Николай Гуданец - 30 контейнеров для господина Зет
— Жду ваших указаний, — проговорил он.
— Пилот Улье, вы идете вторым номером экипажa в рейс М-80429. Срочно. Даю вам двадцать минут нa сборы и прохождение контроля. Прибудете на корабль с грузовой баржей и доложите о прибытии капитану Мэгу. Повторите.
— М-80429 — двадцать минут — капитан Мэг, — отчеканил Улье. — Что-нибудь еще?
— О стартовой готовности доложите с баржи мне, Все.
Экран погас.
Улье позвонил в гостиницу, сообщил, что освобождает номер, и попросил сдать его личные вещи в камеру хранения. Затем лифтом спустился в подвальный этаж, где экипажи проходили предстартовый личный досмотр. Эта нудная формальность всегда раздражала его еще в разведке, а теперь, когда он стал пилотом никому не нужного захудалого грузача, — тем более.
При его появлении у таможенного турникета дежурный по досмотру необыкновенно оживился.
— А-а, старина Улье! Здорово! Да что ты мне тычешь свой жетон, что я тебя — в первый раз вижу?
— Кто вас, таможню, разберет, — буркнул он. — Иной раз вы родного папу не пропустите без жетона, еще и обшарите с ног до головы.
— Ну-ну, кого другого мы бы просто так в космос не пустили, но тебя… — дежурный выразительно развел руками.
При другом раскладе Улье был бы польщен. Однако почесть, которой он удостоился, относилась к прежнему Ульсу — разведчику, отнюдь не пилоту. Порывшись в памяти, он вспомнил имя таможенника: Вайс.
— Спасибо Вайс. Покажи, где тут галоша, на которой мне лететь.
— Погоди минутку. Тебе еще не скоро взлетать. Разговорчик есть один.
Улье облокотился на турникет:
— Давай выкладывай.
— Мы все очень жалели, что ты не пошел к нам, Улье. Серьезно, очень жалели. Нам требуются настоящие парни, особенно сейчас, в связи с некоторыми событиями. Может, еще не поздно переиграть?
— Что это вдруг понадобились настоящие парни? — Улье фыркнул. — До сих пор ведь обходились, а?
— Смейся-смейся. Думаешь, мы только перетряхиваем грузы да по карманам шарим?
— Неужто вы еще что-нибудь придумали? Ты, Вайс, не обижайся, но смысла в вашей работенке негусто. Колонисты сидят на своих планетах, разведка их, голубчиков, пасет, а вы чем занимаетесь? В кои-то веки перехватите груз утепленных подштанников, который сдуру заслали не в тот конец Галактики. Вот и вся работа, не так, что ли?
— Раньше, признаться, так оно и было, — Вайс заговорил вполголоса. — А теперь и у нас наклевывается кое-что. Думаю, тебе можно сказать. Но учти, секретность А1.
За время работы в разведке Улье всего три раза имел дело с такой секретностью. А тут какой-то рядовой таможенник имеет к ней доступ. Да еще и распускает язык по глупости. Ну-ка, ну-ка, интересно…
— Знать ничего не желаю, — лениво ответил он. — Я второй пилот грузача, и такие великие тайны не по мне. Я человек маленький.
— Брось, — зашептал Вайс. — Ты только послушай. Знаешь, за что сняли пилота, вместо которого ты летишь?
— Очевидно, у парня двусторонний насморк с осложнением?
— Нет, его всего-навсего подозревают в нарушении карантина.
— Фью-у! Это не шуточки.
— То-то и оно. Значит, так: этот парень приписан к нам совсем недавно. Грузач, на котором он ходил, отправили в капремонт. Команду, естественно, рассовали кого куда. И тут вдруг выяснилось, что в их экипаже был колонист.
— Что-о? — переспросил Улье, не веря своим ушам. — Колонист? В космосе?! Да быть того не может.
— Вообще-то никто пока не знает, колонист ли он в самом деле. Просто досмотр в третьем порту его расколол. Он не тот, за кого себя выдавал. Липовое имя, липовая биография, послужной список и все такое. Правда, сфабриковано было на совесть. Он прокололcя случайно. Теперь идет расследование. Подозревают, что он колонист. Иначе кто же он такой?
— Но это же полный бред! Колонист попал в космос, внедрился на корабль, а разведка что, выходит, прошляпила?
— Я же говорю, до конца ничего не известно. Сам он ни в чем не сознался. Полчаса назад Ивз и его парни сграбастали пилота, когда он садился на баржу. Сейчас они уже на пути в третий порт. Больше я ничего не знаю. Только думаю, что пахнет крупной заварушкой. Жаль, что ты работаешь не у нас. Очень жаль.
— Ничего, расхлебаете как-нибудь сами. Да и Ивз с бригадой кое-чего стоят. Зазвонил видекс.
