Энн Криспин - Хэн Соло и все ловушки рая
— Он самый. Живет он на Нал Хутте, но время от времени наведывается на Татуин, там у него какие-то дела, касающиеся перевозки спайса.
— Татуин? Впервые слышу. Это еще что такое?
Небл усмехнулся:
— Помойка. Поверь мне, ничего интересного там нет.
— Постараюсь запомнить. Так, значит, этот самый Джабба вместе с Джилиаком гонят сырье сюда для переработки, правильно?
— Да. Но вот что мне пришло в голову. Если замаскировать несколько кораблей под пиратские и ограбить илезианские транспортники, можно неплохо подзаработать. В таком случае хатты получают переработанный спайс задаром, а это не может их не радовать.
Хэн надул губы, словно намеревался присвистнуть.
— Что такое говорят о кусании руки, которая тебя кормит...
— Вот именно. Только я почему-то не удивляюсь.
Кореллианин запустил пальцы в растрепанную шевелюру. Длинный выдался вчера денек, вот что. И насыщенный.
— Да, насколько я понимаю, хатты и родную бабушку продадут, если предложить им хорошую цену и если у них имеются бабушки.
— Вот почему ты должен быть весьма и весьма осмотрителен, молодой Викк. Скажи Тероензе, что тебе нужны более мощные дефлекторы.
— Уже.
— Хорошо. И не лишним будет усилить огневую мощь.
— Да, ты прав.— Хэн в упор взглянул на суллустианина.— Небл, раз уж мы заговорили начистоту, скажи-ка мне вот что. Жрецы тут грузят паломникам трюмы религиозным маразмом, но ведь это все — абсолютная чушь, так?
— Наверное, Викк. Я не понимаю сути Возрадования, но я не верующий, я никогда его не переживал. Но если судить по поведению здешних паломников, лучше принимать спайс, раз уж решил отравить себе жизнь. Не такая встряска для нервов.
— Да уж, такой удар по мозгам, что будь здоров,— согласился Хэн.— Знаешь, что я думаю? Вся это возня на Илезии — одна большая дымовая завеса, за которой скрывается дешевый спайс.
— Не единственный их резон, молодой Викк. Помнишь, что я говорил? Жрецы и хатты снимают здесь сливки дважды.
— Ну да... а что это за второй урожай?
— Рабы,— без обиняков заявил Небл.— Вышколенные, покорные рабы. Когда обучение считают законченным, когда сопротивление сломлено, паломников продают на другие планеты. А их места занимают новые жертвы.
— Им что, так промывают мозги, что паломники не думают жаловаться? Или рассказать правду об Илезии? — поразился Соло.
— Точно подмечено. А если и нет, кто будет слушать раба? Ну, а если тот докучает...— Небл сделал выразительный, легко узнаваемый жест рукой поперек горла.— Заткнуть рот рабу легче легкого.
Хэн немедленно подумал о 921-й, которая упоминала, что провела на Илезии почти год.
— А сколько времени требуется на дрессировку? Сколько их тут держат до продажи? И куда отсылают?
— Год считается нормой. Тех, что посильнее, везут на Кессель работать на спайсовых шахтах. Оттуда никто не выбирается живым, сам знаешь. Тех, кто покрасивее... этим везет чуть больше. Из них делают танцовщиц и танцовщиков или продают в бордели. Неблагородно, да, но все же лучше, чем гнить под землей.
Небл не спускал с кореллианина влажных блестящих глаз.
— Почему ты спрашиваешь? Приглянулся кто-нибудь?
— Н-ну... вроде того,— сознался Хэн.— Она работает на фабрике, на самом нижнем этаже. Она почти год здесь.
— Если она тебе дорогб, забери ее оттуда, молодой Викк,— посоветовал суллустианин.— На фабрике очень высокая смертность. Рабочие ранят пальцы о кристаллы, грибок проникает в кровь сквозь порезы и...
Он взмахнул лапкой, словно выбрасывал ненужную вещь.
— Забери ее оттуда, Викк. Вывези с планеты, иначе улетит она отсюда лишь на невольничьем корабле. Единственная ее надежда.
— С планеты? — тупо повторил Соло.
При мысли, что они с 921-й больше никогда не увидятся, ему стало по-настоящему страшно.
— То есть мне нужно надеяться, что она попадет в публичный дом, чтобы стать игрушкой для заскучавших солдат?!
— Лучше, чем медленная смерть от отравы,— кивнул суллустианин.
Хэн никогда не жаловался на мыслительные процессы, но сейчас не нравились собственные мысли.
— Слушай, Небл, я рад, что мы поговорили. Я еще заскочу к тебе на днях, а сейчас... сейчас у меня неотложные дела.
