Роман Глушков - Эпоха стального креста
Наконец Защитники Веры вздохнули облегченно, сбросив с плеч такую гору проблем, и вернулись обратно к своим непосредственным обязанностям – поддержанию внешней и внутренней государственной безопасности. А по всей территории Святой Европы уже ревели мощные моторы автомобилей Инквизиционного корпуса, грохотали выстрелы инквизиторских фамильяров-Охотников и неудержимо рвалось вверх очистительное пламя, зажигаемое Божественными Судьями-Экзекуторами. Повелители анклава Господа на Земле отсекали инквизиционным скальпелем от рядов своих подданных больные наросты богохульства, инакомыслия, сектантства, протестантства, идолопоклонничества, сатанизма и колдовства. Возродившаяся из руин и пепла Каменного Дождя цивилизация выходила на очередной, как она считала – прогрессивный, – этап своего развития...
10
«– Отлично, – сказал капитан. – А теперь послушайте меня. Если вы все придете ко мне сюда безоружные поодиночке, я обязуюсь заковать вас в кандалы, отвезти в Англию и предать справедливому суду. Но если вы не явитесь, то помните, что зовут меня Александр Смоллетт, что я стою под этим флагом и что я всех отправлю к дьяволу...»
Р. Л. Стивенсон. «Остров Сокровищ»Проклятый Иуда не являлся ни талантливым полководцем, ни каким-либо военным деятелем вообще. Его сподвижники – люди, примкнувшие к нему во время опалы, – тоже были далеки от понятий грамотного построения обороны. Зная приблизительный боекомплект отряда Охотников, все они рассчитывали (на тот случай, если мы появимся), что им хватит сил удержать нас на дамбе с помощью сторожевых башен и плотного огня. Отступники и не догадывались, с какой серьезностью Пророк отнесся к их поимке и какие мощности выделил для этого.
Именно так стоит объяснять из рук вон плохо разработанную систему защиты самого Ла-Марвея. Потеряв на прибрежных бастионах своих лучших людей и вооружение, Проклятый просто не смог дать должный отпор оставшимися разрозненными группками сторонников, даже имея в распоряжении неприступный монастырь. Стены же его, изначально призванные оберегать доверившихся им беглецов, стали теперь для них западней...
Разбившись на шесть пятерок и одну шестерку, в которую вошли я, Михаил, Гюнтер, Бернард, Вольф и выбранный главнокомандующим боец Первого отряда брат Николас, мы, с опаской глядя в темные проемы монастырских окон, готовились к штурму. Поскольку все надежды на пробиваемость «эмкашки» почили в бозе вместе с ней, Бернард одобрил «отмычку», предложенную замкомом Гонсалеса, скромнягой Марчелло. Связав пучком пяток гранат и сцепив их предохранительные кольца стальной проволокой, он, как автор полезной идеи, получил право и на ее осуществление. Дабы не дать противнику спокойно расстрелять бегущего по лестнице бойца, наши стволы открыли заградительный огонь, прощупавший каждое способное скрывать опасность окно. Ответные хлопки дробовиков известили нас о том, что нашу группу уже ждали, но боялись раньше времени раскрыться. Однако вступившие в перепалку ручные пулеметы заставили оборонявшихся поискать в Ла-Марвее более безопасные углы.
Перепрыгивая через две ступеньки, Марчелло заскочил на квадратную площадку перед входом – место, куда обычно торговцы рыбой и другими продуктами стаскивали необходимый детскому приюту товар. Зацепив плод собственной фантазии за дверной молоток, Марчелло дернул проволоку, вырвав все предохранительные чеки, а затем, заткнув уши пальцами, юркнул в заранее присмотренную им стенную нишу.
Пятикратной мощности гранат хватило с избытком. Левую створку ворот переломило пополам и, сорвав с петель, швырнуло внутрь. Правая, измочаленная в щепки, удержалась, но деревянный каркас дал трещину, перекосив ее плоскость. Покореженный дверной молоток и куски прочных досок загремели вниз по лестнице, доскакав аж до скрывающего нас бордюра. Марчелло, высунувшись из ниши, запустил в открытый взрывом проход еще два рифленых яйца, тут же осыпавшими коридор осколками своей железной скорлупы.
Бернард извлек из-под плаща огромную автоматическую «беретту» и, передернув затвор, произнес:
– Ну что, санитары Веры, начнем дезинфекцию!
Мы еще раз прощупали окна, после чего начали подъем по лестнице, стараясь держаться ее каменных перил, за которыми, ежели что, можно было сразу схорониться. Замыкали группу пулеметчики, ведущие огонь с рук и не позволявшие противнику оторвать головы от пола. Полминуты – и Ла-Марвей поглотил всех нас как чрево кита ветхозаветного Иону...
