Олег Кукса - Камикадзе на прогулке
Но, что характерно, никакого реанимационного комплекса рядом со мной не было. И местных колонистов, пришедших на помощь — тоже не наблюдалось.
И как это понимать? Мои малышки-биофаги пошли в контратаку?
Я сосредоточился, морщась от боли… Пусто. Не мне, увы, сдавать сейчас карты вероятности… Какой из меня сейчас игрок? Полуживой труп, да и только.
Но и Смерть, нависшая надо мной, остановилась. Чего-то ждала. Чего? Почему она решила в последний момент покуражиться надо мной? У меня, как и любого другого файтера — очень высокий болевой порог. Подумаешь, боль! Поболит, и перестанет…
Меня волновало другое. Я стал полным нулем. Мой псифактор, дар предвидения, уже свое отвоевал. Остался там, за чертой, из которой нет возврата смертным. В залог о скорой встрече…
Вновь запищала аптечка. Сколько там мне осталось? Минуты две-три. Может быть — еще несколько, если биофаги во мне снова найдут еще какой-то хитрый финт в борьбе за мою жизнь.
Зачем Смерть подарила мне еще несколько минут? Зачем меня терзает эта невыносимая боль? Минутой раньше, минутой позже. Все равно… Зачем?
Я не понимал.
Хуже всего было то, что мне оставалось просто лежать и умирать, блокируя остатками рецепторов ужасную, невыносимую боль… А там, за гранью, никакой боли не было — одно лишь умиротворение и легкая грусть о потерянной жизни. Нечто подобное, видимо, чувствует изящная бабочка, скинув обличье уродливого тела гусеницы. Радость полета и легкую грусть о том, что возврата назад уже нет.
Я, благодаря своему дару, в последний миг осознал, что, рождаясь, мы отрываемся от своего истока, обретая свое собственное сознание, неся в себе искорку Жизни, подаренную нам чем-то неведомым. Живем, не ведая того, что оторваны от него и только умирая, осознаем, что возвращаемся к Истоку самой Жизни, который и наполнял наши тела жизнью от нашего рождения до самой смерти. И возвращаем накопленный опыт и знания как дар за то, что прожили свою жизнь и обладали собственным сознанием и личностью. Мы возвращаем в Исток все — и хорошее и плохое. И главное — мы сами были вершителями своей судьбы. Он дал нам свободу выбора, свободу воли. И мы выбирали — быть счастливыми или страдать, разрушать или созидать. А там уж — кому как повезет…
Но это — запретное знание. Парадокс и чудо, которое невозможно понять — только ощутить. Только пережить, вернувшись домой, к этому неведомому истоку Жизни, после прожитой жизни в теле смертного. И, вернувшись из-за этой неведомой грани, я уже через несколько мгновений жизни терял крохи этого неведомого знания, потому что снова стал смертным, живущим в этом бренном мире.
Я уже сделал то, что должен был сделать, и мое неожиданное возвращение к жизни выглядело жестокой насмешкой Смерти надо мной.
К этому, как оказалось, я не был готов. Иначе мне бы не пришлось размазывать по щекам черной, как обугленная головешка, но уцелевшей рукой слезы, когда я услышал ее голос и увидел какую-то сигнальную ракету, взорвавшуюся в небе.
Я крикнул из последних сил, зовя ее, вложив в этот выдох крохи оставшихся сил. И резко закашлялся остатками того, что когда-то было моими легкими.
Она шла меня спасать. Меня — десантника Дальней Разведки!
Такой приятный, мелодичный женский голос я еще в своей жизни не слышал! В нем звучала искренняя забота, обеспокоенность. Он обещал — все уже хорошо, самое тяжелое позади! Я отдавал себе отчет в том, что подобное ощущение у меня невольно вызвано сложившейся ситуацией.
И все же — она спешила мне на помощь!
Но в то же время к ее словам примешивались явно ощутимые нотки ментальных трелей-эмоций. Девушка наверняка ментат или телепат. Что ж, тем легче мне будет обьяснить ей, как пользоваться всем моим оборудованием и передатчиками связи. Она просто считает знания из моей головы. В крайнем случае, почитает инструкции в моем рюкзаке.
Вот, значит, кто отправит подробный отчет через обе Иглы на базу. Полный, ничем не прерванный. Она, мой Ангел-Хранитель, позаботится об этом. Она — сумеет выполнить мою задачу. Вместо меня.
К английскому примешивался почти неуловимый акцент — с более жесткой «р». Но, право, мне все равно — на каком языке говорит мой Ангел-Хранитель. Главное, я успею ей обьяснить — как пользоваться Иглой. Как пользоваться ноутом и полевым сканером, которые я не поленился уложить в свой рюкзачок. Для нее. Она, умница моя — справится. Быть может, если не успею — даже сама, без моей помощи сообразит, как всем этим пользоваться.
