Док. Филант. Финальный бой (СИ) - Вэй Катэр "Катэр Вэй"

Герман согласился не раздумывая. Не терпелось ему ещё и такую конфетку получить. Я стал готовиться к игре, полагая, что именно мне предстоит сразиться с чемпионом. И каково было моё удивление, когда Муха кивнул в сторону Кира и сказал, что тому предстоит отыграться. Тогда штаны треснули и у меня, и у Кира…

Горыныч ржал в голос. Они сели за стол, ГСЧ зашуршал картами, и первые листы упали перед противниками…

Подходила к концу четвёртая минута игры, и все, кто собрались в тот час в комнате, ждали трели, оповещающей о том, что время вышло, и от игроков уже ничего не будет зависеть, и на арену выйдет самая продажная во Вселенной дама — Удача. Ни Киру, ни его брату так рисковать не хотелось, и тут случилось то, что понял я только после игры. Кир не мог победить брата для себя, но, когда речь пошла о том, что над Мухой будут творить непотребное целый час, он преобразился. Психология, блин. Он провернул удачный полублеф после первых торгов и со спокойной душой закрыл выставления Германа с картами, имеющими больше шансов на победу, чем у брата. Нет, Герман не ошибся, просто, выхода не было. Он надеялся, что Кир поведёт себя так, как вёл себя все время…

— И вот мы тут с победой, а они там со Шнапсом! — я развёл руками и улыбнулся самой счастливой улыбкой, которая имелась в моём арсенале тогда.

— Кхе… вона как… Так значит, всё же выиграли? — Леший усердно теребил бороду, глядя себе под ноги.

— Ну, в итоге — да, иначе не сидели бы сейчас в ожидании кирдов.

— Вот сколько лет в этом проклятом месте живу, а нечисть эту в жизни в глаза не видал! — звонко хлопнул себя по колену.

Я вспомнил улыбку Гурла, и меня снова всего передёрнуло.

— Шо, таки красавчики? — усмехнулся батька, заметив это. — Ну, рассказывай дальше, Док!

— Да, не, не, все, — перехватил «стяг повествовальщика» Кир. — Он просто варгалов увидел, вот и впечатлился немного. Кирды — это общая принадлежность, типа нации, ну, вон возьми Чугуняку, он — негр, а по нации русский, вот и тут так же, примерно. Рас у кирдов много и выглядят все по-разному, есть и такие, как мы, а есть и такие, как Гурл. Ты, — перевёл взгляд на меня, — ещё Ёшима не видел, вот бы, точно, штаны испортил! — И самозабвенно заржал.

— Я, когда с ним познакомился, дар речи потерял от шока. Долго потом не мог сопоставить эту внешность с развитым, цивилизованным, разумным существом и, как заметил впоследствии, довольно добродушным.

— Представь, батька, волосатую акулу, с ногами и руками, ростом повыше тебя, одетую на манер римского императора.

Леший зычно расхохотался.

— А плавник… плавник у него торчал⁈

— Торчал. В одежде прорезь специальная была.

— Да, такого встреть и, точно, у портки оправишься! Симпатичнее нашей элиты зверюга получается! — хохотал он. — Да, ышчё и культурная! Ой, насмешил, не могу… — утирал слёзы из глаз Старший. — И, как люди средь них, тоже значит, водятся?

— Водятся, батька, — ответил уже я. — Их трое на игру прилетело и охрана, так вот, почти все, как люди были, только двое отличались.

— Вот бы поглядеть на них.

— Поглядишь. Сейчас прилетят, и вдоволь наглядишься, — усмехнулся Прапор.

— Ага, погляжу, погляжу. Ну, а дальше чего было? — снова в ожидании уставился на меня.

— Да ничего больше и не было. Всё, — я ковырял палкой в огне, поправляя угли. Снопы искр взметнулись ввысь от потрескивающих головёшек, обдавая лицо теплом.

— Горыныч даже не поверил в своё поражение, первые несколько минут всё таращился ошалело и повторял: «Как?.. Как это?». И нервно тёр лицо, желая проснуться, но это был не сон, хотя, видимо, бедному Герычу в это верилось с трудом. Потом Кир обсудил с Гурлом, как доставить то, что проиграл он, и разошлись. Они в своём космолёте умотали на базу, а мы — сюда. Герман настаивал на ночлеге, с расчётом пообщаться с Мухой и хоть что-то узнать о нём, ну, или уговорить на обследование, взамен на что-то, но Мухин слинял тихонечко, сразу же после победы, пока все находились в ажиотаже. Мы уехали почти под утро, а после обеда встретили Моню и Борзю с моим Взрывником на загривке. Вот и вся история.

