Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 3
– Значит, что, она на тренировках не выкладывается?
– Судя по всему, это не так. Вот что она сама говорит: «Цель тренировок – становиться сильнее. Цель настоящего забега – выиграть. Вполне естественно, что я быстрее всего бегу в соревновании, где я обязана полностью сосредоточиться на том, чтобы высвободить всю мою силу». …Ну, что думаешь? Она, может, и кажется немного странной, но ты не считаешь, что она крута?
– …Угу. Она как из другого измерения.
– Точно так! – с этими словами Коконе удостоверилась, что все наши чашки пусты, и самодовольно улыбнулась. – Отлично! Возвращаемся к нашему шоу «Приодень Мари-Мари»!
Честно говоря, еще немного этой скукоты, и я вымотаюсь окончательно…
– К-коконе, у меня дома уже скоро время ужина, так что мне пора постепенно…
– Эээ…
Коконе поджала губы.
– Ну, тогда еще один, последний магазинчик! Есть одна штучка, Мари-Мари просто обязательно должна ее примерить!
В конце концов Коконе приволокла нас в магазин, атмосфера которого совершенно не похожа была на предыдущие. Почти вся одежда там была черного цвета и с какими-то странными рюшечками-оборочками.
– Это тебе точно пойдет! Гот-лоли-Мария-тан, хаа-хаа.
Перевозбудившаяся Коконе протягивала черное платье с множеством рюшечек. Ничего неудивительного, что Мария поморщилась, беря платье в руки.
– …Ты хочешь, чтобы я померила вот это?
– Конечно! …Кстати, что ты думаешь про гот-лоли?
– По-моему, у них в голове ветер.
– Ну, стало быть, тебе пойдет идеально!
Ээээ! Ч-что еще за заявленьица!
Я осторожно глянул на Марию. К счастью, она была сосредоточена на разглядывании платья, которое ей дала Коконе, так что комментировать ее слова не стала, по крайней мере пока.
Коконе пробормотала что-то вроде «Так, еще нам понадобится шляпка… или еще что-нибудь на голову!» и принялась шариться в аксессуарах.
Мария вздохнула.
– …Если тебе правда неохота, лучше б тебе прямо отказаться.
Мария некоторое время переводила взгляд с платья гот-лоли на мое лицо и обратно, затем тихонько произнесла:
– Ты тоже хочешь это увидеть?
– Э?
– Я спрашиваю, ты тоже хочешь увидеть меня в этом платье гот-лоли?
Не пойму, чего она добивается этим вопросом; тем не менее, я решил ответить честно.
– …Эмм, если ты настаиваешь, чтобы я сказал, то мне бы этого правда хотелось.
– Понятно. Если тебе так уж сильно хочется, я его надену.
– …Не, я не хотел сказать…
– Я его надеваю только потому, что ты попросил – так, к твоему сведению. Боже, ты безнадежен.
…Эмммм.
Неужели Марии самой хотелось его примерить?
Итак, Мария превратилась в гот-лоли.
– О господи, господи, господи! Мари-Мари, н-наступи на меня! Вот этими своими ножками наступи на меня!!
Уаа, что же нам делать? У Коконе поехала крыша.
– Мой выбор был просто слишком идеален. Ты со мной согласен, Кадзу-кун?!
– А-ага.
Платье ей шло, это точно. Харуаки тоже кивал с довольным видом, и даже кто-то из продавщиц заглядывал в примерочную. Ей шло просто чертовски.
Что до Марии – похоже, она не могла решить, какое выражение лица принять, так что она просто стояла, скрестив руки на груди и глядя куда-то непонятно куда.
– Эй, Кадзу-кун, и это все?
– …В смысле?
– Ты должен изобразить больше… ну, восторга, что ли. Я хочу увидеть что-нибудь типа низкопробной слезоточивой драмы, когда ты в изумлении разеваешь рот и бормочешь «Такая прекрасная…», на что Мари-Мари пытается скрыть смущение, произнося что-то вроде «Пфф, значит, ты в меня так внезапно влюбился лишь потому, что я ношу это?», на что Кадзу-кун пытается возразить «Н-нет, что ты, ты всегда прекрасна! Ты правда прекрасна, Мария!», и в итоге у вас обоих красные физиономии! Потому что тогда я вас обоих поколочу.
– …Я так не могу.
– Что за ничтожество. Ты из тех, кто в караоке-барах поет исключительно никому не известные песни, да? И я уверена, ты из тех, кто поет ни хорошо, ни плохо, так что даже цуккоми[4] не вставишь. …Ааа, ну тебя к черту, Кадзу-кун. Слушай, слушай, Мари-Мари, можно я фотку сделаю?
– Исключено, – отрезала Мария, по-прежнему отводя глаза и скрещивая руки на груди.
…О? Неужели она правда стесняется носить это платье?
– Убери эту ухмылку, Кадзуки.
