Тагир Киреев - Метро 2033. Белый барс
– Так я и думал…
– Что это?
– Вот это, – Хан указал на татуировку за ухом девочки, – ее имя. Ее зовут Латика, что в переводе означает «Виноградная лоза».
Тагир и Тимур переглянулись.
– А это, – Хан указал на остальные надписи, – легенда об источнике. А кристалл – один из ключей к этому источнику…
– К какому источнику?..
Встав со своего места, Хан подошел к небольшой полке с книгами, вынул из одного ряда Коран, раскрыл его и вытащил несколько рукописных страниц, явно вырванных из какой-то тетради…
* * *Черные кожаные ичиги[25], на которых словно дивной красоты источник расплывался по всей поверхности, отбивали ритм под крышкой большого стола, в такт мелодии, разносящейся по юрте. Кажется, это была «Туган як». Напевая этот мотив, хан Хафиз справа налево выводил арабские письмена своей старой, но крепкой рукой. Мелодия прервалась, когда в шатер вскочил гаскарец с обеспокоенным лицом.
– Хафиз Мансурович, гости прибыли и дожидаются вас в праздничном шатре.
– Каждый ли из них доволен? Нет ли на их лицах печали или озабоченности? – спросил Хан, продолжая писать.
– Нет, вроде все довольны, Хафиз Мансурович.
– Хорошо! – Хан гарибов закрыл книгу, снял свои прозрачные очки и обратился ко мне: – Ты слышал, Наиль? Все довольны.
Я снял с вешалки его парадный халат и помог одеться.
– Это еще ничего не значит, мой господин.
– Прошел уже год, как мы подписали соглашение о ненападении и взаимном сотрудничестве и, поверь мне, это было лучшее время из того, что мы жили здесь.
– И все же, еще рано делать выводы. Только из уважения к вам гости могут не подавать вида своего недовольства.
Хан посмотрел на меня с укором.
– Наиль, ты всегда даешь мудрые советы и, надеюсь, что сегодняшнее событие, послужит лишь большим поводом для укрепления дружбы между нашими станциями. Пойдем, поприветствуем наших гостей.
Хан Хафиз надел на шею медальон с изображением белого барса, поцеловал его на удачу, и мы вышли из юрты. И пока шли до большого шатра, Хан приветствовал каждого жителя Аметьево, встречавшегося на пути.
Улыбчивое лицо хана с тюбетейкой на голове, прикрывающей седину и набухшие волдыри, заглянуло в шатер. Гости встретили его дружественными улыбками и приветствиями. Я вошел следом.
– Уалейкум Ас Салям!
Первым хану протянул руку Марат Султанович, поскольку находился ближе всех из гостей к нему. Остальные, так же поприветствовав предводителя гарибов, удобно расположились на подушках, разложенных в шатре. Хан занял свое место во главе собравшихся и обратился ко мне:
– Наиль, попроси, пожалуйста, чтобы гостям, уставшим с дороги, принесли самого лучшего чая, что есть в нашем племени. И, конечно же, пусть не забудут мед. В метро это пока что редкость, но мы прилагаем все усилия, чтобы добыча велась складно. Пасека-то, вон, рядом с нами! – усмехнулся хан.
Это было правдой. Недалеко от станции Аметьево обосновался небольшой рой пчел, который и служил своеобразным фондом для пополнения метро кристаллами меда. А поскольку гарибам зараженный воздух и разносчики мутации уже не могли навредить, они старались привнести эту огромную пользу в их сложившееся год назад общество. И это было не единственной особенностью гарибов.
– Хафиз Мансурович. В этот особенный день, я, как и все остальные, собираюсь сделать вам значимый подарок, – взял слово Марат Султанович.
– Да? Если только вы привели своего племянника, чтобы я мог полюбоваться этим будущим вожаком? – усмехнулся Хан Хафиз.
– Хафиз Мансурович, а вы помните себя в том возрасте? Неужели бы вы променяли вылазки с друзьями на какую-то нудную встречу стариков?
Сидящие в шатре поддержали Марата Султановича дружественным смехом.
– Кроме того, вы же не просили приводить его с собой, а сами знаете древнюю поговорку: непрошеный гость хуже татарина, – все снова рассмеялись. – Или, как оговорился один из моих помощников, – лучше, лучше татарина.
В тот момент, когда шатер заполнился смехом, несколько молодых девушек появились с подносами ароматного чая и пиалами, наполненными до краев медом. Лица каждой из них были скрыты паранджой, чтобы не выставлять то, чем наградила их свихнувшаяся природа, на всеобщее обозрение. Я оглядел гостей и уловил странный, легкий блеск во взгляде Марата Султановича.
