Дмитрий Янковский - Воины ветра
– Почему бы тут все не снести на хрен? – вздохнул Дан. – И не выстроить все заново, с современными коммуникациями?
– А мне нравится, – честно ответил я. – Москов так осовременился, что смотреть противно. А тут… Ощущается дыхание старины. Разве плохо? И влияние стихий. Ветер с Залива. Когда-то он раздувал паруса петровских шхун, между прочим.
– Романтики вы, флотские… Неисправимые.
Для меня это прозвучало скорее комплиментом. Хотя иногда доходило до неприятного. Например, улицы далеко не везде были мощены карбоновыми плитами с молекулярными швами – даже Малый проспект начался с древнего, порядком раздолбанного пресслитового покрытия. По разрыхлевшим обочинам текла вода, заставляя Дана морщиться и время от времени подтягивать штанины, переходя через улицу. На перекрестке с Шестнадцатой линией начался нормальный карбон, но нам это жизнь не облегчило – все равно пришлось свернуть в еще большее запустение квартала просевших от времени композитовых «одуванчиков».
Тут покрытие местами было и вовсе пенотоновое, растрескавшееся, местами с дырами до самого грунта. Грунта, правда, видно не было – ямы заливала вода недавно прошедшего ливня. В этих зеркальцах отражались плывущие по небу тучи и кубышки «одуванчиков» со спрятанными внутри антигравитационными противовесами.
– Район Малый Засранный, – прокомментировал Дан с нескрываемой брезгливостью. – Основан в…
– Что ты, как маленький? – остановил я его. – Куда дальше?
В этом квартале не обнаружилось ни одного голографического схем-указателя, что нетрудно было предположить. И полевые стрит-маркеры тоже сохранились далеко не на каждом здании. Нужный, двенадцатый дом мы нашли скорее интуитивно, поскольку он должен был находиться где-то между обозначенным десятым и обозначенным четырнадцатым. Машины под домом стояли, как с выставки ретро-глайдеров, только выглядели не так красиво. Я даже заметил «Гепард-М12» выпуска тридцатилетней давности. Умеют же русские поддерживать технику в работоспособном состоянии! Старье, конечно, но дизайн тех лет мне определенно нравился.
Народу на улице почти не было, только шаркала ногами по тротуару старушка с пакетами из торгового центра и мужик лет сорока пяти ковырялся в кормовом отсеке видавшего виды «БМВ-Хром-А2».
– В лицо узнаешь этого Чеботарева? – спросил Дан.
– Не так много времени прошло, – ответил я без особой уверенности. – Но хрен знает, как может попортить внешность пребывание на каторге. Есть свежий снимок?
– Из комиссии по освобождению, – кивнул напарник и показал на мониторе коммуникатора изображение.
Да уж… Встретил бы я Жесткого в таком виде, вряд ли узнал бы – щеки ввалились, от былого богатырского телосложения мало что осталось. Даже если бы его не посадили без права возвращения в Имперский винд-флот, он бы все равно не смог вернуться. Ни одну медкомиссию не прошел бы. Это уж как выпить дать.
Я вспомнил, как рвался на каторгу и пререкался с Дворжеком… По крайней мере в Институте мне не дадут так опуститься. Жаль парня… По глазам видно – сломали. И так мне тоскливо на душе стало – спасу нет.
– Чего скис? – глянул на меня Дан. – Увидел один из вариантов своего будущего?
– Типа того, – признался я.
Мы направились к арке, ведущей в лифтовую зону. Домовой вычислитель у входа не подавал признаков жизни – то ли от старости ушел в небытие, то ли с тяжелой руки хулиганов. А то и с ноги, судя по трещинам на мониторе. Возникшее хреновое чувство меня не покидало. И это было странно – не над чем мне так долго было грузиться.
– Постой-ка! – придержал я Дана за локоть.
– Что такое? – удивился он. – Черная кошка дорогу перебежала?
– Погоди, – сказал я, украдкой озираясь по сторонам.
– Интуиция? – уже серьезнее поинтересовался напарник.
Я не менее серьезно кивнул. Хотя сам до конца еще не был уверен, что это чутье винд-трупера подает сигнал, а не остаточные дурные мысли после взгляда на снимок опустившегося Жесткого.
В округе никакой опасности я не заметил. Так же копался в моторе глайдера незнакомый мужичок, так же шаркала, порядком уже удалившись, старушка по тротуару. И тут же понял, от чего напряглись мои нервы – в арку, куда лежал наш путь, уходили мокрые следы семи человек. Свежие. Обширную лужу было не обойти, вот они через нее и поперлись.