— Улье у вас? — спросил появившийся на экране диспетчер-2.
— Да, только что прошел досмотр.
— Попросите его поторопиться. До старта триста секунд.
Видекс выключился.
— Пока, Вайс. Полечу себе потихонечку.
— Давай. Только в полете думай хорошенько. Может, еще не поздно будет переиграть. Надумаешь перейти к нам — милости просим, — таможенник похлопал его по плечу. — Уж я замолвлю за тебя словечко. Это обещание довело Ульса окончательно. В рулевую кабину баржи он вскарабкался с тем чувством, с каким лег бы живым в могилу. Диспетчер-2 oбъявил предстартовый отсчет времени. Побежали сeкунды на табло. Девяносто… шестьдесят… двадцать… пятнадцать… три, два, один…
Мягко, бесшумно отделилась от космодрома многотонная баржа и устремилась в солнечное небо. Улье развалился в кресле, закинув ногу на ногу. Всеми маневрами баржи управляла автоматика. На долю пилота оставались одни только непредвиденные случайности, бывающие раз в сто микролет. Что касается управления грузачом, то им занимался капитан, лишь изредка доверяя штурвал второму пилоту, чтобы тот не свихнулся от ничегонеделания. После услышанного на гаможне Улье начал сознавать, что дал маху, избрав местом работы грузач. Вряд ли чрезвычайное происшествие в третьем Космопорте — эпизод или недоразумение. Скорее всего назревают сенсационные события, и не сегодня завтра у всей Галактики на устах будет то дело, которое сейчас раскручивают Ивз и его бригада. Раскручивают без него. Без Ульса. Он поймал себя на том, что думает о командире и товарищах как о посторонних. Вместо «наша бригада» он уже мысленно произносил «бригада Ивза». Вот такой расклад.
Обзорный экран понемногу темнел, на небе проступали звезды; казалось, баржа падает в стремительно наступающие сумерки. Мрак быстро сгустился, и в кабину заглянула вечная ночь, усеянная мириадами звезд. Баржа шла точно по заданному курсу, поэтому созвездия казались приклеенными к черному бархату пространства. Впрочем, приглядевшись внимательнее, можно было заметить то здесь, то там блуждающие огоньки. Они с незаметным упорством минутной стрелки пробирались от звезды к звезде, появляясь на экране слева и в конце концов скрываясь из виду за его правым краем. Это спутники и космические корабли кружили над планетой Космопорт-1.
Баржа меняла курс. Поднявшись над орбитой невидимого пока грузового корабля и разогнавшись, она теперь плавно тормозила, теряя высоту и приближаясь к расчетной точке стыковки. Звездное небо заструилось по экрану, внизу мелькнул и пропал ослепительный краешек солнечного диска. Затем включился задний обзор. Над голубой горбушкой планеты неподвижно висели звезды; в центре экрана проступило яркое пятнышко. Оно мало-помалу разрасталось, одновременно принимая очертания грузового корабля. Казалось, грузач двигается навстречу, хотя в действительности он догонял баржу сзади, раздвинув огромные лепестки шлюзовых створок. Вскоре мерцающая обшивка грузача заслонила обзор, затем ее сменила непроглядная тьма разверстого шлюза. Без шума, без единого толчка баржа ошвартовалась в правом трюме. Улье перевел вектор обзора на 180 градусов и увидел, как шлюзовые створки смыкаются, заключая звездную россыпь в черное кольцо, превращая ее в кружочек, и наконец закрываются наглухо.
Глава 3 ГЛАЗА ШТУРМАНА ХИСКА
Тенькнул сигнал вызова.
— Капитан Мэг вызывает пилота Ульса, — послышалось из видекса.
— Я слушаю, — Улье щелкнул клавишей.
— Капитан Мэг приветствует вас на борту корабля, — морщинистое лицо на экране радушно улыбнулось, — и просит пройти в рубку управления,
— Приказ понял, — машинально ответил Улье и тут же одернул себя, ведь капитан обратился к нему не по форме. Видимо, придется забыть об уставных командах и ответах. Ох уж эти патриархально-фамильярные экипажи грузачей…
Пластиковая гармошка перехода урке присосалась к люку баржи и наполнилась воздухом.
Улье выбрался в коридор, тянувшийся от переборки двигательного отсека до самого носа грузача, где помешалась рубка управления. Его встретил специфический запах космического корабля, вернее, гнетущее отсутствие каких-либо запахов, которое замечаешь не сразу, а заметив, невольно связываешь с бесконечной холодной и темной пустотой, зияющей вокруг, отгороженной лишь скорлупой из металлического сплава, именуемой звездолетом. И он почувствовал себя наконец в космосе.
Пройдя по коридору, он вошел в услужливо раздвинувшуюся дверь. При его появлении человек, сидевший за рулевым пультом, поднялся с кресла и протянул руку.
