Алексей Бергман - Сын безумия
Кристалл неярко играл светом, попадающим на ровные грани, Зафс подбросил его на ладони и, немного волнуясь, вставил в крошечный приемник информационной машины.
— Открыть, — приказал и замер.
Взволнованное и невероятно родное лицо черноволосой женщины появилось над столом. Карие глаза в упор смотрели на Зафса, губы начали движение…
— Остановить! — выкрикнул Зафс.
Он сразу узнал это лицо. И сразу вспомнил.
Его привередливая память всегда выделывала подобные фортели. Она работала как горничная — по вызову. И никогда не проявляла себя просто так, без толчка. Для активизации воспоминаний всегда требовался конкретно заданный вопрос-задача или некое событие, всколыхнувшее память. И только невероятное скоростное мышление Зафса не имело никакого отношения к памяти…
Изысканно красивое лицо молодой женщины — высокий лоб, внимательные умные глаза глубокого темно-орехового цвета, яркие, решительно очерченные губы и тонкий нос с небольшой горбинкой и выгнутой формой ноздрей — застыло перед Зафсом. Это было лицо его матери. Леди Даяны Геспард.
Сотни раз Зафс видел его как отражение в зеркале и никогда перед собой. Только какой-то неясный зыбкий овал, склонившийся над колыбелью, но это не было лицом. А только размытые его контуры…
Получалось так, что свою родную мать Зафс видел только ее же глазами — в зеркале.
Память начинала шевелиться. Просыпаться и дарить все новые видения…
И они касались только леди Геспард. Мамы. И были предельно личными.
О себе Зафс не вспомнил и не понял ничего. Память четко разделилась на два понятия: личное и что-то скрытое под общим и тревожным понятием — «легисы».
«Легисы? — теребил память Зафс. — Кто они? И почему это слово окрашено эмоцией страха? Почему скрыто так надежно, словно одно название несет гибель?»
Легисы, легисы, легисы…
Каждый повтор лишь усиливал тревогу. Слово вспыхивало перед мысленным взором Зафса запрещающим сигналом, и юноша сдался. Возможно, у леди Геспард, мамы, получится реанимировать воспоминания…
— Продолжить просмотр, — сказал Зафс, и губы женщины пришли в движение.
«Здравствуй, сынок, — улыбнулась леди. — Если сейчас ты смотришь на меня, значит, тебе почти двадцать лет. Или… — мама замялась, — произошло что-то, заставившее твоих приемных родителей нарушить запрет и позволить нам встретиться раньше времени…
Надеюсь, ничего плохого не случилось…
Ах, как я надеюсь!
Сейчас тебе двадцать. — Речь матери была немного сбивчивой. Словно только что она испытала некий шок и с трудом собиралась с мыслями. — Ты скоро получишь право Выбора.
Мне остается только надеяться, что это право остается за тобой и ты не нарушил главного условия Выбора — не противопоставил себя Вселенной.
Это так, сынок?
Молю Создателя, чтобы это было так! Ты должен послужить добру! Не разрушать, а созидать, не убивать, а защищать, не отнимать, а быть щедрым и терпимым.
Не проявляй насилия, сынок!
Как бы ни было тяжело и страшно, кем бы ни были твои враги…
А они есть?
Или, как обещал доктор Нергунт-о-Лавит, ты вырос добрым и щедрым человеком? Без страха и гонений…
Мне не позволено узнать, как сложится твоя судьба, но, кто бы ни стоял сейчас рядом с тобой, прошу, запомни — за тобой уже закреплено право Выбора. Кто бы ни пришел к тебе, знай — имеется обратная Высшая Сила и ты свободен выбирать. К кому примкнуть и как жить дальше — отдельно от любой из Высших Сил или… быть вместе с кем-то. Выбирай. И помни, пока не нарушил законов, ты — свободен в праве Выбора. Как только проявишь агрессивность, ты автоматически лишаешься этого права. Как личность, опасная для существования состоявшегося Порядка.
Будь терпелив, мой мальчик. Спасение в терпении. К двадцати годам ты должен доказать чистоту помыслов и намерение служить добру.
Не говорю тебе „прощай“. Если все сложится так, как мне бы хотелось, ты найдешь меня. — И нежно улыбнулась: — Помнишь наши прогулки в волшебном лесу?
До свидания, мой мальчик. Я люблю тебя».
Лицо леди Геспард с улыбкой, отправленной сыну два десятилетия назад, застыло перед Зафсом. Сын протянул руку, попал пальцами в лучи информационного поля и как бы погладил щеку женщины, когда-то отказавшейся от него. С болью, с мукой, во имя чего-то высшего?
«Зачем?» — то был день вопросов.
И Зафс не получал на них ответов. Новое слово, объемное и громадное, как неизведанный мир, появилось в нем. Легисы.