В моем сердце, несмотря на боль, воцарился полный покой. Все в порядке, Дэн, можешь расслабиться — все что нужно, ты уже сделал. Все же ты вытянул эту невесомую нить, после которой наши ребята перестанут гибнуть. В этом я уже не сомневался. Я помнил. Чужой Джокер, вступивший в партию и накрывший козырного туза Смерти. С Ангелом-Хранителем на картинке.
У нее были синие глаза и светлые волосы, ниспадающие длинными локонами вниз. И ничего смешного, как полагается джокеру, в этой карте не было. Даже наоборот — в ее глазах застыла какая-то боль, печаль. Какой-то суровый опыт, наложивший на нее свой отпечаток.
Неземная красота — как и положено Ангелу.
И я понял, что кто-то из местных, выживших здесь, в этом пекле, придет мне на помощь, если я правильно разыграю свою последнюю партию. Это было моим Предназначением, к которому, как я уже осознал, я и шел все эти долгие восемь лет. И теперь мы все трое — Я, Аманда и Сато — были намного ближе к своему Предназначению, чем когда бы то ни было.
Сато уже достиг его. Теперь — моя очередь. Аманде же — суждено быть главой Экспедиции. Здесь, на Новой Женеве, на нашей новой базе. И, дай ей Бог сил, чтобы выполнить свое Предназначение с гордо поднятой головой.
Я увидел карту этого Джокера тонкой, невесомой нитью вероятности еще до того, как вытянул из нашей колоды Судьбы своего бубнового туза. И влил в эту тонкую нить, одну из миллиардов, всю свою силу и опыт.
Сделал самую главную ставку в своей жизни.
Вероятность все еще оставалась эфемерной ниточкой, когда я прощался с ребятами. Когда подлетал к планете, сражаясь со Смертью. Когда вошел в атмосферу. Когда петлял между горами, пытаясь стряхнуть погоню с хвоста. Миллионы, миллиарды вероятностей…
Хорошая, интересная партия. Партнером в которой была Смерть.
Это, как ни странно, мне и помогло. Позволило мне заглянуть в безбрежный океан будущего чуть дальше, чем положено маленькой искорке разума. И я успешно прошел по этой невесомой, тонкой нити вероятностей через безбрежный океан из миллиардов вероятностей смерти и поражения. И это та сама тонкая нить легендарного предсказания Сато, к которой я шел все эти годы. Та самая, которая приведет к успеху всю нашу Экспедицию и саму Землю.
Сато знал, что мой долг — отправиться на планету Хаоса. Он знал еще несколько лет назад, что я встречу свое Предназначение именно здесь. Встречу девушку, которую я полюблю всем сердцем за то, что она сделает для всех наших. Все эти годы я любил ее — невероятной, никому не понятной любовью за то, что она сделает через несколько лет в будущем. Быть может, эта платоническая любовь и была тем самым, что позволило сделать Сато такой невероятный прогноз? Ведь любовь — это самая сильная связь, которая может тянуться между мужчиной и женщиной многие годы? И Сато воспользовался этим. Выбрал наилучшую вероятность для всей Земли. Для всех нас. Для меня и девушки, которую я любил так долго и безнадежно…
Лаура смеялась над этой любовью, не верила в нее. Для нее было только сдесь и сейчас. Наташа сказала, что в будущем меня ждет половинка моей души, раз я полюбил ее так глупо и безнадежно. Но она предостерегала меня — в будущем я должен полюбить реальную женщину, а не идеал, который себе представляю. Аманда, признавала и уважала мою любовь, но все же считала, что к разным женщинам можно испытывать совершенно разную любовь. Каждая любовь — уникальна и неповторима. Но все же я был ближе к мнению Наташи насчет Аманды — она просто еще не встретила свою ту самую единственную любовь, которая поглотит все ее сердце без остатка. Я тоже верил в Любовь с большой буквы, жаждал ее. И я не сомневался в своей неведомой избраннице — она возьмет эту ношу на свои хрупкие плечи и выполнит мою последнюю просьбу.
Наши больше не будут гибнуть. Экспедиция завершится успешно. Это — предопределено.
Но теперь я понимал — почему Сато не рассказал мне все, что узнал и увидел в линиях будущего. Не сказал мне о том, какую страшную цену мне придется заплатить за то, чтобы наши — больше не гибли. Я не сомневался теперь в том, что он — знал, чем все это кончится. Обугленным мертвым телом на камнях, ради которого моя возлюбленная продолжит мою миссию и выполнит мое задание.
Даже если я проиграл эту партию, Аманда… Я — выиграл. Потому что теперь — не один… И кто-то, родившийся на Планете Хаоса, знающий, как здесь выживать — вытащил из рукава свой джокер.
