Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич
- Да не устал я, товарищ майор.
Новость о пари, быстро облетела аэродром, появилось множество людей, техники и лётчики, наблюдали. Вещмешок я оставил у штаба, меня кстати во вторую эскадрилью, в третье звено оформили, левым ведомым. Командир, младший лейтенант Лопаткин. Так что получил шлемофон, очки, механик машины помог застегнуть парашют, и забраться в кабину, описывая что за машина, слабые и сильные стороны. Да тип «17» это, пушечная. Две пушки в крыльях, и два пулемёта «ШКАС» синхронизированы над двигателем. Мотор уже запущен был, прогревался, так что машина командира полка, такой же тип, и мотор, первой пошла на взлёт. Следом, поднимая пыль, и моя машина. Что произошло, я понял не сразу. Вдруг машина Жукова завиляла, от неё отлетели куски обшивки, и та рухнула на землю, сломав стойки шасси. Дальше не видел всё пыль скрыла. Я же резко ручку в бок, и чуть не зацепив крылом землю, ушёл от очереди второй пары «мессеров», что на высокой скорости пронеслись мимо. Первая срезала комполка. Надеюсь жив, шансы были. Я же, набирая скорость, как же медленно это происходит, стал крутиться, накручивая круги над аэродромом, набирая скорость. Почему тут? А зенитки, что наконец подали «голос», давали мне время и высоту, и скорость набрать, а то едва смог от полосы оторваться, рано ручку на себя, но там другого выхода не было. Хорошо мотор вытянул. Немцев зенитки не остановили, атаковала меня одна пара, а я опытный лётчик. Очень. Амулета сканера нет, личной защиты, но бой принял, и головой крутил во все стороны. И завертелась неразбериха воздушного боя.
А я понял, что за «мессеры». Расчистки воздуха они, скоро тут будут или бомбардировщики, или штурмовики. А потому что две пары. Если бы охотники были, работали бы одной. «Ишачки» очень манёвренные, что я на деле и показал, как немцы не пытались увести меня на вертикаль, где у них немалое преимущество, а я не делал этого, а просто отлетал, нарезая круги, набирая ещё скорости и высоты. Уже за пятьсот километров в час было, высота километр. Тут и вторая пара присоединилась, вот ведущего её я и подловил на вираже, смог сесть ему в хвост, и когда он пытался уйти в пике, врубил под хвост пушечную очередь. Впервые открыв огонь, до этого не стрелял, не видел возможности, да и боезапас экономил. И вращаясь, тот рухнул в лесу. Я же ушёл от атаки другой пары, и вот тут уже началась натуральная свалка, озверевшие немцы, на трёх оставшихся «мессерах» атаковали меня как безумные, причём, бой шёл по моим правилам, никаких вертикалей. Видимо думали, что смогут меня свалить, беря своим опытом. Три тройки «ишачков» полка, разгонялись для взлёта, немцы это тоже видели, пытались помешать, но я не давал, связывая их боем.
- Ещё хотите?! - радостно орал я. Вот это я люблю, ух и драйв. Разница с жизнью генерала Шевченко и сержанта Антонова, всё же имеется колоссальная.
Впрочем, я не особо-то и против, что прожил под видом Шевченко. Это опыт, который многое мне дал, и позволил после второго перерождения быстро адаптироваться и натянуть на себя личину Антонова. А так я срезал второй «мессер», и с дымами стал уходить третий. Четвёртый сам вышел из боя, и стал нагонять повреждённый. Уходили немцы. Я же продолжил набирать высоту. Тем же занимались три тройки «ишачков» нашего полка, но они пока ниже километра на два. Если я прав и тут скоро будут бомбардировщики, то атаковать стоит, имея преимущество по высоте. Да всего на полкилометра поднялся, а с момента взлёта и десяти минут не прошло, как рассмотрел стайку самолётов, что шла на аэродром. Определил сразу кто это, по не убирающимся стойкам шасси. «Лаптёжники». Сближаться не стал. У тех высота километра два, я уже выше, но продолжал набирать. У меня не было рации, один передатчик, в котором только шумы, но у немцев со связью порядок, скорее всего те лётчики, что вели со мной ранее бой, сообщили штурмовикам, что задачу свою те не выполнили, и их уже ждут русские. Впрочем, немцы не отказались от своих планов, а строем шли к аэродрому. «Мессеры» ушли, я поглядывал. И первым атаковал я. До того, как первый «Юнкерс» должен был уйти в пике, причём немцы напряглись, сомкнули ряды, видели мою атаку, но мне это не помешало сбить ведущего, всё же пушки куда лучше обычных пулемётов винтовочного калибра, и стрелял я по кабине. Закрутившись вокруг своей оси, ведущий устремился вниз. Всё, хана поросёнку. Я же пронёсся мимо, и ручку на себя. На тело навалились перегрузки, пятна в глазах пошли, но вышел я из пике как раз у замыкающего «Юнкерса», дав по нему очередь, прямо в брюхо. И тот взорвался, видимо по бомбам попал, снеся ещё один «Лаптёжник, тот дымя, крутясь вокруг своей оси, крыло сломало ударной волной, тоже вниз стал падать.
