теперь с этой информацией делать?) и тут же доложил: – Захват!
И через пару секунд:
– Пошли, родимые!
Наш «Су-25» тряхнуло. Я увидел, как из-под наших крыльев метнулись два белесых дымных росчерка. Еще через какие-то секунды небо впереди нас озарили два не особо сильных взрыва. А голос Эдиты Пьехи в радиоэфире в этот момент пел:
– Дунай, Дунай, а ну узнай, где чей подарок. К цветку цветок сплетай венок, пусть будет красив он и ярок!
Очень своевременно. В смысле – про подарочки.
– Вон он! – доложил Симонов, закладывая левый крен. – Прямо под нами. Кажись, попали…
И действительно, ниже нас, все больше теряя высоту, прошла однотонно-серая четырехмоторная махина, за левым крылом которой тянулся все более темнеющий, коптящий след. Мы прошли почти прямо над ним. Похоже, на этот раз пиндосы прислали за грузом военно-транспортный С-141 «Старлифтер».
– Высоту теряет, но пока летит, – констатировал Симонов. – Нызенько-нызенько. Ща мы его добьем.
– Ты там не увлекайся, – напомнил я. – Вокруг еще прикрытие болтается.
– Всех обрадуем, – обнадежил Симонов. – Сегодня никто не уйдет без люлей…
Мы сбросили подвесные баки и заложили крутой разворот.
Я успел увидеть выше нас светлый инверсионный след. Похоже, один из сопровождающих транспортник аппаратов проскочил над нами.
– Я «Рата», – вдруг возник в наушниках голос Зиновьева. – Атакую!
– Куда! Дурак! – почти заорал в эфире Симонов. – Вернись!
Глянув за стекло кабины, я увидел, как «элка», паля из всех своих стволов, со снижением несется на кого-то. Интересно знать – на кого? Я лично из своей кабины ни фига не видел.
– Н-да, вот уж кто увлекающаяся натура, – констатировал Симонов.
– «Чато», я «Избушка», – доложил Георгиев. – Три малоразмерных цели сближаются с «Ратой», похоже, на одну он идет в лобовую!
– «Рата», прекрати атаку! – заорал Симонов. – Их там трое! Они тебя поимеют!
– Ниче, – ответил голос Зиновьева. – Щас я его, гада!
– Ага, раскудрявый, клен зеленый, лист резной, – хмыкнул Симонов.
Мы уже не видели «элку», поскольку развернулись и теперь густо дымящийся транспортник был прямо перед нами. Он действительно пока не падал – для такой махины, как показывает эмпирический опыт войн прошлого, и две ракеты обычно бывает маловато, потом приходится добивать, чуть ли не палкой. «Старлифтер» терял высоту, но упорно летел. Вероятно, экипаж понимал, что они все равно рано или поздно свалятся. Но падать в районе аэродрома всегда приятнее, чем прыгать с парашютом над здешними джунглями и болотами, где обитают голодные ягуары, пумы и прочие змеи-крокодилы.
– Захват, – буднично, как на полигоне или на тренажере, доложил Симонов и почти без паузы добавил: – Пуск, однако!
С крайнего правого подкрыльевого пилона нашего «Грача» сорвалась еще одна ракета.
Взрыв, вспухший перед нами, начисто снес хвостовое оперение американской машины.
Транспортник резко опустил нос, его горящее крыло наконец переломилось в промежутке между пилонами двигателей, а падение приобрело явно неконтролируемый характер.
– Все, падает, слоняра! – сказал Симонов и добавил: – «Моска», видишь эту балдень?
– Ага, – отозвалась Кристинка. – Видю.
– Следи за парашютистами. Как только они появятся – поднимай «Майю» и «Вилли».
– Вас поняла, – ответила Дятлова. – Парашюты вижу! Позади вас наблюдаю взрыв в воздухе!
Где-то в той стороне как раз был Зиновьев.
Симонов начал разворачивать машину. В этот момент сильно полыхнуло в джунглях под нами – обломки транспортника достигли грешной земли, и недогоревший керосин из его баков взорвался довольно впечатляющим фейерверком.
