Олег Кукса - Камикадзе на прогулке
А этот… Мало ли кто он? Жаль только — явно не Проводник. Я бы почувстовала при волне исцеления.
Чудной какой-то. Вроде бы человек, но вроде бы и не совсем. Какой-то мутант или оборотень? И без энергоматрицы, а, значит — не гролл. Но оборотни на Севере Федерации не любят мелькать — в основном на юго-востоке континента, намного южнее немецких поселений. К тому же, оборотни в основном говорят на немецком, а не английском. И откуда бы он в одиночку здесь взялся — ума не приложу.
Но ведь как-то же он меня на помощь позвал? Ладно, потом разберемся, что он за птица…
End 2ур. 21
13
— Я не могу двигаться! Пожалуйста, быстрее! — послышалось из-за камней.
А то я не знаю, голубчик. Иду, иду!
За минуту я отмахала метров сто пятьдесят, обойдя несколько колоний Лизунов, пять Мясорубок и восемь Cковородок, которые встречались на Перевале Смерти очень часто. Я определяла их довольно легко в отличие от многих Проводников, причем не визуально. Просто чувствовала их границы, как какое-то красное марево, заметное периферией глаз и давящее в позвоночник, даже без помощи рецепторов своих энергосимбионтов.
Подробнее — 2 ур. 22
Сковородки и, изредка, Жарки, на Перевале Смерти были очень крупными. Особенно — агрессивные, хищные подвиды. Иногда они располагались целыми семействами, порой даже не оставляя нейтральной территории для прохода. Знакомых Cковородки, в отличие от тех же Жарок, не трогали. Но я очень редко бываю на Перевале Смерти, разве что за молекулярными закрепителями сюда наведываюсь, к своим личным заимкам, о которых никто, кроме знакомых Стай собак, не знает. Так что многие, особенно неразумные формы жизни, не узнав или поленившись сканировать, могли подложить свинью и мне. Поэтому продвигаться без расшаркиваний перед лидерами местных энергоколоний было бы, мягко говоря, неразумным. Зато считывание главой даже самой дикой энергоколонии показателей моих малышей-энергосимбионтов сразу же снимало лишние вопросы — ссориться с местными прайдами Левиафанов и тем более с главенствующим в округе Небесноым Куполом, Кармен, мало кто хотел. Потому как жить-то хочется, а несколько выжженных по приказу Кармен диких энергоколоний быстро объяснили непонятливым, с кем лучше уж не связываться.
Глупые и непонятливые на Новой Женеве не выживают — их просто прагматично уничтожают свои же соседи, без каких либо особых предупреждений и пояснений.
Но на этот раз даже самые агрессивные, стационарные подвиды Синих и Красных форм жизни, похоже, были мне искренне рады, увидев в моем лице мобильную союзную энерготурель-разведчицу, способную своим Небесным Куполом и Левиафаном сканировать на Втором и Третьем Слое энергии. Как раз то, что нужно — для мобильной разведки. И я подтвердила, особенно не умеющим сканировать в Черноте, что впереди — действительно какой-то очень крупный Черный монстр. Так что, невидимые стационарные формы жизни, в основном похожие на растения, обмениваясь друг с другом информацией, начали готовить свои энерготурели и другие боевые императивы к бою. А молодежь наоборот — продолжила окапываться поглубже, метров на пятьдесят под землю.
Все равно от них пока толку — ноль. Их время еще не настало.
Что же касается мобильных энергоформ — их и след простыл. Сбежали во все стороны, едва почувстовав дуновение, выброс потока токсичного вида Черноты, характерного для крупных Черных хищников.
Звонарь тоже подтвердил нарастание опасной для человека неземной энергетики — на кольцах Звонаря были специальные звуковые насечки, издающие тихие щелчки строго определенной тональности, при полном обороте колечка. Чем быстрее оно крутится, тем чаще слышны щелчки определенной тональности, а усиленно крутились у нас сейчас, конечно же, черные колечки. Любой другой, услышав такой нарастающий рокот черных колец, давно уж улепетывал бы, сверкая пятками — концентрация фоновой Черноты явно начала нарастать.
Что-то крупное и опасное здесь есть. И все еще находится впереди, судя по нарастающему потрескиванию моего Звонаря, особенно черного колечка дальнего сканирования.
Да и стационарные энергетические формы жизни, даже хищные, направили все свое внимание вперед — на узкий проход в ущелье. Многие даже обрадовались, узнав меня во время сканнинга — еще одна мобильная, передвижная энерготурель Армагеддона и Огненного Шторма, по их мнению, сейчас вовсе не была лишней.