Леди Геспард даже краем не коснулась этого понятия. И почему она так сделала, Зафс мог только догадываться. Бывают тайны и знания, не приносящие ничего, кроме разочарования. «Все обман. Запомни — все обман». Этими словами напутствовал его отец… доктор Варнаа. И исподволь Зафс был готов принять любую правду о себе. Орт и Римма Варнаа — не его родители. Они воспитали его, берегли и любили, их привязанность к приемному сыну была доказана так страшно… И если бы не этот шаг — стертая память, — когда-нибудь Зафс обязательно вернулся бы к ним. Новый, сильный, знающий. Сын так и не смог оторвать их от сердца, забыть и вычеркнуть.
Мама и папа сделали это за него. Простились навсегда и подарили новую жизнь. Без обязательств и вины.
Зафс шумно выдохнул и приказал компьютеру еще раз повторить послание.
«Здравствуй, сынок…»
Сын леди Геспард чутко вслушивался в интонации, ловил недосказанное и вычленял главное — идею, суть этого послания. Мать не говорила с ним напрямик, как и родители Варнаа, она прятала главную мысль за словами и только намекала.
На что? И почему?
Объяснений могло быть несколько. Леди Геспард не предполагала, что ее ребенок до сих пор ничего не знает о себе, или боялась произнести что-то вслух, открыть некую тайну и тем навредить… Не Зафсу. А людям, которые в тот момент могли стоять рядом с ее сыном.
И разгадка всего прячется за словом — «легисы».
Зафс закрыл глаза, сосредоточился и попытался проникнуть в мир этой тайны.
Бесполезно.
Он вспомнил мать. Вновь пережил ее волнение и страх. И с ужасом принял как данность — Зафс помнил себя нерожденным ребенком. Когда-то он был мыслящим эмбрионом. Воспринимал мир глазами матери, чувствовал каждую ее эмоцию и долго, долго боролся, заставляя леди Геспард поверить в свое существование…
Перед мысленным взором Зафса, представленным глазами его матери, проплывали виды планеты с пренебрежительным названием Песочница. Убогий мир, заселенный вырождающейся нацией. Леди Геспард была женой посла одной из Великих Держав — Конфедерации Свободных Миров.
Посольство в песках… Группка людей, с унынием влачащих существование в закрытых миссиях… Интриги. Сплетни. Претенциозные банкеты, на которые не ходят аборигены, позволяют сохранить видимость достоинства. Послы Великих Держав застряли в песках и покрылись пылью, как выставка скучных регалий в заброшенном музее…
Зафс помнил каждый день с момента своего зачатия. Совершенная память легиса — да кто такой этот легис?! — хранила мельчайшие детали быта, интерьера, впитала запахи и вкусы…
Зафс помнил все. Но это была память его матери. Все, что касалось леди Геспард, легко всплывало из глубин подсознания. Другая, полная версия памяти Зафса Варнаа была закрыта. Она ощущалась словно огромный безбрежный океан чистой информации, она чувствовалась как приближение мозгового шторма, но падала в волны, едва получала приказ — наружу! «Все дело в новых медикаментах, — догадался Зафс. — Они точечно блокируют участок мозга, отвечающий за личную память легиса. Я не мог сам изобрести этот состав. Он был ниспослан мне свыше, как некое знание, всегда жившее внутри меня. И почему-то мне кажется, что этот мозговой блок настроен на эманации уровня не человека, а легиса».
Кто этот легис?
Сверхчеловек? Монстр? Высшее существо?
И почему о нем нет сведений ни в одном справочнике изученных галактик?
«Мне прекратить прием нового лекарства? — мучительно размышлял Зафс. — Пожалуй, да. Но позже, когда со мной не будет профессора Эйринама. Иначе активизировавшиеся ментальные способности гостя поставят под удар хозяина корабля… Если летающий Дом профессора захватят в космосе, с ним не должно быть преступника-телепата».
Так что пока надо терпеть. Теперь Зафс знал, что все тайны сокрыты в нем. «Кто был моим отцом?! Почему я такой?!» Сотни вопросов, терзавших юношу, следует оставить на потом. Сначала надо выжить.
Зафс встал и через узкий темный коридор перешел в центральный зал.
— Профессор Эйринам, вы слышали о расах, где матери имеют связь с нерожденным ребенком с момента зачатия?
Ученый отодвинул какой-то журнал, подумал немного и ответил, повторив последнюю фразу Зафса:
— С момента зачатия? Не припоминаю. И насколько могу судить, такая связь в принципе невозможна. Что будет связываться с матерью? Эмбрион, делящиеся клетки? Не могу утверждать, но несформировавшийся мозг просто не способен к общению… если только речь не идет об эмоциональном плане. Но ведь тебя интересует нечто большее, так?
