Александр Анфилатов - Утро нового мира
Дальше они шли молча. Убедил Ярослав в своей правоте Бориса, или нет, неизвестно, но только тот перестал задавать вопросы, целиком погрузившись в изучение следов. Найда весело бежала вперёд, ныряя под ели, и обходя завалы. Поход продолжался до самой ночи, и все они втроем, были уверены, что зверь идёт за ними неотступно. Смеркалось. Прятаться от кошки было бессмысленно, останавливаться опасно. Включили фонари, решили идти по следу и ночью.
Неожиданно Орочий лес закончился, так же, как и начался. Перед ними возвышались холмы, покрытые редколесьем и лиственными породами деревьев, светили три луны, а след дикарей уходил в распадок меж возвышенностей. Недолго думая, последовали туда. Из тайги послышалось злобное рычание, как будто зверь сожалел об упущенной добыче. В распадке, и дальше по следу, стелилась луговая трава, поэтому приходилось целиком полагаться на чутьё собаки, слава богу, нос её не подводил. Так шли почти полночи, пока не повалились в изнеможении на землю. Решили передохнуть и поспать по очереди.
В путь двинулись ранним утром, пока окончательно не выветрился след. Найда долго не могла его взять — запах ослабел, — но потом почуяла, снова повела на запад. Местность постепенно повышалась, пологие холмы с редкими деревьями, переходили в скалистые утёсы с совершенно голыми вершинами и подножиями, покрытыми зарослями дубов, грабов и многочисленных ягодных кустов. По ходу дела рвали похожие на голубику крупные чёрные плоды: обалденно хотелось есть, но продуктов мизерное количество, и подножный корм шёл в дело.
В первой половине дня след вывел к крупному озеру меж двух холмов. И если идти далее вдоль берега к вытекающей из него речке, её исток оказался перегорожен огромной бобровой плотиной, ещё более увеличивающей размер водоёма. Единственный путь, как по мосту, пролегал по плотине. И след вёл туда. Вроде можно переправиться, но не тут-то было: пара орков ловила с неё острогами рыбу. Путь оказался перекрыт. Пришлось потратить час, спускаясь вниз по течению, и переходя преграду вброд. На другом берегу Найда не смогла снова взять след, только виляла хвостом и виновато развесила уши. Пришлось идти наугад.
Только поднялись от озера на холм, в небольшую долину, как налетели на группу орков, детей и женщин, собирающих здесь коренья — место оказалось нечто-то вроде огорода. Орчихи копались палками в земле, добывая съедобные, а дети таскали за ними крупные корзины. Пришлось немедленно ретироваться, пока их не обнаружили. Сделав ещё один крюк, вышли к настоящей тропе, проложенной в глубине распадка. Двигаясь в стороне от неё, заняли позицию на вершине холма, откуда открывался чудесный вид, — две скалистые, поросшие кустарником гряды, меж ними проход, место, где скрывалась тропа. Перед проходом пара орков с копьями, щитами и дубинами несут караул, из кустов тянет дымок — их товарищи пекут мясо.
─ Похоже, дикарей становится слишком много, — кряхтит Борода, лёжа на брюхе и рассматривая в бинокль охранение.
─ Ты прав, Борис, — соглашается с ним Ярослав, — за этими холмами деревня или лагерь, туда и вели парня. Мы с тобой достигли цели. Теперь нам нельзя дальше идти вдвоём, тем более тащить собаку, она нас выдаст.
─ Что ты предлагаешь? — спросил тот.
─ Ты с Найдой и вещами останешься здесь, хотя бы вон в тех кустах, — он головой указал на подножие холма, — а я дальше один, налегке, разведаю обстановку. Постараюсь найти нашего парня, и далее по обстоятельствам.
─ Долго проходишь?
─ Трудно сказать, скорее всего, вернусь ночью, потому ты должен первым меня обнаружить, я выйду к тому месту, что указал.
Он сдал Бороде все свои вещи вместе с рюкзаком, оставил бинокль, ночной прицел и японский клинок вакидзаки. Передохнув минут пятнадцать, перекусил галетами из сухпайка, но не взял собой никакой еды, дабы не иметь лишних запахов. Налегке, где ползком, где перебежками направился к каменистому холму в надежде по нему взобраться наверх. Надежда оказалась тщетной — холм слишком крутой, а известняк в нём подвержен осыпи. Пришлось снова делать приличный крюк в поисках прохода наверх. Только в полдень, потратив уйму времени, удалось взобраться на возвышенность, при этом он обнаружил интересную систему сигнализации, изобретённую дикарями и реализованную ими на практике.
