Кассандра Клэр - Город падших ангелов
— Я не знаю, что мне ответить, — сказал Рафаэль. — Я пытался защитить свой клан. Если Закон должен наказать меня, значит я приму наказание.
— Мы не заинтересованы в том, чтобы наказывать тебя, Рафаэль, — сказал Люк. — По крайней мере, пока ты готов сотрудничать.
Рафаэль снова повернулся к ним, его глаза горели.
— Сотрудничать в чем?
— Мы хотим схватить Камиллу. Живой, — сказала Мариза. — Мы хотим допросить ее. Нам нужно знать, почему она убивала сумеречных охотников — в частности, этих.
— Если вы действительно верите, что сможете осуществить это, надеюсь, у вас есть очень хитрый план, — в голосе Рафаэля смешались забава и презрение. — Камилла коварна даже в сравнении с нашим видом, а мы очень коварны.
— У меня есть план, — сказал Люк. — В нем фигурирует Светоч. Саймон Льюис.
Рафаэль скорчил гримасу.
— Он мне не нравится, — сказал он. — Я бы не хотел быть частью плана, который основан на его привлечении.
— Ну, — сказал Люк, — очень жаль, но тебе придется с этим смириться.
«Глупая» — подумала Клэри. «Глупая, что не взяла зонт». Слабая морось, о которой ее с утра предупредила мать, превратилась практически в ливень к тому моменту, когда она добралась до бара «Альто» на Лоример-стрит. Она протолкнулась через толпу курящих на тротуаре людей и с благодарностью вошла в теплый бар.
«Millennium Lint» были уже на сцене, парни били по своим инструментам, а Кайл впереди сексуально рычал в микрофон. Клэри на секунду почувствовала удовлетворение. Это благодаря ее влиянию они вообще взяли Кайла, и он определенно заставил их гордиться.
Она осмотрела помещение, надеясь увидеть Майю или Изабель. Она знала, что не увидит обеих, потому что Саймон был осторожен и приглашал их только на разные концерты. Ее взгляд упал на стройную фигуру с черными волосами, и она пошла к столику, но остановилась на полпути. Это была совсем не Изабель, а гораздо более взрослая женщина с накрашенными черным глазами. Она была в форме и читала газету, определенно не обращая внимание на музыку.
— Клэри! Сюда! — Клэри повернулась и увидела реальную Изабель, сидящую за столиком у сцены. Она была в платье, которое переливалось, как серебристый маяк; Клэри сориентировалась по нему и присела на стул напротив Иззи.
— Вижу, ты попала под дождь, — заметила Изабель.
Клэри убрала свои влажные волосы с лица с унылой улыбкой.
— Если играешь с матушкой природой, то проигрываешь.
Изабель вскинула темные брови.
— Я думала, ты не придешь сегодня. Саймон сказал, у тебя были какие-то свадебные дела и бла-бла-бла.
Изабель не впечатляли свадьбы и прочая романтика, насколько Клэри было известно.
— Моя мама себя плохо чувствует, — сказала Клэри. — Она решила отложить это.
Это, по сути, было правдой. Когда они вернулись домой из больницы, Джослин ушла в свою комнату и заперла дверь. Клэри, ощущая себя беспомощно и расстроено, слышала сквозь дверь, как она тихо плачет, но мать не пустила ее внутрь и отказалась поговорить об этом. В итоге Люк вернулся домой, и Клэри с благодарностью оставила его заботиться о матери и отправилась скитаться по городу, прежде чем приехать на выступление Саймона. Она всегда старалась попасть на его концерты, если могла, и кроме того, общение с ним помогло бы ей почувствовать себя лучше.
— Вот как. — Изабель не стала ее расспрашивать. Иногда ее практически полное отсутствие интереса к жизни других людей было облегчением. — Ну, я уверена, Саймон будет рад, что ты пришла.
Клэри взглянула на сцену.
— Как тебе выступление?
— Отлично, — Изабель задумчиво пожевала соломинку. — Этот их новый солист очень классный. Он один? Я бы хотела прокатить его по городу как плохая, плохая лошадка…
— Изабель!
— Что? — Изабель взглянула на нее и пожала плечами. — Какая разница. Саймон и я можем встречаться с другими. Я ведь говорила тебе.
Если признаться, подумала Клэри, Саймон тоже особо на этом не настаивал. Но он все еще был ее другом. Она как раз собиралась сказать что-то в его защиту, когда взглянула на сцену, и что-то привлекло ее внимание. Знакомая фигура, возникшая из двери за сценой. Она узнала бы его везде, в любой момент, не важно, насколько там было темно или насколько она не ожидала увидеть его.