– «Рата», ты там как? Жив? – спросил я, не особо надеясь на ответ.
– Пока да, – ответил сдавленный голос Зиновьева и добавил: – Снаряды почти все….
– «Чато», «Рата» слева ниже вас! – доложила «Избушка». – Одна малоразмерная цель, похоже, сбита, а две оставшихся атакуют «Рату»! «Чато», выше вас малоразмерная цель, похоже, заходит на вас!
И практически без паузы: – «Майя» и «Вилли» в воздухе!
«Майя» и «Вилли» – это наши вертолеты. «Майя» – позывной Машки, а «Вилли» – Светки. Почему-то девки сразу согласились на эти позывные из старого немецко-австрийского мультика про одноименную пчелу, хотя я предложил их чисто в порядке прикола.
– «Моска», прикрывай «пчелок» и наводи их на купола! – отдал я приказ Кристинке и спросил Симонова: – Давай за «Ратой».
– Даю, – ответил он.
– «Чато», на вас заходит малоразмерная цель. Похоже, истребитель! – доложила взволнованная «Избушка».
– Понял, – ответил Симонов и резко бросил «Грач» через крыло. – Ща он у меня схлопочет!
У меня желудок поднялся к самому горлу в момент, когда земля и небо за стеклом кабины поменялись местами.
– Не понял, почему нас не облучают радаром, – сказал озабоченный Симонов, ни к кому особо не обращаясь. – У меня вся аппаратура исправна, а ни черта не фиксируется. Уж давно «Рита» должна была орать…
«Рита» – это, если кто не знает, встроенный речевой информатор, автоматически предупреждающий летчиков в бою о всякой бяке. Приятным женским голосом.
В этот момент выше, над самым нашим килем мелькнули две бледно-желтые пушечные трассы. Наш противник то ли промазал, то ли особо и не стремился попасть в нас.
А потом я увидел, как выше нас проносится стремительный силуэт серо-голубого F-16. Кроме подфюзеляжного бака, никаких подвесок на нем видно не было.
– Ракет на нем не видать, – сообщил я. – Так что ты прав.
– Ага, – согласился Симонов. – И радар у него, похоже, неисправен. Нашли кого на сопровождение посылать, уроды. Держись, майор!
Последовал доворот и резкий маневр, после которых наш «Грач» выровнялся.
– Захват, – сказал Симонов без намека на эмоции. – Пошла ракета!
Последовал взрыв впереди нас, рядом с «Файтинг Фалконом».
– Не падает, – констатировал Симонов. – Но ПТБ сбросил, задымил гуще, отворачивает и явно уходит со снижением. Стало быть, задели, подыхать полетел… «Рата», ты где там?
– Здесь я, – ответил Зиновьев.
– Где это «здесь»?
– А буй его знает, я вас не вижу!!
– Снижаемся. Держись, мы щас, – сказал Симонов, доворачивая штурмовик.
– «Чато», «Моска», внимание, – возник в наушниках голос Георгиева. – Три цели правее вас. А с востока на предельно малой высоте подходят на дозвуковой скорости еще четыре малоразмерные цели!
Ну, ни фига же себе! Им тут что, Кубань образца 1943-го или «Битва за Британию», чтобы масштабные воздушные сражения устраивать?
– Ого, – только и сказал Симонов тоном очень занятого человека.
– «Моска», как там «пчелки»? – спросил я Кристинку.
– Подбирают парашютистов.
– Ты еще четыре цели видишь?
– Покамест нет.
– Смотри внимательно.
В этот момент впереди нас наконец возникла дымящаяся точка – «элка» Зиновьева, на хвосте которой висел небольшой, разрисованный серо-зеленым камуфляжем прямокрылый штурмовик А-37 (тоже, видимо, добытый местными ВВС непонятно как и где). От всей души паливший по L-39 из своего встроенного «Минигана» – четко было видно, как трассы пуль зацепляют «элку», только калибр этих самых пуль был явно маловат, и оттого пилотируемый Зиновьевым «продукт социалистического содружества» все еще держался в воздухе. Чуть позади держался еще один «Дрэгонфлай», явно ведомый первого.