– Э?
– У тебя только что была такая похотливая рожа. Стало быть, ты хотел унизить меня, заставив надеть это платье, верно?
– Д-да не так все.
– Подойди-ка на минуту.
Мысленно приготовившись получить выволочку, я встал перед Марией и опустил голову. Гот-лоли Мария со скрещенными руками выглядела ну очень властно.
– Оно мне идет?
Почему она спрашивает? Не понимая этого, я тем не менее кивнул.
– Понятно.
Мария сняла с головы расшитую кружевами ленту. Когда она взглянула на ленту, губы ее изогнулись в улыбке, и…
– Э?
…зачем-то она нацепила ее мне на голову.
– Да, тебе тоже идет!
– …Хаа?
Мария выглядела довольной до невозможности.
– Я это надела, потому что ты очень хотел, чтобы я это надела. Так было?
– …Эмм.
– Так было, верно?
– …Угу.
– Следовательно, раз я прислушалась к одному из твоих эгоистичных требований, думаю, будет только справедливо, если и ты прислушаешься к одному из моих. Ты со мной согласен?
– …Я… наверно.
– Это платье мне хорошо идет. У нас с тобой одни и те же размеры. Иными словами, ты тоже можешь его носить.
– …
И своим властным голосом, не допускающим даже намека на возражение, Мария потребовала:
– Надень его.
Так вот я стал гот-лоли.
– Ууу… – простонал я, взглянув на себя в зеркало в примерочной.
Стало быть, Мария надела его, с самого начала планируя затащить меня в такое положение. Ради этого она специально подстроила ситуацию, в которой я не мог ей отказать.
Кстати, она ведь еще тогда смотрела попеременно на меня и на это платье.
– Эй, ты еще не кончил переодеваться, Кадзуки? Выходи уже.
– …Мария. Почему я должен это надевать?..
– Разумеется, потому что я так сильно хочу посмотреть, какая из тебя гот-лоли, что это даже уже не смешно. Естественно, это включает в себя и твое смущение.
Опять эта Мария надо мной издевается!..
Ну, не могу же я сидеть тут вечно. Собравшись с духом, я открыл дверцу.
– Гия-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Коконе сразу же показала на меня пальцем и принялась ржать. По идее, перед примерочной должны были стоять только Мария, Коконе и Харуаки, но почему-то здесь торчали еще и продавщицы, и несколько случайных посетителей магазина. Ну что за публичная казнь…
– Кия-ха-ха-ха, Кадзуки-тян, какая же ты милашка!
С этими словами Коконе достала свой мобильник и навела на меня. …Пожалуйста, нет…
– П-прекрати! Не снимай!
– Невозможно. Я просто обязана.
Не только Коконе, но и Харуаки, и даже Мария принялись меня фотографировать. Хотя себя она снимать запретила!
– Не волнуйся, Кадзуки. Это очень симпатично.
Довольно-таки двусмысленное ободрение со стороны Марии.
– Отлично, и отсылаем!
– П-погоди секундочку, Коконе! К-кому ты это только что отправила?!
– Хаа? Касуми, разумеется!
– Ч-что ты делаешь?! Во-во-первых, разве не ты говорила, что мы не должны говорить ей, что идем по магазинам?!
– Ты что, идиот, Кадзу-кун? Есть такая вещь, называется «приоритеты»!
Это ты здесь идиотка, Коконе! Это чересчур жестоко!
…Мой мобильник завибрировал почти сразу. Поколебавшись, я его раскрыл. Новый мэйл. Имя отправителя – «Касуми Моги».
Текст состоял из одного слова.
«Милашка ♥»
Мне уже все до лампочки!
✵✵✵✵✵
Я проснулся от сильнейшей вони – у меня даже голова заболела.
– Э?.. – вырвалось у меня от неожиданности.
Последнее, что я помню, – я нырнул в свою постель, чтобы забыть этот кошмар, едва не вызвавший у меня душевную травму на всю жизнь. Потом я, скорее всего, уснул…
…Так где я сейчас?
Кругом было черно – хоть глаз выколи; атмосфера была такая, словно кто-то втиснул все желания мира в один маленький горшок. Воздух вязко лип к моему телу. Вязко, ко всему телу.
Я осторожно поднялся на ноги.
Мир сворачивался прямо передо мной. Мрак, мрак, полнейшая чернота, чуть ли не вторгающаяся мне в глаза. Мне удалось удержаться на ногах, не свалиться.
В полной тьме я заметил слабый огонек. Синевато-белое мерцание. Похоже на сияние электроловушек, убивающих насекомых разрядами тока, – такие часто ставят перед входом в магазины. Я чувствовал, что идти на огонек не стоит, но, несмотря на это, ноги понесли меня сами.
До огонька было метров пять. Но только он словно бы отодвигался с каждым моим шагом; мои чувства, игнорируя реальность, увеличивали расстояние.
