Артем Мичурин - Еда и патроны
— Ага, почти, — ответил бас за спиной и с усмешкой добавил: — Чуток похуже.
— Не понял.
— Если рядом с ними не повиснешь, то скоро поймешь.
Конвоиры и озадаченный Стас подошли к воротам. Пашка взялся за тяжелое металлическое кольцо, привинченное к ним, и дважды постучал. В сплошном листе железа размером примерно три на три метра открылось узкое смотровое окошечко. На секунду в нем появились глаза, и окошечко снова захлопнулось. Через мгновение из-за стены послышался металлический скрежет, и ворота стали медленно отъезжать влево. В образовавшемся проеме блеснула гладкая поверхность рельсов. Тяжеленная конструкция, перегораживающая вход, была закреплена на колесной паре и приводилась в движение силой двух человек, вращающих барабан со стальным тросом. Как только ворота отъехали на достаточное расстояние, Стаса любезно протолкнули внутрь, и за спиной снова заработал механизм на мускульной тяге.
— Нам туда, — Пашка махнул рукой в сторону двухэтажного бревенчатого здания, стоящего в глубине форта.
Внутри Кутузовский выглядел не столь внушительно, как снаружи. У стен ютились одноэтажные деревянные бараки, обитые железом. На небольших верандах сушилось белье. Центральная часть этой маленькой крепости была хаотично застроена избами разной величины, одни были полностью деревянными, другие — с пристройками из грубого черно-красного кирпича. Повсюду бегали куры, ковырялись в земле, расшвыривая ее своими узловатыми лапами и поднимая клубы пыли. Чумазая ребятня с криком носилась между избами, азартно паля друг в друга из деревянных автоматов и, просунув язык сквозь зубы, изображала треск выстрелов. Получалось весьма убедительно.
Двухэтажных зданий было всего два. На одном красовалась вывеска «Трактир», а на втором, к которому вели Стаса, какой-то бездарный маляр кривыми буквами вывел белой краской по треснувшей доске «Комендатура».
Стас поднялся по скрипучим ступенькам на крыльцо. Пашка потянулся к ручке, чтобы открыть дверь, и едва не слетел кубарем вниз, сбитый высоченным плечистым мужиком в камуфляже и разгрузочном жилете. Тот выскочил из комендатуры весь красный и, хлопнув дверью, пошел к трактиру, не обращая внимания на робкие Пашкины жалобы и отборный мат его папаши. Разглядеть скандалиста как следует Стасу не дали. Матерясь и поскуливая, конвоиры затолкали его в комендатуру.
— Вот, привели, — констатировал Пашкин отец, и, шагнув вперед, наконец-то попал в поле зрения Стаса.
Именно таким он его себе и представлял. Лысый бородатый крепыш, нос вздернутый, черты лица славянские. Стас смотрел на его хмурую физиономию и невольно улыбался.
— Кого? — устало поинтересовался сидящий за столом мужчина лет пятидесяти.
На его круглом мясистом лице горел нездоровый румянец, а большие залысины на седеющей коротко стриженой голове были покрыты испариной.
— Ну, как кого?.. — растерялся бородатый. — Да хрен его знает. Ошивался тут у поля, рядом с насыпью.
— Хочу заметить, что я не «ошивался», а целенаправленно шел в Кутузовский. По делу, — начал Стас.
— Знаем мы дела ваши, — пробубнил бородатый. — Деловые, бля.
— Тихо, тихо, — человек за столом поднял руку. — Сейчас во всем разберемся. Я вас слушаю, — обратился он к Стасу.
— Два дня назад я был в Красном, — продолжил тот. — Староста тамошний — Федор Семенович Панин — получил из Кутузовского радиограмму, в которой говорилось, что срочно требуются люди с оружием. — Стас кивнул на свой автомат, висящий у бородатого на плече. — Меня Панин знает. Он мне эту радиограмму передал, и я пришел. А ваши доблестные бойцы меня повязали и всю дорогу угрожали повесить.
— Вранье, — забеспокоился бородатый. — Ничего такого я не говорил.
— Письмо есть у вас? — поинтересовался мужчина за столом.