Небольшая тропинка, ведущая наверх, была выбрана им для подъёма. На кустах вдоль неё, на ветвях, были закреплены острые рыбьи кости, наподобие крючков. От них протянуты нити бечёвок к кучкам камней на краю обрыва. Зацепление за эти крючки приводило к обвалу каменных сигнализаций. Орк, знающий об устройстве, спокойно пройдёт мимо, посторонний, да ночью, точно зацепится. Пришлось обезвреживать все найденные приспособления, потому как ночью при возращении они могли сработать.
На вершине холма его встречало новое препятствие в виде орка, скучающего на самом верху и контролирующего все подходы. Пришлось в течение полудня ползком, передвигаться от куста к кусту, минуя бдительного стража. В результате этих нечеловеческих усилий Ярослав занял удобную позицию, с которой открывалась замечательная панорама на всю орочью деревню. Это стойбище, или посёлок раскинулся в пространстве небольшой долины, ограниченной по сторонам двумя холмами с лысыми вершинами. На берегу маленькой горной речки, забившись в кусты, Ярослав изучал жизнь населенного пункта. Что бросилось в глаза — это разумная система охраны. На противоположной вершине торчал еще один часовой. Внизу двое охраняли распадки меж холмами. Все посты размещены в прямой видимости, все подходы просматриваются, снять часового невозможно, все друг друга видят. Деревня также вся как на ладони — днём попасть невозможно совсем.
Тогда начал высматривать, в какой из хижин могут держать нашего парня. Надо отметить, что постройки в деревне имели несколько типов. Во-первых, самые многочисленные — небольшие, похожие на шалаши, с плотной, покрытой сухой травой кровлей и островерхой крышей. Они были разбросаны совершенно хаотично на территории населённого пункта. Рядом с ними в большинстве случаев находились орки, из чего мог следовать вывод, что это военный лагерь, или шалаши для дикарей-мужчин.
Вторым типом постройки являлись более крупные сооружения, установленные на сваи метровой высоты. Они уже имели стены, плетенные из сена, и высокие островерхие крыши, так же плотно крытые сплетенной травой. Эти дома имели капитальный вид, и население вокруг них составляли орчихи и их дети, занимающиеся домашними делами. Все женские дома имели спереди высокие островерхие навесы, защищающие от дождя вход, и крыльцо перед ним.
Третьим типом постройки были самые крупные здания, которых всего имелось два. Одно в центре перед импровизированной площадью, и второе несколько на отшибе. Эти отличались от женских большим размером, и лучшим качеством постройки. Их стены аккуратно промазаны, глиной и побелёны. Даже со стороны видно, что внутри они разделены на отдельные помещения, а в боковых стенах прорезаны небольшие окна. Назначение сооружений не ясно, возможно, это общественные склады.
Население деревни, на первой взгляд, не отличалось многочисленностью, но многие из орков могли в это время отсутствовать, занимаясь охотой или собирательством. Некоторые орчихи в тот момент занимались переработкой плодов охоты. Ярослав ясно видел, как одна семья, пожилая мать и её взрослые дочери, выделывали шкуру какого-то крупного животного. Они натянули её на деревянную раму, чтобы с помощью щёток и скребков очистить от остатков дубильных веществ. Другие семьи занимались сушкой корнеплодов, рассыпав их прямо на земле. Время от времени приходили Орки с корзинами и рассыпали их содержимое для просушки. На жердях были развешаны сушащиеся травы и многочисленные гроздья ягод, издалека похожих на виноград.
Из других особенностей деревни Ярослав заметил клетки с поросятами, но не похоже, чтобы дикари занимались скотоводством, скорее всего они просто держали животных до момента употребления в пищу. Многие готовили еду, и аромат печёного мяса и трав больно раздражал желудок.
Многочисленные собаки грелись на солнце, или в безделии небольшими группами слонялись по деревне. Наличие этих дворняг делало попытку прийти на выручку пленному трудно выполнимой. Вся обстановка указывала на необходимость ждать ночи. Место нахождения нашего человека совершенно не представлялось возможным выяснить, никаких следов или намёков на присутствие не имелось, а без точного знания в каком шалаше его держат, делало проникновение в деревню бессмысленным. Неожиданно случай помог разрешить сей вопрос.
Двое вернувшихся из леса охотников принесли убитую свинью и сдали её с рук на руки орчихам. Те немедленно начали её разделывать. Охотники, немного помявшись и получив порцию жаркого, потопали в сторону шалашей. По дороге оказались остановлены пожилым орком, после чего побросали свои луки в шалаш, вытащили из него копья, и направились к большому дому на отшибе. Вход в это сооружение не был виден с наблюдательного пункта Ярослава, но в результате от здания вернулась другая пара дикарей, с явным желанием разжиться едой у готовивших свинину орчих. Все эти перемещения походили на смену караула, а что караулить в этой деревне, кроме пленного? Вывод ясен: он — в большом доме на отшибе.