He-человек добродушно покачал головой.
— Я все понимаю, молодой Викк. * * *
Короткий илезианский день клонился к закату. Паломники, должно быть, собрались на вечернюю службу. Если поднажать, можно отловить 921-ю и перекинуться с ней парочкой фраз. А еще нужно придумать какой-нибудь способ вытащить девчонку с фабрики (это раз) и оставить на Илезии (это два).
Влажность, духота и моросящий дождик не помешали ломануть через лес рысью по знакомой тропе. Легкие возмутились минут через пять, но пилот не сбрасывал темпа; ему необходимо было увидеть 921-ю, удостовериться, что девушка все еще здесь, на планете.
А что, если ее уже вывезли отсюда? И Хэн никогда ее не отыщет... Чтобы справиться с паникой, кореллианин проклял себя на всех языках, какие только выучил за свою жизнь. Да что на тебя нашло, Соло? Очнись! Возьми себя в руки! Тебе что, плохо на Илезии? Через год на Корусканте тебя будет ждать кругленькая сумма денег. Самое время потерять голову из-за полоумной религиозной девицы! Встряхнись! Да что с тобой стряслось, а?
Ни сердце, ни тело к доводам разума не прислушивались, и в конце концов Хэн помчался со всех ног, распугивая местную живность. Он обогнул равнину Цветов и чуть было не врезался в толпу паломников, которые возвращались с «молитвы». Паства спотыкалась и едва волочила ноги, хотя глаза у всех горели восторгом.
Хэн расчищал дорогу локтями, чувствуя себя рыбой, плывущей против течения. В сгущающихся торопливых сумерках все лица казались расплывшимися пятнами, но кореллианин все равно заглядывал в них и искал, искал, искал...
Да где же она?
Тревога росла, Хэн принялся хватать паломников за руки и требовать ответа, не видел ли кто-нибудь 921-ю. Большинство вообще его не замечало, остальные смотрели на безумствующего пилота пустыми глазами. Наконец престарелая кореллианка, видимо сжалившись над соотечественником, ткнула большим пальцем куда-то себе за спину. Там в некотором удалении брела рыжеволосая девушка. Хэн вздохнул с облегчением и поспешил навстречу 921-й, запыхавшийся и взъерошенный.
— Привет! — выдохнул он, надеясь, что его не сочтут размазней и неудачником; лично себе он таким и казался. Никакой мужественности. 921-я подняла голову.
— Привет,— неуверенно произнесла девушка— Тебя давно не было видно.
— Улетал с планеты,— Хэн пристроился рядом и даже осмелился взять паломницу за руку.— Возил груз.
— А-а...
— А у тебя как дела?
— Нормально. Сегодняшнее Возрадование было просто замечательное.
— Угу,— мрачно согласился кореллианин.— Держу пари.
— А как твоя поездка, Викк? — после минутной запинки полюбопытствовала 921-я.
Сумрачное настроение как ветром сдуло. Хэн был готов от радости пройтись на руках или подпрыгнуть до небес. 921-я впервые хоть немного заинтересовалась его жизнью.
— Да ничего.
Кореллианин осторожно пробирался по грязи, стараясь не привести башмаки в худшее состояние, чем обычно.
— Если бы не пираты, которые решили в меня пострелять...
— Какой страх! — воскликнула девушка.— Пираты! Тебя могли убить!
Хэн крепче сжал ее руку.
— Тебе не все равно,— он расплылся в самодовольной ухмылке.— Здорово!
Кажется, он хватил через край; ему показалось, что девушка отодвинулась, но руки она не отняла.
К тому времени как они подошли к дормиторию, почти совсем стемнело. Хэн остановился на излюбленном месте — на границе света и тьмы — и снял с девушки инфракрасные очки.
— Что ты делаешь? — встревожилась 921-я.
— Я хочу тебя видеть,— объяснил пилот.— А за очками не видно глаз.
Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал. — Я скучал по тебе!
— Правда?
Хэн не понял, обрадовалась девушка или, наоборот рассердилась. Возможно, и то и другое одновременно.
— Ну да,— выпалил он.— Я думал о тебе.
А еще он думал о том, что впервые в жизни признавался кому-то в своих чувствах и не врал. И говорил от чистого сердца.
— Я не хотел,— искренне добавил он,— но думал Тебе же не все равно, правда? Хоть чуточку...
— Я... мне...— 921-я вдруг начала заикаться.— Я не знаю...
Она сделала попытку вырваться, Хэн не дал Он принялся целовать покрытые шрамами и порезами пальцы девушки. Прикосновение к ее коже опьяняло посильнее алдераанского эля. Теряя голову, Хэн осыпал быстрыми поцелуями ладони 921-й.