Такой уж они меня воспринимали. Не несколькими десятками килограмм деликатесной органики, а Черно-Красным хищником, мобильной главой энергосимбионтной колонии, с Левиафаном, Небесным Куполом, Мясорубкой и Ракетчиком на борту. С таким противником лучше не ссориться, а договориться по-хорошему, как с теми же местными Левиафанами. А не то…
Никогда не думала, что дикие Мельницы и Мясорубки, так будут радоваться моему появлению. Ну, с Ракетчиками ясно — они же разумные, и давно знают про людей и их разумность. Но чтобы так себя вела, например, Красная Зыбь, которой человек — ням-ням, на один зубок!?
Если даже грозные невидимые хищники Первого и Второго Слоя не хотят есть тело человека и дружно поджали хвост — дела совсем плохи! Но обьяснение, увы, было простеньким — наличие рядом еще более страшного монстра, против которого срочно нужно обьединяться в оборонительный альянс. С самого опасного для всего живого — Третьего Слоя энергии. А это, мягко говоря, перебивает аппетит. Как бы самому в чей-то обед не превратиться… Тут любому союзнику будешь рад. Даже такому, которым при других обстоятельствах с удовольствием бы перекусил, как деликатесным бутербродом.
Однако мое настроение с восстановлением сил повысилось. Боль в легких уже не беспокоила, в голове прояснилось, и я накопила достаточный запас сил, чтобы снова при необходимости выйти на Первый Слой Энергии, в Синеву. Но мы лучше побережем силы, не так ли, девочки и мальчики?
— Где ты? — громко спросила я, продвигаясь дальше. Незнакомец был уже совсем рядом. Но сканировать, находясь так близко к неизвестному чудовищу, было бы чересчур самонадеянно. Некоторые хищники по всплеску энергии могли бы меня обнаружить — вблизи Черные хищники ориентируются на порядок лучше. А колебания звуковых волн из Черных энергетических форм жизни мало кто воспринимал. У них были другие способы ориентирования в реальном мире.
— Я здесь — на земле. За валунами! — невнятно раздалось из-за группы больших валунов, у края ущелья, переходящего в горы.
Я немного вздрогнула, ощутив на мгновение боль, тревогу, отчаяние этого умирающего человека. Он был на грани смерти и жизни, вне всяких сомнений. И его чувства…
Я была даже смущена немного. Никогда не чувствовала по отношению к себе ничего подобного! Если такова истинная любовь, то я была просто слепой дурой, если не видела, не встречала среди океана человеческих эмоций подобную притягательную грацию и привязанность, перед которой невозможно устоять.
Незнакомец меня любил. Искренне, преданно. Он был уверен во мне — я справлюсь. Он не сомневался в моем добром, отзывчивом серце. Я помогу ему, выполню его последнюю просьбу, какой бы она ни была.
Это было самое невероятное, самое прекрасное и самое ошеломляющее признание в любви, которое мне когда-либо делали мысленно мужчины. Пожалуй, единственное за последние два с половиной года, на которое я не могла сразу же сказать твердое — нет.
А ведь я его даже еще не видела!
Вот почему мои щеки запылали алым огнем. Если бы я чувствовала, что кто-то так на самом деле любит меня — искренне, глубоко, преданно…
Я бы пошла за таким человеком на край света!
За все годы моей жизни я так редко встречала такую нежную, невесомую трель любви… Без вороха и примесей эмоций, которые подавляли, искажали, а порой и даже уродовали любовь. Я столько раз видела перед собой влюбленных людей, и никогда не чувствовала таких чистых, грациозных, как любимая мелодия, эмоций. Где-то любовь была подточена изменами, где-то расчетом, где-то желанием властвовать над другим человеком и так далее — ненавистью, болью, непониманием, обидами, пресыщенностью, скукой. Да всего и не перечислишь — десятки, сотни самых разных оттенков эмоций, которые отравляли, загрязняли это чувство.
Но тут же я с горечью, даже обидой вздохнула, словно у меня отобрали что-то очень важное, драгоценное… Ох, не думай, Светочка, что такие чудеса возможны. Видимо, у незнакомца было искреннее, доброе сердце, и он был мне просто очень благодарен за то, что я откликнулась на его призыв и сейчас пробираюсь к нему на помощь.
И все же…
Я записала эти нежные трели чувств незнакомца ко мне в мнемофайл, как очень дорогую для меня драгоценность, пока пробиралась к нему. Я хотела увидеть человека, способного испытывать такие чистые, светлые, не запятнанные ничем эмоции. Незнакомец не был телепатом, он даже не понимал, насколько редко встречаются такие порядочные, добрые, искренние люди, как он. Он был словно свежий глоток воды в пустыне… Что-то, чего я так долго не встречала и жаждала встретить всем сердцем. И я поняла — для спасения этого человека я сделаю все, что только возможно. На зубах дотащу его до Двадцать Пятого — лишь бы он выжил и продолжал жить. За одно лишь то, что он умел так думать, так любить.