– Дорогие гости. – Марат Султанович приподнялся. – Позвольте от лица нас всееееехххх…
Глава султаната рухнул на одно колено, словно тысячи болевых импульсов сковали его тело, и рукой приземлился в чашку с горячим кипятком, перевернув ее. Я быстро подбежал к нему в надежде узнать, что случилось, и увидел на его лице улыбку, пробивающуюся сквозь боль.
– Наиль, все в порядке. Это лишь приступ, – прохрипел он.
– И часто с вами такое?
– На каждый шаг приближающейся смерти количество приступов увеличивается. А вообще, за сегодняшний день это третий, чего никогда еще не было.
Я помог ему удобнее усесться на подушках, но его до сих пор передергивало от приступа, отчего он постоянно зажмуривался. Тогда я попросил гаскарца сбегать за лекарем, но хан Хафиз меня остановил:
– Наиль, не надо лекаря. Думаю, я смогу помочь избавиться от этого.
Хан Хафиз присел позади султана, а я взял его снятый халат, пока тот расправлял рубашку. Оголив спину султана, хан начал прощупывать ее.
– За каждую боль, как и за каждую способность, в нашем теле отвечает какая-то точка. Если найти ее, я с легкостью смогу избавить вас от недуга.
Пока все смотрели, как старый султан корячился от боли, мало кто обратил внимание на то, что делал хан Хафиз. За долю секунды легкий блеск в его глазах сменился чернотой, полностью заполонившей их. Все это произошло настолько быстро, что когда Марат Султанович пришел в себя, все что он мог сказать, это:
– Я не чувствую боли…
– Прошло?
– Кажется… да…
Хан отнял свои ладони от спины мужчины и улыбнулся. Марат Султанович поднялся, сделал несколько шагов по шатру, сопровождаемый взглядами предводителей, и засветился:
– Действительно, вся боль прошла!
Все дружно заулыбались и негромко поаплодировали Хафизу, а я в очередной раз убедился, что гарибы намного приспособленнее и намного сильнее, чем обычные люди.
– Ну, что ж, не будем терять времени. Допьем чай и отправимся, наконец, за тем, ради чего все собрались, – в последний момент Хан обернулся и обратился ко мне: – Наиль, приведи, пожалуйста, Лилию и мою малышку. И попроси Рифу, чтобы он сопроводил нас…
* * *– Что это значит?
– Тагир, читай дальше… – уверенно ответил Хан.
И Тагир продолжил…
* * *Младенец мирно посапывал на руках матери, абсолютно не обращая внимания на то, что делегация из прибывших гостей и гарибов, сопровождавших их, шествовала по темному туннелю, оставляя позади станцию Аметьево. Хан Хафиз и его жена Лилия отставали от основной группы на несколько шагов. Я видел, что он был счастлив появлению того крохотного создания, что сейчас держала его жена на руках. В течение многих лет Хан был лишен этого дара, и с каждым днем все меньше надеялся на чудо, пока не узнал, что скоро станет отцом. Хафиз принял это как благословение Всевышнего.
И как бы мне не хотелось отвлекать его от этого радостного события, что-то все же не давало мне покоя. Какое-то странное чувство, бушевавшее в груди, как ураган.
– Хафиз Мансурович, – я слегка дернул его за халат, чтобы правитель Аметьева еще немного отстал от группы. – Хочу кое о чем вас спросить.
– Наиль, а это может подождать до вечера?
– У меня есть некоторые опасения…
Хан Хафиз тут же сморщил лоб и подозвал к себе одного из гарибов, шедших позади:
– Иди рядом с моей женой и ни на секунду не спускай взгляда ни с нее, ни с моей дочери.
– Слушаюсь!
Мы еще немного отстали от группы, чтобы нас никто не слышал.
– Хафиз Мансурович, вам не кажется, что еще слишком рано демонстрировать гостям источник? Это может быть слишком опасно!
– Наиль, не время сейчас говорить об этом! Если бы кто-то и хотел сделать что-то дурное, у него было много времени, чтобы это совершить!
– Как раз самое время! В этот самый момент наиболее уязвимы и вы, и источник! Никто не знает, на что способны эти люди!
– Наиль, прекрати, пожалуйста. Обещаю тебе, все будет в порядке. Какое чудовище способно сотворить что-то ужасное в момент празднования рождения ребенка? Кроме того, если ты помнишь, моя жена – сестра Марата Султановича. И он, я уверен, наверняка оставил с десяток своих людей на подходах к станции. Но уж если ты так переживаешь, то отправь одного нашего на станцию, чтоб он привел еще людей. И больше не беспокой меня своими предчувствиями.
В тот день он был особенно строг со мной. И я не мог с ним спорить. Поэтому, когда хан вернулся к своей жене и еще раз взглянул на сопящее чудо у нее на руках, я подозвал к себе нескольких гарибов.
