Андрей Чернецов - Конь бледный
Шиз открыл свой ПДА. Тусклый зелёный свет дисплея разогнал царящий в вертолёте мрак, жутко подсвечивая бледные худые лица опытных сталкеров.
— Это ещё что за блядство? — Шиз судорожно переключал режимы электронного устройства. — Уровень аномальной энергии стремительно растёт! Стылый, это ВЫБРОС!!!
— Знаю!
— Нам всем п…дец!
— Не ссы в компот, Шизяра!
— Да пошёл ты…
— Водки бы сейчас… — неожиданно проговорил пришедший в себя Болид. — Ребята, как я рад видеть ваши перекошенные рожи…
Стылый припал глазом к крупной дыре, пробитой в обшивке вертолёта автоматной пулей.
Низкое небо меняло свой цвет, становясь кроваво-алым.
— Господи! — Шиз в ужасе смотрел на световой индикатор уровня аномальной энергии на экране ПДА, который стремительно пересекал опасную красную черту.
Экран ПДА вспыхнул и погас.
— Он умер! — Сталкер преувеличенно громко рассмеялся. — Мой ПДА накрылся пи…ой!
— Мой тоже! — спокойно констатировал Стылый, пряча за пазуху своего электронного помощника.
— Ребята, это выброс! — грустно проговорил Болид. — Боже, как же хочется водки!
В темноте десантного отсека повисло тягостное ожидание. Ветер, яростно бушующий снаружи, дико завывал, врываясь в пробитые пулями отверстия. Стылый снова припал к удобной дыре. Небо меняло свой цвет, сделавшись лиловым с белыми прожилками беснующихся молний.
Неожиданно в правый борт вертолёта что-то ударило. Через мгновение удар повторился, а за ним ещё один и ещё. Вертолёт со скрипом накренился.
— Что там? — Шиз стремительно вскочил на ноги.
— Припять-кабаны! — ответил Стылый, хорошо рассмотрев мелькающие у вертолёта уродливые морды мутантов.
— Сколько?
— Целое стадо! Похоже, с ними ещё и псевдоплоти!
— Просто отлично, мать твою за ногу…
Стылый снял с плеча «Абакан» и дал короткую очередь по атакуемой мутантами обшивке.
Снаружи донёсся дикий визг, и в этот самый момент Зона вздохнула…
* * *Голова раскалывалась так, будто кто-то щедро насыпал внутрь битое стекло.
Едва держась на ногах, Стылый лишь с третьей попытки смог открыть неподдающиеся ржавые створки. Мутантов снаружи не было. Лишь белела в траве псевдоплоть, убитая наугад выпущенной очередью.
Небо снова было таким, как и раньше, напоминая грязную мутную лужу. Издав радостное попискивание, заработал вырубившийся перед выбросом ПДА.
— Шиз, Болид, выходите… уже можно… — прокричал Стылый, машинально роясь в своём электронном помощнике.
Поначалу он решил, что это обыкновенный глюк, вызванный недавними сбоями в работе. Но в ПДА напарников творилась та же сама чертовщина.
— Зона не изменилась! — не веря своим глазам, тихо проговорил Болид. — Карты аномалий прежние! Я не понимаю…
— Что же это было? — Шиз испуганно заглядывал в лица товарищей.
— Предупреждение Хозяев! — мрачно проговорил Стылый, пряча свой ПДА.
— Предупреждение о чём?
Стылый не ответил, направившись в сторону ближайшей сталкерской тропы.
Глава девятая. Ода кулачным бойцам
НИИ «Агропром»
Как бы «крестоносцам» ни хотелось поскорее выбраться на свет божий из подземелий НИИ, нужно было соблюдать осторожность. Это ведь Зона, тут на каждом шагу подстерегает опасность. Зазеваешься — и тут же угодишь в одну из многочисленных аномалий или очутишься в лапах или зубах какой-нибудь твари. А то и попросту на пулю двуногого собрата нарвёшься.
Поэтому отец Иоанн первым делом сверился со своим верным ПДА и тут же озадаченно крякнул.
— На двенадцать часов скопление людей. Человек пятнадцать, не меньше. На три и на девять часов — по три… Нет, на девять — пятеро.
Степан присвистнул. Надо же, задница какая. Вдвоём против двух десятков бойцов… Тут шансы выйти победителем, мягко сказать, невелики. Хотя, конечно, можно попробовать. Но как быть с человеколюбием святого отца? Ещё заартачится, чего доброго.
Словно подслушав его мысли, Опрокидин сокрушенно покачал головой.
— Не дури! У нас цель иная. Нам бесшабашное геройство и авантюризм сейчас совсем ни к чему. Попробуем договориться для начала.
— А если?…
— Ну, если… Тогда и поглядим…
На всякий случай щёлкнул предохранителем «Форы».