— Дак ты же говорил, шо погиб парнишка, — удивился Леший. — Как так вышло?

— Не погиб, к мурам попал малый. Повезло ему: приглянулся одному там, да не дал тот мур его на органы разобрать, себе оставил, как раба.

Руки, опиравшиеся на бревно, напряглись, и пальцы сжались в кулак, сгребая кору и превращая её в крошку. Леший заиграл желваками, лицо покраснело, и вена на шее вздулась бугром.

— Не обижали его, ну, кроме случая с ареной. Про это и сам толком пока не знаю, малой только вскользь рассказал. Потом подробнее спрошу, — я подкинул в огонь полено. Искры взметнулись и опали. — Так, чисто на побегушках был, в магазин сгонять, дома прибрать… — я вздохнул, вороша угли.

Смурной Леший покачал опущенной головой.

— Не гоже это, людей в рабство…

— Ну, как ни странно, но пацан защищает Базиля, говорит…

— Кого, ты сказал⁈ Базиля⁈ Он му-у-у-ур⁈ — взревел Леший так, что в лесу резко заткнулась вся живность.

Я пожал плечами.

— Сказал, что Базилем зовут, да. Но, тот ли это Базиль, о котором ты подумал? — спросил Кир, явно понимая, о ком речь. — Меня это тоже насторожило, но в лицо я его не знаю.

— Зато я знаю, — буркнул батька. — Ладно, поспрашаю потом мальчонку твоего, угу, — кивнул сам себе, о чем-то размышляя.

Минут десять сидели молча.

— Ох, сынки, ну, вы и накрутили… — тяжко вздохнул Леший, обхватив косматую голову. — Он же ж теперь от Мухи не отцепится, пока своего не добьётся, — снова, видимо, мысли его вернулись к рассекречиванию нашего скреббера.

— Уже отцепился, — сказал Кир, хитро улыбаясь. — Я ему такую конфетку на прощание подарил, что он о нашем альбиносе теперь долго не вспомнит, ну, если, конечно, на глаза не попадётся. Я точно уверен, что сейчас Герман сидит, как крот в своей лаборатории, полностью отключённый от окружающего мира.

— Это хорошо… тады ладно всё складывается… а эти, черти кирдовские, чего привезти-то должны? Ну, колитесь, не мучьте старика сюрпризами своими, не любо мне это, знаете ведь.

— Ноги, батька, — засиял Прапор тазом медным. — Тебе ноги, а ему, — кивнул в сторону вроде бы задремавшего Умника, — руку.

Чёрные глазища мутанта тут же распахнулись, поймав красный отблеск огня. Я улыбнулся и похлопал его по здоровой лапе, которая лежала рядом со мной.

— Правда, не знаю, как они сподобятся это сделать, и что там за протезы такие будут, но кирды, они и в Африке — кирды, и этим всё сказано.

Вдруг Умник подскочил со своего места, тревожно втянул воздух и несколько раз раздражённо тряхнул головой.

— Что это⁈ — недовольно и взволнованно рыкнул мутант.

— О, подлетают! Ты отойди подальше, — обратился Кир к Умнику, поднимаясь с бревна, — это у них защита такая на корабле от Иных, а мутантами, кстати, они всех нас называют. — И подхватив поручни носилок, на которые уже проворно переместился батька, поспешил к поляне, неся их в паре с Прапором.

Умник скрылся в лесу, а я, притушив костёр, взял рюкзаки и двинулся следом за друзьями.

Прозрачное марево треугольной формы бесшумно и плавно опустилось на свободное пространство, затем, подёрнувшись рябью, пошло пятнами, постепенно обретая вещественную плотность и цвет.

— Вот тебе и НЛО… — прошептал я сам себе, поражённый таким зрелищем.

— Да, зачётный кораблик, — мечтательно оскалился Прапор. — Мне б хоть один такой, чтобы я ещё хотел…

Кир, усмехнувшись, посмотрел на Прапора, но ничего не сказал, а лишь хлопнул друга по плечу.

Вопреки моим ожиданиям никакого люка там не открылось и никто по трапу не спускался. Четыре фигуры просто материализовались в воздухе, и одна из них приветственно замахала рукой. Кир махнул в ответ и пошёл навстречу.

— Приветствую тебя, Кир!

— Приветствую тебя, Гурл!

— О, какой необычный мутант! — воскликнул кирд, глядя на Лешего.

— Чья бы корова мычала! Ты давно в зеркало-то глядел, чертяка кирдовская⁈ — парировал батька, с усмешкой глядя в крупные раскосые фиолетовые глаза.