Блейк Крауч - Беглецы. Неземное сияние
Они пообедали на кухне, когда начали сгущаться сумерки – две банки бобов на четверых, по три кренделька на каждого и вода из пластиковой бутылки, которую Ди принесла из «Ровера».
– Сколько ты поймал? – спросил Коул у отца.
– Одну рыбку, – ответил Джек.
– Большую?
Глава семьи показал пальцами – пять дюймов.
– Понятно, – кивнул мальчик.
– Я оставил ее в ведерке у реки. Но я видел и больших рыб.
– Могу я пойти с тобой на рыбалку?
– Конечно.
Посреди ночи Джек вдруг сел в постели.
– Что случилось? – сквозь сон спросила Ди.
– Мне следовало забрать почтовый ящик, – шепотом ответил мужчина.
– Ты о чем?
– Почтовый ящик у дороги. Тот, что заметила Наоми и который привел нас сюда.
– Сделаешь это завтра с утра.
– Нет, я пойду сейчас. Все равно мне не заснуть.
Джек спустился вниз в темноте, прихватив с собой пилу. Он вышел на дорогу в четыре часа ночи. Было холодно. Пожалуй, ниже нуля. Далекий купол горы сиял серебром в свете луны. Мужчина немного постоял, прислушиваясь.
Шум цепной пилы казался неуместным в такое время. Как громкий крик в церкви. Джек быстро спилил почтовый ящик и сбросил его со склона горы.
На обратном пути, после крутого поворота, Джек замер, и сердце отчаянно забилось у него в груди: он увидел огромного оленя, стоявшего на дороге в двадцати футах от него. Громадная голова с ветвистыми рогами четко выделялась в предутреннем свете. Колклу хотел взять с собой дробовик, но потом решил, что не стоит так нагружать раненое плечо. Так что он мог лишь смотреть вслед уходившему прочь оленю – его вес составлял никак не меньше семисот фунтов. Интересно, как долго этот зверь мог бы кормить его семью?
Часам к девяти утра Джек сумел запустить солнечные батареи. Вода пошла по трубам из подземных цистерн, и нагреватель начал работать. Колклу наполнил водой пять пластиковых мешков, завязал их и поставил в морозильный шкаф. И постарался не обращать внимания на то, что они пропустили второй завтрак.
Джек оставил Ди и Наоми изучать «Радость кулинарии»[7] в поисках подходящего рецепта для приготовления хлеба, который можно было бы испечь из имевшихся в их распоряжении ингредиентов, и вместе с сыном отправился в лес.
Старший Колклу не сомневался, что Коул захочет порыбачить, но в сарае не нашлось еще одного спиннинга, поэтому он удивил мальчика удочкой, выструганной из молодого тополя. Джек очистил ее от коры и привязал к ней нейлоновую леску длиной в восемь футов и небольшой крючок, который не мог причинить ребенку серьезного вреда.
На этот раз узел удалось завязать быстрее, да и забрасывать муху он стал увереннее.
К трем часам мужчина сумел поймать две небольшие рыбешки, а к четырем на «сухую мушку» попалась первая настоящая радужная форель длиной в двенадцать дюймов, плескавшаяся в водоеме рядом с водопадом. Коул закричал от восторга, когда Джек вытащил ее на берег, и они оба присели на корточки, чтобы рассмотреть красноватую спинку рыбины с черными крапинками и слюдянистой чешуей.
– Замечательная штука, правда? – спросил Колклу-старший.
– Ты все здорово сделал, папа! – просиял его сын.
Джек положил удочку на траву, осторожно снял рыбу с крючка и, держа ее двумя руками, отнес в ведерко с водой – с такой осторожностью, с какой в свое время брал новорожденных Наоми и Коула.
Они рыбачили до самого вечера, пока не стало темнеть. Колклу разрывался между рекой и сыном, который оставил удочку и начал что-то строить из гладких речных камешков на противоположном берегу. Мужчина старался не думать о том, что тревожило его уже два дня, но не мог заставить себя посмотреть правде в глаза. Ведь он был отцом. Как-то Джек перехватил косой взгляд сына – однако сейчас не был способен на серьезные разговоры.
Когда они вернулись, солнце уже нырнуло за пустыню. Ди и Наоми завесили одеялами окна, и в доме витал сладкий аромат пекущегося хлеба.
Миссис Колклу с дочерью принесли несколько охапок дров с веранды и сложили их возле камина, и пока Коул развлекал всех рассказами о рыбалке, Джек построил пирамидку из дюжины сосновых шишек, лежавших в плетеной корзине. Сверху он пристроил страничку «Ю-эс-эй тудей». Его внимание привлек заголовок – новости шестимесячной давности о войне и политическом противостоянии, Уолл-стрит, смерть молодой знаменитости…
– А зачем одеяла на окнах? – спросил он, комкая страницу со спортивными новостями и подбрасывая в камин первое полено.
– Чтобы огонь не был виден снаружи, – объяснила его жена.
Джек положил в камин еще два полена, зажег спичку и поднес ее к газете.
Он лежал и смотрел на тени на стенах от горевшего в камине огня. Под одеялом ему было тепло. Джек испытывал голод, но кроме него, еще и удовлетворение.
– Мы больше не можем разводить такой огонь, – сказал он.
– Почему? – удивилась его жена.
– Сейчас мы в нем не нуждаемся. А зима может быть суровой. Нам следует сохранить дрова для метелей. И для тех ночей, когда температура опустится ниже нуля. Мне нужно будет нарубить очень много дров.
– Ты хочешь здесь остаться?
– Если мы сможем решить проблему с едой.
– Я не знаю, Джек…
– Ты хочешь вернуться к тому, от чего мы сбежали?
– Нет, но здесь мы умрем от голода.
– Только не с таким опытным охотником и рыболовом, как я.
Ди задрожала от тихого смеха.
– Ты заметила какие-то изменения у Коула? – спросил ее муж.
– Нет, а почему ты спросил?
– Мужчина в пустыне – тот, которого ты застрелила, когда он бросился на меня… Он и его подруга отправились на пикник вместе с другой парой. Они видели свет на небе. А другая пара все проспала. Потом они убили своих друзей.
– Какое это имеет отношение к моему сыну?
– Ты, я и Наоми не видели сияния. А Коул провел ту ночь у Алекса. Его семья отправилась на бейсбольное поле, и они наблюдали за сиянием. Помнишь, что он рассказал нам на следующий день?
Ди надолго замолчала.
Джек смотрел на тлеющие угольки в камине и слушал дыхание дочери.
– Из того, что сказал тебе тот парень, еще ничего не следует, Джек. Господи, это наш сын! – воскликнула женщина. – Ты думаешь, он хочет причинить нам вред?
– Я не знаю, но мы должны об этом помнить, – отозвался ее муж. – Сегодня я заметил, как он смотрел на себя в зеркало. Довольно долго. И у меня появилось очень странное ощущение. Я не знаю, что все это значит, но…
– Мы не можем быть уверены, что происходящее как-то связано с сиянием. Это лишь предположение.