— Эй, там! — крикнул во всю мощь священнической глотки. — Не стреляйте!
Сначала снаружи не доносилось ни звука. Потом хрипловатый мужской голос, в котором слышался восточный акцент, неуверенно окликнул:
— Кито там? Байкер, ты, что ли, старый шайтан?
Заслышав такое обращение, отец Иоанн не удивился, а, ехидно ухмыльнувшись, поставил пистолет на предохранитель.
— А то кто же, Султан-джан?!
— Ну, тада выхадите, — милостиво позволил невидимый собеседник. — Толка без глупастей. И напарника сваего передупреди, читоб не баловался, а то сам панимаешь…
— Ладно, ладно! — пообещал батюшка и, обернувшись к Степану, коротко пояснил: — Это бандиты из группировки «Затон». Слыхал о такой?
— Бандиты… — скривился Чадов, словно от приступа острой зубной боли.
— Бандит бандиту рознь, — наставительно молвил священник. — И среди них есть нормальные люди. «Затон» не воюет со сталкерами-одиночками. По крайней мере до недавнего времени не воевал. Их главарь — узбек Мирза Каримов по кличке Султан. Он мой должник, так что, может быть, прорвёмся.
И, подняв высоко руки с зажатыми в них «Форой» и АКМ-74, первым подался наружу. Степан поспешил за напарником. Ступив пару шагов, он вдруг почувствовал адскую боль в затылке. Словно кто-то пытался пробуравить его мозг. Перед глазами заплясали цветовые пятна, на мгновение сложившиеся в яркую картинку: мёртвая девушка, лежащая на асфальте, и струйка вязкой крови, кажущейся в темноте чёрной. Видение было настолько реалистичным, что парень даже почувствовал приторно-сладковатый запах.
Наверное, батюшка уловил его состояние. Потому как на мгновение обернулся и пристально глянул Степану в глаза. Боль сразу же прошла, в голове прояснилось. Ну, силён пастырь в искусстве внушения, ничего не скажешь. Правильно себе выбрал профессию.
Выйдя на улицу, Чадов с отцом Иоанном очутились в некоем дворе, со всех сторон окружённом высокими стенами, сложенными из массивных бетонных блоков, от чего создавалось впечатление, что они находятся на дне колодца. Такие же блоки, а также целые и разбитые плиты штабелями лежали посреди двора. Тусклый солнечный свет почти не проникал в «колодец». Степан в который раз подумал, что Зона — это совсем другой мир, резко отличающийся от привычного, находящегося всего-то в паре десятков километров отсюда. Разве сравнить изнуряющее жаркое августовское солнце на ослепительно-голубом небе над Киевом или тем же родным Харьковом и вот это блёклое пятно, еле видное из-за тяжёлых свинцовых туч?
Их тотчас окружила группа людей, одетых в чёрные кожаные куртки и плащи, на рукавах которых красовалась традиционная бандитская эмблема — ухмыляющийся череп с пробитым теменем. Вооружены парни были кто чем. У одних были обрезы дробовиков, у парочки журналист приметил пистолеты-пулемёты «Гадюка-5», но больше всего было старых добрых ПМ.
Легонько подталкивая «крестоносцев» стволами в спины, подвели их к стоявшему чуть в сторонке низкорослому крепышу лет тридцати пяти. По внешнему виду в парне сразу угадывался уроженец Востока. Смуглый, щекастый, нос-пуговка. Чёрная окладистая борода-лопата. Узкие умные чёрные глазки, хитро поблескивая, с любопытством ощупывали задержанных.
— Точно, Байкер, — удостоверился он и, распахнув объятия, полез к Опрокидину целоваться.
Батюшка не стал чиниться и последовал этой восточной традиции, когда близкие знакомые и друзья при встрече трутся щеками.
Отстранившись, Султан пытливо поглядел на Степана.
— Это мой новый друг, — представил спутника священник. — Степан Чадов, журналист из Киева.
Заслышав род занятий гостя, узбек поморщился. Среди его людей тоже пробежал недовольный говорок. Видно, щёлкопёров, да ещё и столичных, здесь недолюбливали.
— Отмычка, нах? — презрительно констатировал Мирза.
— Нет, — поспешил разубедить его Опрокидин, — он не новичок, нанятый мною для прощупывания проходов. Плясун сам неоднократно ходил в Зону…
— Пылясун? — удивился бандит. — Так это он?
Взгляд его стал настороженным и оценивающим.
— Хм… Надо же, Пылясун…
— Так вы слышали обо мне, уважаемый? — осведомился Чадов. Султан не удостоил его ответом, склонил голову набок и вновь принялся разглядывать отца Иоанна.
— Дашли до меня слюхи, чито ты в попы подался, Байкер. Правда, чито ли, нах?
Бандиты оживлённо загоготали.
— Истину рекли, — смиренно ответствовал батюшка.