Впрочем, немцы показали немалый опыт, снова сомкнули строй, и высыпав бомбы куда придётся, явно передумав атаковать аэродром, начали уходить. А тут и остальные «ишачки» подоспели и началось рубилово. А у меня же боезапас ноль, даже пулемётный расстрелял, так что отвернул и вскоре заходил на посадку, ревя мотором, подгоняя к капониру, где ранее стояла эта машина. И встречало меня немало людей. Даже Жуков был, с обнажённым торсом, и перевязанным плечом. Значит, зацепили, но жив. Хорошо. Выдернули меня из кабины, и начали кидать в воздух. Парашют не дали снять, даже очки на глазах. Пока майор не навёл порядок, так и издевались надо мной.
- Пятерых сбил? - спросил Жуков.
- Четверых, товарищ майор, пятый развалился от взрыва четвёртого.
- Неважно, твоя работа, всех пятерых на тебя запишем. Идём в штаб, оформим всё.
В общем, в полку я стал сразу известным, и меня легко узнавали. Да, вернулись все девять истребителей, хотя трое с повреждениями, один так дымил. Сбили ещё три «Юнкерса», остальные бросились в рассыпную и ушли. Пока же закончил оформление, свою машину я получу через три дня, комполка обещал выигрыш отдать, те двадцать «ишачков» на московский аэродром перегонят, а наши лётчики их заберут и сюда, пополняя полк. А то всего пятнадцать машин осталось. Также посетил снабженца, получил комбинезон, свой шлемофон с очками, кобуру с пистолетом «ТТ», ну и всё что нужно. Да, Жуков приказал мне новую форму выдать, а то в старой как шаромыжник. Ну да, пятна не все отстирались. Старую форму я прибрал, для грязных работ, где пригодиться, в новой хожу. Пилотка, фуражки нет. Ну а дальше знакомство с лётчиками эскадрильи, с механиком, что будет моим самолётом заниматься, красноармеец Игнатьев. Одним словом, я обживался в полку. И да, теперь у меня семь подтверждённых сбитых, о чём было доложено в штаб дивизии, наградные оформлялись. Я же рапорты писал, и на пальцах объяснял, что и как делал. Ну и последствия этого были, вечером появились армейские корреспонденты, сняли на «лейку» у борта истребителя, улыбался, приятная у меня улыбка. Взяли интервью, обещали завтра статья будет. За один бой пятерых, большая редкость, такое освещают. А на следующий день получил звание старшего сержанта. Вот такие дела. Да уж, ярко я выстрелил, попав в полк.
Дальше пошла служба. Много безлошадных в полку было, нам и пойдут те самолёты, что обещали, пока же я изучал карты местности, для ориентирования, командир звена проверял. В звене вообще один самолёт, как раз у лейтенанта, так что завтра выезжаем на машинах в сторону Москвы, за новыми аппаратами, вернёмся уже воздухом. А до этого поговорил с командиром звена, младшим лейтенантом Лопаткиным.
- Товарищ лейтенант. Вы же сами видите, что летать тройками, и неудобно, и при повороте один из ведомых всегда опаздывает, и приходясь нагонять. Во время боя это скажется, так вести его звеном, почти невозможно.
- Хочешь парами летать? Ходят такие разговоры.
- Никто нам это понятно не даст сделать. Однако, можем разделится. Например, отправили нас куда звеном, вылетели тройкой, а там вы парой летите. А я поднимаюсь выше, на полкилометра и буду сверху прикрывать, если бой, атакую, постараюсь сбить противника и ввязываюсь в бой, но как одиночка. В этом случае и нас и шансы выше и возможности. А вернёмся также тройкой, как и положено. Вроде как устав не нарушаем.
