Михаил Николаев - Телохранители
— Огонь!
Пффук. Короткая очередь из трех шариков воткнулась в широкую грудь вожака. Он дернулся, покачнулся на слабеющих лапах и завалился набок.
Рядом щелкнул арбалет Ганса. Болт ударил прямо в лоб матерого волка. Сила удара была настолько велика, что волчара кувыркнулся назад через голову и неподвижно замер, широко раскинув в стороны могучие лапы.
Свистнул в воздухе бумеранг, брошенный Вильямом (ну как же, национальная австралийская традиция), и четко приложил в лоб еще одного волка, раскроив ему череп. От удара волк сел на задницу и только потом завалился.
Где-то позади, треснул электрический разряд (это наверняка By) и раздался характерный посвист метательного ножа (Раджив).
Иннокентий оскалился и зашипел.
Звери отпрянули, но в этот момент по-собачьи рыкнула, державшаяся чуть в стороне волчица, и лавина волчьих тел кинулась вперед. Лавина — это, конечно, громко сказано. Взрослых зверей оставалось в живых чуть больше десятка. Остальные — по сути, еще щенки. Только вот попадаться на зуб такому щеночку, я никому бы не посоветовал.
Волк не может далеко прыгнуть с места. Для хорошего прыжка ему надо разогнаться, сделав несколько шагов. Это происходит очень быстро, буквально за две-три секунды, но даже этого времени мне с лихвой хватило для того, чтобы завалить троих, представляющих наибольшую опасность. А дальше — прыжок навстречу и несколько резких взмахов тесаком. Не меч, конечно, но уступает ему совсем немного. Разворот, укол, еще один разворот.
Все. Нападающие внезапно кончились. Двое волков с хрипом катаются по земле. Несколько волчат стремительно удирают. Все остальные неподвижны. Да уж. Самый опасный зверь — это человек. Местные волки об этом пока не догадываются. Ничего. Волки быстро учатся.
— Ну как? — спрашиваю. — Не страшно было?
— Нет, — усмехаются в ответ мужчины, — только раззадорились.
— Немножко страшно, — признается Дианта. — Особенно когда они все разом кинулись. Я никогда раньше волков не видела.
— Привыкай, — отвечаю, — похоже, что фауна на этом континенте достаточно агрессивная. Волчья стая — это далеко не самое страшное, с чем мы можем столкнуться.
— Ну что, — обращаюсь к остальным, — есть предложение трупы убрать куда-нибудь подальше. Не нравится мне их соседство.
Раненых волков добили и перетащили все трупы метров на триста, на самый край плоскогорья, за которым начинался лес. И сбросили вниз с уступа. Брали по двое, за передние и задние лапы. Весили они килограммов по семьдесят — примерно, как наиболее крупные из земных сибирских волков, считающихся самыми крупными на планете. Ну это как раз понятно. Все-таки сила тяжести тут на треть больше. Когда притащили вторую партию — внизу уже кого-то ели. К утру от всей стаи и косточек не останется.
Сполоснули руки в небольшом озерце, скорее даже крупной лужице, расположенной в нескольких десятках метров от костровища.
— Ну, все, — сказал я, раскатывая спальный мешок, — теперь всем спать. Завтра нам предстоит длительный перелет и всем понадобятся силы. Дежурным назначаю Иннокентия.
— Если что — буди, — залезая в мешок, обратился я к безмятежно почесывающемуся напарнику.
— Мадам, — а это уже к Дианте, — у меня тут еще много свободного места. Не хотите составить компанию?
— Только если вы обещаете вести себя как джентльмен, — заразительно рассмеялась она, ввинчиваясь в спальник.
— Ну, это вряд ли. Джентльмен уступил бы даме свой мешок, а сам потом караулил ее сон до рассвета. Я же собираюсь выспаться.
Иннокентий
Чем больше я узнаю людей, тем сильнее удивляюсь величине фантазийной составляющей в их восприятия мира. Вот ведь, действительно, голова — два уха. Напридумают себе невесть чего, сами в это поверят, и все свои последующие действия выстраивают, целиком основываясь на этих фантазиях, совершенно не учитывая элементарной вещи — окружающий мир об их фантазиях даже не подозревает.
И ведь на полном серьезе уверовали, что от животных их отличает абстрактное мышление. Что есть, то есть. Абстрактных измышлений там действительно немерено, качественный такой отрыв от реальности. Частичное замещение ее своими фантазиями. Нет, чтоб логику почаще включать. Есть ведь у них хорошее правило: не искать сущностей сверх необходимого. Бритва еще какая-то. Оккама, кажется. Вот и руководствовались бы этим правилом. Не усложняли.