Казалось бы, что с того? Живут в доме люди, ходят… Но я уже понял, какая деталь насторожила меня больше всего – отпечатавшиеся протекторы не могли принадлежать ни местному бичу, ни старушке, ни обладателю старенького «Рено». На растрескавшемся пенотоне отпечатались следы модных протекторов, какими снабжена современная, совсем не дешевая спортивная обувь. Причем такая обувь была у всех семерых.
Подумав секунду, я решил озвучить возникшие опасения.
– Стоп! – немедленно приказал Дан. – Отходим.
– Какого черта? – глянул я на него.
– Такого, что мне велено охранять тебя.
– От арабов, – напомнил я. – Точнее, от пособников Аль Руха.
– Думаешь, его пособники ходят в драных лаптях? Все, отходим! Не хватало на вооруженную засаду нарваться!
– А как же Жесткий, как же эсминец?
– На Базе разберемся, – непререкаемо ответил Дан. – Могу, кстати поделиться дополнительной информацией. В случае, если защитить тебя будет невозможно, у меня есть однозначный приказ отстрелить тебе голову.
– Это не партизаны, – уверенно заявил я.
– С чего взял? – заинтересовался Дан.
– Я их вижу, – усмехнулся я.
Усмешка получилась волчьей. Ненавижу я, когда ко мне подкрадываются сзади.
– Скоси взгляд, – посоветовал я. – В отражении монитора увидишь кое-что интересное.
Дан чуть повернул голову и сразу все понял. Со спины к нам подбирались трое – подростки, лет по шестнадцать-семнадцать.
– Э, деды, не дергайтесь, – сказал один из них, подойдя ближе. – Спокойненько пошли в арку. Попробуете кричать или дергаться – пристрелю.
Правую руку он держал под полой куртки. Выразительно так держал – ни у кого бы сомнений не осталось, что там легкий плазмоган или что-нибудь в этом роде. Однако я сразу, еще в отражении оценил, что эти трое – любители. Натасканные в уличных драках, опытные, бесшабашные, но все же любители. Не было профессиональной холодности в их глазах, вот что. Им нравилось круто выглядеть, а это первый признак непрофессионализма.
Если бы нам не надо было пройти через арку в лифтовую зону, я бы этих троих на тротуаре мигом оставил. Но нам необходимо встретиться с Жестким. А к нему только на лифте, крыльями мы с Даном еще не обзавелись, аки серафимы небесные. Если срезать этих, из арки выскочат остальные семеро, завяжется драка, а тут и полиция подкатит, не ровён час. И окажемся мы с напарником тогда сразу в неловкой позе – и задание провалим, и полицейских обижать придется. Возможно, до слез.
– Спокойно! – предупредил я Дана. – На улице будем паиньками.
– Это ты мне говоришь? – задорно усмехнулся напарник.
Вообще-то подраться мне хотелось. Очень. Накопилось нервное напряжение за последние дни, чего уж тут говорить. Никто пока еще не придумал успокаивающего лучше, чем добрый мордобой. К тому же противников было достаточно, чтобы нам с Даном хоть немного размяться.
– Ты, браток, не пали, – с деланным испугом бросил я через плечо. – Сделаем все, как скажешь.
Нет, определенно, это были не профессионалы. Шпана. Успешная, боевитая, но все же шпана. Гопники, промышляющие мелким разбоем в трущобах. И, что характерно, с серьезными бойцами еще не встречались. Весь их вид говорил, что себя они считают самыми крутыми в районе. Такое мнение вырабатывается только от постоянных легких побед и тоже говорит о непрофессионализме. Привыкли брать на испуг, подавляя жертву раньше, чем завяжется рукопашная. Для шпаны, кстати, неплохой психологический прием. Выигрышный. А вот для нас, винд-труперов, прием совершенно бесполезный. Сотню до зубов вооруженных террористов, засевших в укрытиях, на испуг не возьмешь. Так что нам другие умения ставили. И не надо быть Ильей Пророком, чтобы предсказать, какое из умений окажется эффективнее. За Дана я тоже не волновался, раз уж он меня в лесу умудрился вырубить.
– Ну, деды, шевелите ножками! – ехидно донеслось сзади. – Или ревматизм уже по возрасту мучает?
– На болотах не мудрено ревматизм подхватить, – пробурчал я.
– Под зэка косишь? – еще более ехидно поинтересовался другой голос.
– Не, грибники мы, – ответил за меня Дан.
Сзади прыснули смехом, а едва зашли в тень арки, я ощутил сзади сильный толчок вперед. Мог бы удержаться, да не посчитал нужным – хотелось всех срисовать как следует, а для этого обзор нужен. Так что, я, неловко переступив пару раз, шлепнулся на растрескавшийся пенотон, прокатился и сел на задницу.
Первое и главное – арабов среди них не было. Остальное – мелочи. Дан, как брошенная с пирса селедка, шлепнулся рядом со мной, угодив коленом в приличную лужу.
