Вячеслав Шалыгин - Бессмертие наемника
– Я вряд ли смогу тебе это объяснить, но вспомни историю недельной давности, с Леонидом. Если бы я не поработал над его «воспитанием», мы бы не получили под охрану двенадцатую точку. Потому, что они все могли оказаться в руках белоглазых. Вот и выходит, раз переход контролируем мы, а его варианты в виде порталов строят наши союзники, – значит, с Леонидом я поработал не напрасно.
– Замкнутый круг, – согласился сержант. – Тогда стоит поискать что-то необычное в нашем времени. Ведь зачем-то эти трое направились в прошлое? Кстати, не туда, где вы пропадали все последнее время?
– Немного раньше, в начало года, хотя в ту же местность, и это меня весьма настораживает. Однако о твоем предложении: боюсь, поиски чего-то необычного в нашем времени бессмысленны, мы же не знаем, что искать. Но и не отреагировать на подобную наглость мы не можем. Опять же, возможно, что наше вмешательство в их неизвестные, но наверняка коварные планы тоже предопределено и записано в книге истории. Так что собирайтесь, старший сержант, начинаем преследование…
– Что есть наши сны и вспышки предвидения наяву, сумбурные, нечеткие, скорее – предчувствия, но все-таки яркие, иногда даже ослепляющие? – Я энергично взмахнул вилкой с наколотым на нее куском бифштекса. – Знамения свыше, продукт подкорковой логики, откровения Судьбы?
– Нашептывания твоих друзей из будущего, – иронично заметила Алена.
– Нет, нашептывания – статья совершенно обособленная, – серьезно ответил я и отправил аппетитный кусок в рот. – Ты же не станешь отрицать, что видела моего друга из будущего, как ты выражаешься, живьем? Вот, молчишь. Потому, что он реален и, более того, не скрывал своей причастности к моим недавним приступам творческой эпилепсии.
– Я вообще-то все равно сомневаюсь, но после того, как ты закончил книгу обо всех этих внеземных баталиях и «выздоровел», сомнений стало немного меньше, это верно, – Алена погрузила посуду в мойку, расставила на столе чайный сервиз и принялась разливать по чашкам ароматный чай.
Я уныло покосился на стопку листков, прочно занявшую в последнее время место на кухне, и вздохнул. Прошло что-то около полутора месяцев с тех пор, как я закончил написание «Битвы за Необулу», своей единственной и навечно рукописной книги. В ее создании была совершенно безумная с точки зрения здравомыслия изюминка: все события, происходящие в далеком будущем, были записаны со слов их непосредственного участника. Вот такой неутешительный для карьеры подающего надежды физика-исследователя – то есть меня – диагноз… Выдать рукопись за продукт отпускного «ничегонеделания» мне не позволял внутренний ценз – совесть, что ли? – настолько бесчестным по отношению к героям книги и самому себе казался этот вариант. Описание героической обороны наемным Легионом целой планеты и победы этого разношерстного, но благородного воинства в битве против превосходящих сил, которые составляли ударную армию целой межзвездной Империи, стало для меня полуосязаемым. Я мог почти поклясться, что участвовал во всем лично. Ерунда, конечно. Нигде и ни в чем я не участвовал, но знал о жизни и борьбе наемников на Необуле, планете, что лежит в границах Эллады, чуть ближе к центру Галактики, достаточно, чтобы чувствовать себя частью этого буйного мирка. Почему я в этом уверен? Честно говоря, не знаю. Возможно мне очень хочется в это верить – и только. Однако есть вероятность, что тот человек, о котором я только что напомнил Алене, и в самом деле не вымысел. Он «диктовал» мне всю мою книгу от начала до конца, рассказывал о жизни и нравах наемников и о событиях 2352 года, когда Необульская война в корне изменила весь миропорядок в Галактике. Его загадочный аппарат – «мыслеусилитель» – пичкал меня сведениями об Элладе, межзвездной супердержаве будущего, даже во время сна. Капитан Дремов – так звали этого мучителя – упорно склонял меня на свою сторону, туманно намекая на то, что если до моей скромной персоны доберутся его противники, то будущее может пойти по неверному пути – и все такое прочее. Будущее всего человечества – ни больше ни меньше. Я, по его словам, оказался в самом центре размытой во времени и пространстве интриги, жадно протягивающей свои нечистые щупальца сквозь века. Угораздило, одним словом. Зачем, правда, было доводить меня до нервного истощения, заставляя заниматься совершенно чуждым мне делом – сочинением беллетристики, – оставалось загадкой. Так же, как и суть того, что, по сведениям Дремова, мне предстояло совершить. Вероятно, это должно быть нечто героическое или это будет некий прорыв на ниве моих служебных исследований в любимой, хотя и необоснованно секретной, лаборатории?