Имеем: несколько континентов, на которых нет хищников, заселенных пацифистски настроенными людьми, и один континент, по какой-то причине не заселенный ими. Заявляемся на него и обнаруживаем там хищников. Какая им еще нужна причина? Что, два и два сложить так сложно? Зачем тут высшая математика понадобилась?
Но они ведь нафантазировали себе неизвестно что. Версии построили. Теперь проверять их будут, методом исключения. Неделю будут по этому континенту странствовать, искать на свою задницу приключения. И ведь найдут же!
Ну ладно, мое дело маленькое. Подрядился на охрану — буду охранять.
А напарник у меня молодец, не теряется, вон уже заманил к себе самочку. Спать, говорит, буду. Ага. Так я ему и поверил. Что-то у него сон чересчур беспокойный. И дыхание у обоих как на тренировке с утяжелением. А эмоциональный фон, вообще, зашкаливает. Ладно, пусть и дальше делают вид, что спят. Не буду им мешать, пойду лучше окрестности обойду.
А то стесняется он меня, видите ли. Не могу, говорит, когда ты смотришь. А чего там смотреть. Смотреть мне как раз и не требуется. И так все слышно и понятно. А остальные спят уже. Все четверо. Умаялись за день. Мне тоже не совсем комфортно при увеличенной тяжести, но терпимо. Не зря дома тренировались.
С волками интересно получилось. Прав Сергей, они совсем не такие, как собаки. Стая не толпа, а слаженный организм с четкой иерархией и безоговорочной дисциплиной. Пытался на них воздействовать — не получается. Все личностное у них далеко на втором плане. Слушаются только вожака. А когда его убили, власть сразу же самка перехватила. Мгновенно. Как это у них получается?
С нами у них облом вышел, не по зубам мы такой стае. Вон даже я умудрился одному, который на меня прыгнул, так по носу лапой приложить, что его в сторону унесло и об угол контейнера приложило. Вскочил, кровью обливается и не понимает, как же это его так. Но очухался на удивление быстро. И опять на меня. Пришлось сматываться. Зубы у него больно серьезные. На такие зубы лучше не попадать, враз хребет перекусит. Еще раз врезать ему по многострадальному носу я мог, разумеется, а что толку? Это летящего его сбить можно было, а когда на ногах стоит, уже не получится. Крепкие лапы. Да и весит, наверно, раза в три больше меня. Так что я предпринял ретираду. Это прием такой, заманивающий. Как раз на Сергея его и вывел. А напарник не подкачал. Ткнул в бок железякой своей и привет. Спекся волчара.
А вот что случилось бы, если бы тэччане на нашем месте оказались? И думать нечего. Загрызли бы их с ходу. Они бы и понять ничего не успели. Нет, без нас им на этом континенте точно делать нечего. Очень правильно делают, что не суются.
Ну что, вроде тихо все. Никто нас, по всей видимости, беспокоить сегодня больше не собирается. Волков уже доели, затихло все. Пойду, гляну, как там Сергей с Диантой.
Спят уже. И правильно. А я посижу тут на контейнере, посторожу. Опять же, помыться надо. Давно я уже этим не занимался, все время занят был. Вот только одна мысль мне покоя не дает. Если вместо собак тут волки, то как обстоит дело с кошками? Не возникнет ли ситуация, что на меня будут смотреть не как на самца, который может обеспечить здоровое потомство, а как на банальный завтрак?
Сергей
Иннокентий разбудил меня, когда Н-Солнце уже достаточно высоко поднялось над горным хребтом, виднеющимся на горизонте. И сделал это в своей всегдашней манере: сунулся к лицу своей мордой и давай щекотать усами. Я сначала чихнул, а потом уже проснулся. Аккуратно, стараясь не потревожить Дианту, выбрался из спальника.
Костер уже почти догорел. Куча пепла вокруг остатков бревен и легкий, почти незаметный дымок. Сдвинул оставшиеся от бревен чурбачки так, чтобы они касались друг друга обгоревшими краями, подкинул сверху немножко сухих веток и несколько раз взмахнул крышкой от ведра. Под ветками весело затрещало, и наверх выбились язычки пламени. Я дал веткам прогореть и поставил прямо на разгоревшиеся чурбаки котелок с водой.
Открыл две банки с кошачьим завтраком и поставил перед носом Иннокентия, озабоченно шныряющего у меня под ногами. Одну с рыбными консервами, а другую с молоком. Начал этот тип, разумеется, с рыбных консервов. Подмел содержимое, тщательно вылизал банку, и только потом удосужился отведать молока.
— Ну, чего кривишься? Где я тебе тут свежего молока раздобуду? Скажи, дорогуша, спасибо, что хоть консервированное есть!