— Есть, — ответил Стас. — А вы, собственно, кто будете?
— Лефантьев Сергей Борисович, — представился мужчина. — Староста форта Кутузовский.
— Ну, раз так, держите, — Стас вынул из-за пазухи и передал конверт.
Староста долго изучал бумагу, сравнивал ее с другим письмом, сличал подписи. Стас продолжал стоять под неусыпным контролем своих надзирателей. Наконец Лефантьев удовлетворенно кивнул, поднялся из-за стола и, подойдя, протянул Стасу руку.
— Все в порядке. Рад с Вами познакомиться, Станислав…
— Можно просто — Стас.
— Ну что же, как скажете, — Лефантьев устало помахал рукой на дверь, и незадачливые конвоиры, что-то бубня себе под нос, удалились, оставив на стуле автомат и ПМ. — Вы уж простите этих олухов. Не проинформировали их — моя вина. Да и ситуация у нас здесь напряженная, все на взводе. Да вы и сами, наверное, понимаете.
— Честно говоря, пока не очень понимаю, — отозвался Стас. — Панин мне передал только, что у вас проблемы и нужны дополнительные бойцы. За хорошую плату. В чем состоит проблема, он не уточнял. Так что у меня сейчас есть два неразрешенных вопроса: что за проблема и какова оплата.
— Ясно, — понимающе закивал в ответ Лефантьев. — Хотите чая?
— Не откажусь.
— Вот и отлично, присаживайтесь, — староста начал суетиться вокруг стола с кружками, насыпая заварку, и заливая ее кипятком из закопченного помятого чайника. — Чай у нас отличный, с шиповником, с ромашкой.
— Спасибо, — поблагодарил Стас и отхлебнул из кружки ароматную дымящуюся жидкость красноватого цвета. — Ну так что, много их?
— Кого? — удивился Лефантьев.
— Тех, что вынуждают вас нанимать бойцов.
Староста поставил уже поднесенную к губам кружку на стол и шумно вздохнул.
— Точно сказать не смогу. Человек двадцать пять, может быть, тридцать.
— Чем вооружены? — продолжал Стас.
— Я видел АКМ, АК-74, как минимум один ПК.
— Впечатляет. Не похоже на обычных рейдеров.
— Да, — согласился Лефаньтьев. — Не похоже. Они к тому же еще и в камуфляже все. И даже не просто в камуфляже, а с погонами. Вот… Армии уже семьдесят два года как нету, а тут на тебе.
— Армия?! — Стас едва чаем не поперхнулся.
— Не-ет… не думаю, — покачал головой Лефантьев. — Разве тридцать человек армия?! Нет.
— А откуда известно, что их тридцать?
— Так ведь пять дней назад они к нам всей гурьбой пожаловали. Приехали, кстати, на двух грузовиках южной дорогой. По всему видно — ребята серьезные, даже бензина не жалеют. Наверное, и с патронами у них дефицита нет. Ну, приехали они, из кузовов высыпали, потрясли автоматами перед нашей охраной и потребовали меня для переговоров. Я вышел. Подходит ко мне мужик в черном берете. Он один в берете был, потому я и запомнил. Сам подтянутый такой, гладко выбритый, на погоне две звездочки маленьких. Говорит мне: «Так, значит, и так, мы в ваших краях — новая власть, вы с сегодняшнего дня находитесь под нашим протекторатом и обязаны передать нам часть своего урожая. Поля у вас большие, уборочная уже идет, так что через три недели готовьте семьдесят мешков зерна для Железного Легиона». Любят подонки всякие названия пафосные себе выдумывать. А я ему что скажу, когда вокруг куча народу с автоматами? Согласился, конечно, но как только они уехали, стал радиограммы слать во все соседние поселения, помощи просить. Я-то знаю, что с подобными бандитами только один аргумент помогает — свинцовый. Народу у нас много, одних мужиков — сорок два человека, а вот стволов маловато. Да и те, что есть — дробовики, «мосинки», СКС, «калашей» пять штук всего, СВД еще есть. Худо-бедно можем вооружить семнадцать человек