Джейс. Он был одет, как по-простому: джинсы и обтягивающая черная футболка, сквозь которую было видно движение его мышц на плечах и спине. Его волосы сияли под освещением сцены. Тайные взгляды следили за ним, пока он подошел к стене и прислонился, пристально глядя вперед. Клэри почувствовала, как заколотилось ее сердце. Казалось, прошла вечность с тех пор, когда она видела его, хотя она знала, что прошел всего день. И все равно, она уже ощущала, что видит отстраненного чужака. Что он вообще здесь делал? Ему не нравился Саймон! Он ни разу не пришел, ни на один концерт группы.
— Клэри! — воскликнула Изабель с осуждением. Клэри повернулась и увидела, что опрокинула стакан Изабель, и вода капала на ее красивое платье.
Изабель, хватая салфетку, мрачно посмотрела на нее.
— Просто поговори с ним, — сказала она. — Я знаю, ты хочешь.
— Прости меня, — сказала Клэри.
Изабель прогнала ее жестом.
— Ступай.
Клэри встала, распрямляя свое платье. Знай она, что тут будет Джейс, она надела бы что-нибудь получше красных колготок, ботинок и винтажного ярко-розового платья «Betsey Johnson», которое она нашла в одном из шкафов у Люка. Тогда ей показалось, что зеленые пуговицы в виде цветов спереди были забавными и классными, но теперь она почувствовала себя менее стильной и утонченной, чем Изабель.
Она прошла через танцпол, который был занято танцующими или просто стоящими людьми, попивающими пиво или качающимися в такт музыке. Она не могла не вспомнить, как впервые увидела Джейса. Это произошло в клубе, и она наблюдала за ним через танцпол, за его яркими волосами и высокомерной формой плеч. Она сочла его красивым, но не для нее. «Ты бы никогда не смогла встречаться с таким» — подумала она тогда. Он существовал отдельно от этого мира.
Он не заметил ее, пока она не оказалась прямо перед ним. Вблизи она увидела, каким усталым он выглядел, как будто не спал несколько дней. Его лицо было изможденным, из-под кожи торчали кости. Он прислонился к стене, просунув пальцы в петли на ремне, его бледно-золотистые глаза были насторожены.
— Джейс, — сказала она.
Он вздрогнул и повернулся к ней. На секунду его глаза засияли, как всегда, когда он видел ее, и она почувствовала дикую надежду в груди.
Почти моментально от них отвернули свет, и его лицо погрузилось во мрак.
— Я думал, — сказал Саймон, — что ты не придешь.
Она ощутила приступ тошноты и оперлась рукой о стену, чтобы почувствовать себя увереннее.
— Значит, ты пришел только потому, что думал, я не приду?
Он покачал головой.
— Я…
— Ты вообще собирался хотя бы поговорить со мной еще раз? — Клэри слышала, как повысился ее голос, и приложила усилие, чтобы прекратить это. Ее руки сжались в кулаки по бокам, а ногти впились в кожу. — Если ты собирался расстаться, самое меньшее, что ты мог сделать, это сказать мне об этом, а не просто перестать разговаривать и бросить меня разбираться с этим самой.
— Почему, — сказал Джейс, — черт возьми, все спрашивают меня, не собираюсь ли я с тобой расстаться? Сначала Саймон, а теперь…
— Ты говорил о нас с Саймоном, — Клэри покачала головой. — Почему? Почему ты не поговорил со мной?
— Потому что я не могу говорить с тобой, — сказал Джейс. — Я не могу разговаривать с тобой, не могу быть с тобой, не могу даже смотреть на тебя.
Клэри с трудом вдохнула; она, словно вдыхала кислоту.
— Что?
Казалось, он осознал, что сказал, и потрясенно замолчал. Секунду они просто смотрели друг на друга. Затем Клэри развернулась и бросилась сквозь толпу, проталкиваясь через молотящие локти и группы разговаривающих людей, слепо пытаясь добраться из двери так быстро, как только могла.
— А теперь, — прокричал Эрик в микрофон, — мы собираемся исполнить новую песню, которую только написали. Посвящаю ее своей девушке. Мы вместе уже три недели, и, черт возьми, наша любовь настоящая. Мы будем всегда вместе, малышка. Песня называется «Bang You Like a Drum».
Люди смеялись и аплодировали из зала, когда зазвучала музыка, хотя Саймон не был уверен, осознавал ли Эрик, что они сочли его слова шуткой, или нет, потому что он не шутил. Эрик всегда был влюблен в каждую девушку, с которой только начал встречаться, и всегда писал об этом неподходящие песни. Обычно это не заботило Саймона, но он надеялся, что они уйдут со сцены после предыдущей песни. Он чувствовал себя хуже, чем когда-либо — его голова кружилась, он вспотел, во рту ощущался привкус металла, словно старая кровь.