– Поживем – увидим, – подсказала Алена, и я с удивлением взглянул на нее.
– Я рассуждал вслух?
– И даже размахивал руками, – подтвердила она и улыбнулась. – Надеюсь, что из всего вышесказанного не последует какой-нибудь невероятный вывод наподобие написания новой книги или очередного сеанса связи с «космосом»?
– Хватит издеваться, – притворно обижаясь, потребовал я. – Только работа, активный отдых и секс – вот мое кредо на ближайший год!
– Похвальный набор, особенно его последний пункт, – Алена лукаво прищурилась.
– К сожалению, первым пунктом все-таки идет работа – там сейчас полный завал с авралом, – я сокрушенно покачал головой, – мы получили сто второе «последнее китайское предупреждение». Если до конца месяца не будет результата, нашу установку разберут на микросхемы, а коллектив распустят на все четыре стороны…
– Я бы на твоем месте не переживала, – Алена подвинулась ближе и опустила голову на мое плечо, – никуда не денется ваш результат, появится, вот увидишь…
Я пожал свободным плечом и в очередной раз вздохнул. Ее бы слова да богу в уши…
Солнце перевалило зенит и поползло по нисходящей траектории, заливая кухню светом и теплом. Пора было ретироваться в обращенный окнами к востоку кабинет или защищенную плотными шторами спальню.
– Как ты считаешь, сколько баллов по шкале Рихтера выдержит наша кровать? – спросил я Алену и подмигнул.
– Пошловатый намек, – ответила она и пересела мне на колени.
Целуя ее, я прикрыл глаза и почти сразу почувствовал навязчивое вмешательство чужого сознания. Неужели это снова загадочный капитан Дремов?! Я зажмурился покрепче, но ощущение не проходило. Нет, больше никаких книжек! Я занят! И вообще – отпуск окончен. Так что попрошу оставить меня в покое!
Несмотря на все мои протесты, «мыслеусилитель» набирал «обороты» – в этом разбираться я уже умел. Меня затягивал водоворот чужих раздумий и эмоций. Он причудливо смешивал реальность с картинками извне, вырисовывая немного утрированную, но правдоподобную картину. Мне стало не по себе. Казалось, что еще секунда – и я останусь в плену чужого разума навсегда. Я собрался и попытался усилием воли открыть глаза…
Глава 1
Ближнее зарубежье. Сентябрь текущего года. Андрей
Ослепительное солнце палило нещадно. Древняя штукатурка допотопного здания вокзала, рассыхаясь, покрывалась новыми длинными трещинами. Раскаленный перрон источал удушливый запах плавящегося асфальта и гниющих фруктов. Немытые нищие навязчиво заглядывали в глаза отъезжающим и шарахались от суровых проводников. У забора, в обширной мусорной куче, пировали воробьи и пара облезлых собак. В тамбурах и окнах вагонов то и дело мелькали деловитые фигуры пеших торговцев дарами восточной природы. Они ловко маневрировали между разморенными на солнцепеке милиционерами, сбывая свой нехитрый товар за любую валюту, совершенно не раздумывая над пересчетом цен из одних денежных единиц в другие. Видимо, их собственный курс валют зависел от каких-то необъяснимых факторов, возможно, неведомых даже им самим.
Тень окружающих перрон деревьев самоотверженно боролась с безветренным зноем и безнадежно проигрывала. Ожидающим отправления поезда пассажирам оставалось только пить литрами газировку, потеть и устраивать неоднократные перекуры «на посошок» с многочисленными и шумными провожающими.
Андрей вышел из прохладного здания вокзала и невольно остановился, привыкая к сухому жару улицы. Ему страшно захотелось вернуться в кассовый зал и переждать непривычный его северному организму зной, но до отправления «скорого» оставалось только десять минут. Андрей нацепил солнцезащитные очки и, осторожно вдохнув горячий воздух, двинулся вдоль состава, выискивая выставленные в окна таблички с номерами вагонов. Добравшись до десятого, он обогнул сваленную в кучу поклажу какого-то разъездного торговца и молча протянул билет усатому проводнику. Тот, увлеченный спором с владельцем ненормативного багажа, посмотрел на Андрея мельком, скользнув взглядом больше по его полупустой спортивной сумке, чем по паспорту или билету, и махнул рукой. Андрей поднялся в вагон, быстро найдя нужное купе, бросил сумку под сиденье нижней полки и вернулся на перрон, совершить, казалось, обязательный для всех ритуал: выкурить на гостеприимной земле столицы сопредельного государства прощальную сигарету.
![Вячеслав Шалыгин - Бессмертие наемника [сборник]](/uploads/posts/books/101270/101270.jpg)
