Стас Тихонов - Угроза внутри
Оказавшись наверху, Ким замер: девяносто оставшихся процентов за секунду разогнались с места до бешеных оборотов. Было холодно. Ужасно холодно. И было… Ким даже не смог подобрать более точный оттенок: «жутко» или «восхитительно». Он угадал со временем: контур холма светился словно розовым ореолом на фоне разливавшейся вдали малиново-багровой полосы. Полоса незаметно для глаза ширилась, отливая фиолетом, оттесняя величественную черную бесконечность, исколотую булавками созвездий.
Ким застучал зубами и понял, что самое время выдвигаться.
Силуэта Рут на фоне темной стены леса было не различить, но она стояла там: Ким услышал тихий посвист. Дождавшись, пока он подойдет ближе, девушка молча развернулась и собиралась нырнуть в чащу.
– Эй, погоди! – Ким торопливо одолел разделявшие их несколько шагов. – Мы опять пойдем к Кире?
– Нет, на балет, – бросила Рут, снова порываясь идти.
– Да подожди ты! – На этот раз Ким ухватил ее за рукав, и девушка раздраженно сбросила его руку. – С чего ты взяла, что она уже дома?
– Ох, блин… – Рут расставила ноги и скрестила руки на груди, – Она мне просигналила, что она дома, когда мы к ней заявились. Так понятно или картинку нарисовать?
Ким начал что-то понимать:
– Вчера?
– Вчера.
– А почему…
– По кочану. Имеет право: она себе хозяйка, ясно? Принимает гостей, когда захочет, и тех, кого захочет. У тебя уже достаточно нос отморозился или еще постоим?
Рут секунду подождала реакции и, верно оценив воспоследовавшее молчание, двинула вперед. Ким пошел за ней, стараясь не думать об однозначных инструкциях, которые Каверин давал перед выездом: ни шагу по Открытой земле без его разрешения.
Сегодня вчерашняя дорога казалась совсем другой. Начать с того, что Ким вообще ее не видел и, ориентируясь на звук шагов Рут, постоянно спотыкался и налетал на ветки каких-то кустов. Кроме того, лес сейчас, перед рассветом, звучал совершенно иначе: тише и таинственнее. Что-то шелестело, булькало, чавкало, присвистывало и даже, кажется, хлопало крыльями в отдалении. В одном можно быть уверенным: Открытая земля – вовсе не такое опустошенное и мертвое место, каким представляется из Города. Жизни здесь по самую маковку.
К тому времени, как они дошли до останков Икара, слегка посветлело, но Ким все равно чуть не пропахал носом по мху, когда Рут резко остановилась. Она опять свистнула – как-то хитро, по-особенному, и стала ждать.
Через пару минут Ким услышал какой-то лязг. На фоне черного тела Икара прорезалась светлая изогнутая полоса.
– Ты привела его, дорогая?
– Ну.
– Так загружайтесь же внутрь.
Ким пошел на свет, пронырнул следом за Рут в неудобный узкий люк… И оказался перед самым несообразным конструктором, какого только мог себе вообразить.
Глава 11
Яйца «Бенедикт» в хренову рань
Кира Вайс оказалась моложавой женщиной невысокого роста, такой тоненькой и маленькой, что казалось, дунь посильнее – и ее унесет. Только по ярким, находившимся в постоянном движении глазам можно было догадаться, что энергии в ней больше, чем кажется. В отличие от других женщин поселка, Кира носила цветастую юбку вместо мужских штанов, ее руки не были натруженными и заскорузлыми, а лицо не приобрело обветренно-кирпичного оттенка.
– Вот, значит, кого он прислал… Интересно: что же ты, милый мой, можешь?
Ким не нашелся с ответом, но Конструктор его и не ждала. Она быстро обошла Кима по часовой, затем против часовой стрелки и вдруг спросила, стоя за его спиной:
– Вас трое?
– Н-нет, на самом деле нас восемь…
– Олешек, – дружелюбно произнесла Кира. – Разве я про вояк спрашиваю?
– А… Ну без силовиков – трое, да, – недоуменно отозвался Ким. Он пытался повернуть голову так, чтобы все-таки видеть ту, с кем говорит, но Конструктор двигалась шустрее и продолжала оставаться у него за спиной, – Но откуда вы знаете, что…
– Прелесть! Ничего не соображает, – светло сообщила Конструктор, и Рут ухмыльнулась. – Три – это грандиозное число, на котором держится вся наша Вселенная. Треугольник – самая первая жесткая фигура. Трионы элементарных частиц, транзисторы, самый зубосводящий музыкальный интервал и канонический рецепт яиц «Бенедикт», которых мы, увы, уже никогда не попробуем – моя маленькая несбыточная мечта – по причине исчезновения молочного скота как класса лет этак – дцать тому… О. Завтрак?