События последующего часа напоминали самую настоящую охоту на лис: отступники прятались по «норам» – мы их оттуда выкуривали. Наша шестерка взялась за верхний этаж западного крыла монастыря, состоящего из галереи со множеством колонн и открытой террасы, нависавшей над отвесной скалой. Первый противник попался нам уже на лестнице. Отступник палил наугад, засев за завалами неказистой приютской мебели.
– Покайся, грешник, – следуя инструкциям Главного магистрата, прокричал ему Бернард, – и будешь прощен тогда Господом, Небесным Отцом твоим! Бросай оружие и выходи к посланцам его, заблудшая душа!
– Пошел в задницу! – прохрипел голос с той стороны завала, и заряд дроби разбил лестничное окно над нашими головами. – Вы такие же посланцы Бога, как я – Мария Магдалина!
Похоже, Бернард другого и не ожидал:
– И не совестно тебе, богохульник, поминать всуе святейшие имена? Так и скажи, что нет! Ну, а посему не обессудь!
Он подал нам знак, после которого я, Циклоп и Михаил плотным огнем саданули по скрывающему человека препятствию. Дерево – неважное укрытие от пуль среднего калибра. Дикий крик, перешедший в стон, полетел по лестничным пролетам.
Бернард, перевалив через баррикаду впереди всех, перевернул ногой на спину скрючившегося и державшегося за окровавленный бок парня лет двадцати.
– Где Иуда? – При этих словах Мясник наступил на рану отступника ботинком. – Говори, отродье Сатаны!
– Пошел ты... урод! – сквозь нечленораздельное мычание выдавил тот.
«Беретта» Мясника лаконично выплюнула три пули в сердце бедолаги...
– Мелкая сошка, – как бы в оправдание своего поступка подытожил главнокомандующий. – Да и все равно идти бы не смог...
Где-то со двора у церкви послышались выстрелы. Потом еще, но уже из другого конца монастыря. Шарахнула граната. А затем канонада загрохотала не переставая – чистка продолжалась...
Вольф и Гюнтер совместными усилиями высадили дверь в просторную галерею, и мы, просочившись внутрь, стали перебегать от колонны к колонне, стараясь свыкнуться с царившим здесь полумраком. У противоположной стены замельтешили какие-то силуэты.
– На пол!!! Лицом вниз!!! Не двигаться!!! Руки на затылок!!! – заорали мы, перебивая друг друга и целясь стволами в неясные очертания.
Крайняя фигура выбросила руку вперед. На пистолетный щелчок, последовавший за этим, ответил грохотом «АКМ» Михаила. Промазавшего, к нашему счастью, человека отбросило к стене, и он сполз по ней вниз, плавно заваливаясь на бок.
– Не стреляйте, не надо! – Жалобное блеяние с пола выдало нам другого, исполнившего приказание, отступника. – Пощадите, умоляю! Не надо стрелять!..
Упав, как от него и требовали – лицом вниз и сложив руки на затылке, – он замер, стараясь не производить резких движений – довольно рослый мужик в годах, но напуганный до полусмерти.
Брат Николас уперся коленом ему между лопаток и, оттянув голову пленника за волосы, приставил нож к его горлу. Бернард, присев перед ними на корточки, нарочито миролюбиво спросил задержанного:
– Сколько вас тут? Советую отвечать не мешкая.
– Пять... Пятеро было! Тьерри, Морис и Кэтрин побежали... туда! – трясущийся указательный палец отступника вытянулся в сторону растворенного окна, выходящего на плоскую террасу, которая помимо этого служила также крышей для помещений среднего яруса западного монастырского крыла.
Мясник обернулся к нам:
– Брат Эрик, займитесь! Вольф, помоги им!
Перешагнув подоконник, мы огляделись. Три стороны террасы обрывались вниз отвесными стенами, плавно переходящими в скальные обрывы, что, в свою очередь, нависали над поселком рыбаков. Справа слышались шум и возня: трое молодых людей – два парня и одна девушка – пытались по обломкам снесенной «мириад» крыши взобраться на разрушенный чердак. Оттуда они, вероятно, планировали перескочить в окно церкви, подходящее почти вплотную к дальнему чердачному карнизу. Девушка, уже находившаяся на чердаке, протягивала руку первому парню, стараясь подтянуть его к себе наверх. Второй ее товарищ, держа наготове автомат, их прикрывал.
– Эй ты, бросай оружие! – крикнул ему Михаил. – Бросай, кому говорю!..
Очередь вспорола штукатурку над головами, осыпав нас едкой шершавой крошкой. Гюнтер ответил стрелявшему зарядом картечи, сбившим того с ног будто резиновый мяч плюшевого медведя. Оброненный убитым автомат забряцал к самому краю террасы.