– Э-э… Да, спасибо, – Ким перестал вертеться, чувствуя себя довольно глупо, и Конструктор за его спиной тоже успокоилась.
– Ты не заметил, да, что я его тебе не предлагала? – ласково уточнила Кира, приобнимая Кима ладонями за бока. – Ничего, не смущайся. Вот сейчас предлагаю.
– Тогда – да, спасибо, – повторил Ким. Злиться на эту крошку казалось кощунством, но на улыбающуюся Рут он глянул не без раздражения.
– Вперед! – провозгласила Кира, подталкивая Кима сзади, – Рут?
– Когда было иначе?.. – вздохнула девушка, стирая с лица улыбку.
Госпожа Вайс вывела Кима на середину того, что когда-то, по-видимому, было салоном, а сейчас выполняло роль жилого помещения, разделенного на отсеки. Помещение представляло собой вытянутую трубу, в дальнем конце которой висела пластиковая занавеска. Без лишних слов Конструктор обогнула Кима, устремилась туда и исчезла.
Рут подошла к полкам, подвешенным вдоль изогнутой стены, и сняла с них пару жестяных коробок. Внизу, под длинным и узким столом, пряталась канистра воды. Плеснув немного в изрядно помятый котелок, девушка присела на корточки перед загадочного вида агрегатом, который, очевидно, имел отношение к живому огню.
– Что тормозишь? Садись, где повезет.
– Это нормально, что ты тут без нее распоряжаешься? – тихо спросил Ким, осторожно присаживаясь на пассажирское кресло, выдранное откуда-то с корнями и придвинутое к противоположной стенке.
– Я тут живу, олух, – отозвалась Рут, перед лицом которой как раз заиграл язычок пламени. – Кира – моя мать.
Дальнейшие операции девушка производила молча, и Ким тоже помалкивал, пока хозяйка не появилась из-за занавески так же внезапно, как скрылась. Она подскочила к соседнему креслу, с большой натугой развернула его спинкой к Киму и села, полностью скрывшись за ней.
– А ведь есть еще мифология, – доверительным тоном проговорила она. – То есть была, пока у нас была цивилизация, а не то, что сейчас. В мифологии всех многочисленных и разнообразных культур планеты тройка играла важнейшую роль. Ты знаешь миф о Троице? Или, к примеру, о Тримурти?
Так как лицом Кира сидела к Рут, можно было предположить, что она обращается к дочери. Но слово «трион» запоздало щелкнуло в голове Кима, как коронный разряд. Где-то он его уже слышал.
– Нет.
– Ну еще бы, кому нужна символическая жизнь, пока есть возможность потребления, – философски заметила госпожа Вайс. – Просвещу тебя немного. Разные легенды в разные эпохи рассказывали о триедином божестве, каждая ипостась которого и сама по себе была очень ничего, а уж все вместе они работали просто на ура: всевидящие, всемогущие и всякое такое.
– Интересно, – вежливо сказал Ким.
– Более чем! – Госпожа Вайс настолько воодушевилась, что даже наполовину высунулась из-за спинки кресла, но тут же юркнула обратно. – Тем более что определенный смысл в этом есть – как минимум, во всевидящести: раз толком мы видим всего градусов сто десять – сто двадцать, то, очевидно, троих как раз хватит, чтобы контролировать реально все вокруг… Так что, апокалипсис грядет?
Ким был сбит с толку.
– Э-э… Ну, наверное, да, но еще не прямо сейчас… Господин Войцех вчера просто немного…
– Ужасно жалко Войцеха, правда? – перебив его, совершенно другим, сочувственным, голосом быстро проговорила Кира. – Он дурак, конечно, но трагедия есть трагедия. Хотя, если подумать, не трагедия ли, когда человек настолько невоздержан, что теряет способность приводить движение своего бескостного языка в соответствие с работой своего ущербного головного…
– Кира, уймись, – недовольно сказала Рут, и Ким испытал небольшое потрясение от того, что кто-то, кому повезло иметь мать, может так с ней разговаривать.
– Ну да, – как ни в чем не бывало продолжила госпожа Вайс. – Но я, собственно, не из-за Войцеха, а только из-за тебя спросила. Про конец света, я имею в виду.
– Я ни при чем, – машинально проговорил Ким.
– Вот именно, но это пока, а втроем вы бы смогли в этом смысле существенно больше! – с энтузиазмом отозвалась Кира и вытянула шею из-за спинки. – Рут, а еще долго? Отчего-то так есть ужасно хочется…
– Ага, от болтовни, – буркнула Рут себе под нос, составляя на металлический лист котелок, миски и чайник. Все это хозяйство она водрузила на разболтанного вида тележку на маленьких колесиках и подкатила к ним.
– Что это? – Ким с любопытством смотрел, как Кира на ощупь протягивает руку назад из своего кресла, берет бежево-крапчатый округлый предмет и начинает колотить им по подлокотнику.
