Анатолий Дроздов - Самец взъерошенный
– Уезжаешь? – спросила Ксенечка и закусила губку.
– Ага! – не стал я запираться.
– А я?
– Ты остаешься.
– С тобой нельзя?
– Принимают только одиноких мужчин.
– Вызовешь меня, как устроишься?
– Зачем?
– Скотина! – вспыхнула Ксенечка.
– Конечно! – согласился я. – Еще какая! Это ведь я бросил тебя и ушел к кошельку на ножках.
– А что мне оставалось? Жить на твою нищенскую зарплату? Теперь я могла бы вернуться, – многозначительно пообещала она.
«Помечтай!» – подумал я и обогнул препятствие.
– Подумаешь, принц! – закричали мне вслед. – Другого найду! Лучшего!
«Флаг тебе в руки!» – мысленно пожелал я. Меня трясло. Ладно, ушла – дело житейское. Не я первый, кого невеста бросает из-за денег, и не последний, как думаю. Но зачем изображать оскорбленную невинность? Задирать нос, думая, что стоит пожелать, как бывший возлюбленный забудет все и станет носить на руках? Пусть тебя твой боров носит! Я хоть и бедный, но бывшим в употреблении брезгую…
К себе домой я завалился за час до отправления маршрутки, злой и взмыленный. Вещи в сумку бросал, почти не глядя. Хорошо, Ольга посоветовала не проявлять фанатизма: на месте выдадут необходимое. Кроме зубной щетки с пастой, электробритвы и смены белья, я прихватил только одну ценную вещь – ноутбук, приобретенный путем жесткой экономии. Ноутбук был хорошим и новым. Я не без основания полагал, что работодатель в Турции подобного девайса стюарду не выделит. На жестком диске компьютера, помимо любимых фильмов и книг, хранились семейные фотографии – память о маме и тете. И после всех этих плясок со сборами Ольга еще попрекает…
– Дай я тебе неделю, ты бы передумал! – усмехнулась она. – А так – здесь.
– Где остальные? – спросил я, успокаиваясь.
– Вон! – Ольга указала на фигуры в отдалении.
– Всего трое? – изумился я.
– Этих едва наскребла! – вздохнула она. – Измельчал мужик в России. Вот! – Ольга протянула конверт. – Это ваши билеты и паспорта. Твой, надеюсь, при тебе, билет я по ксерокопии брала. Это вам на дорогу! – За конвертом последовал тяжелый пакет с ручками. – Присмотри за ними! Совсем дети: двое даже в армии не служили. Потом поговорим! Устроюсь в купе, позвоню!
Она повернулась и пошла к вагону. Раздумывать было некогда: по громкоговорителю объявляли об отправлении поезда. Я подбежал к спутникам, и мы помчались по перрону. Вскочить в вагон успели в последний момент.
– Давайте знакомиться! – предложил я, когда компания завалилась в купе. – Меня зовут Игорь.
– Я – Леша! – выпалил худощавый белобрысый паренек и покраснел.
– Степан! – поспешил второй, очень похожий на первого, только чернявый.
– Мы братья! – пояснил Леша. – Двойняшки. Нам недавно восемнадцать исполнилось.
«М-да!» – подумал я.
Третий из компании, широкоплечий и кряжистый парень, солидно протянул мне ладонь.
– Олег!
– Служил? – спросил я, пожимая могучую длань.
– В десанте! – подтвердил Олег. – Младший сержант.
– Значит так, мужики! – сказал я. – Делим места. Молодым – верхние полки, дедам – нижние. Правильно?
Олег одобрительно кивнул.
– Размещайтесь! – предложил я. – Я пока гляну, что нам в дорогу собрали.
Бросив под полку сумку, я раскрыл пакет и стал выгружать на стол содержимое. Очень скоро по сторонам нарисовались спутники, а я все выкладывал и выкладывал. Нарезанная ломтиками ветчина и колбаса разных сортов в вакуумной упаковке, красная рыба, сыр, какие-то салатики в баночках, хлеб, соус… В завершение на столике, заваленном едой, появились минералка и плоская бутылка со светло-коричневой жидкостью.
– Ни фига себе! – прокомментировал Олег. – А это что? – Он взял бутылку.
– Виски! – заметил я. Небрежный тон дался мне с трудом.
– Никогда не пробовал! – сказал Олег. – Такого! – добавил он торопливо.
Я тоже не пробовал, но сообщать об этом не стал. Лешу со Степаном и спрашивать нечего: глаза у обоих по блюдцу.
– Садитесь ужинать! – предложил я.
В пакете нашлись одноразовые стаканы; скоро компания, опрокинув по рюмке, оживленно работала челюстями. Я жевал нехотя – от переживаний пропал аппетит, зато остальные буквально сметали закуску. Особенно налегали братья. Они забрасывали рыбу с ветчиной в рот и глотали, едва прожевав.
– В детдоме так не кормили! – смутился Степан, заметив мой взгляд.
– Сироты? – спросил я.
– Ага! – подтвердил Леша. – Нас у мамки по суду забрали. Пила много. Мы ее потом больше не видели. Писали, но она не отвечала. Квартиру нашу другим отдали, мы в общаге жили.
– И я в общаге! – прогудел Олег. – Как бабка померла. Дом тетка забрала, меня выгнала. Сказала, что еще неизвестно, от кого меня мамка родила – не похож на ее брата. А вступиться некому: мамки-то нет.
«Так! – подумалось мне. – Интересный расклад!»
– Ешьте! – сказал, придвигая спутникам закуску.
В этот момент зазвонил сотовый.
– Заходи! – сказала Ольга.
Купе ее оказалось двухместным, и, как я догадался, попутчиков у Ольги не намечалось. Одна из полок была сплошь завалена сумками и одеждой.
– Садись! – пригласила Ольга.
Она переоделась в халат, только не белый, а цветной. Тот, однако, обтягивал ее тело не менее привлекательно. Столик был сервирован к ужину. Среди тарелок с закуской возвышалась бутылка вина.
– Открой! – Ольга протянула штопор.
Я послушно вытащил пробку, мимоходом заметив, что вино французское и, наверное, дорогое. Вино разлил по бокалам. Именно бокалам, а не пластиковым стаканчикам, как в нашем купе. Где Ольга раздобыла посуду, оставалось только догадываться.
– За удачную командировку! – сказала Ольга, чокаясь.
Она осушила бокал до дна. Я свое вино лишь пригубил.
– Ты чего? – удивилась Ольга.
– Не пью! – пожал я плечами.
– Не надо! – погрозила она пальцем. – Отбор закончен, таиться нечего. Знаю я, как вы не пьете! – Она хмыкнула.
– С ребятами посидели! – поспешил я. – Больше не хочется.
– Зря! – покачала она головой. – Я же сказала, что приглашу. Значит, будешь смотреть, как я ем. Вот!
Она хихикнула и набросилась на еду. Я заметил, что закуска у нее была подороже, чем для нас: лосось, палтус и ломтики темно-коричневой бастурмы.
– Не стесняйся! – пригласила Ольга.
Я пожевал из вежливости пряный твердый ломтик вяленого мяса, бросил в рот сочащийся жиром кусочек палтуса и запил это глотком вина. Оно оказалось терпким, но приятным. А вот Ольга ела жадно, постоянно прихлебывая из бокала: я едва успевал его наполнять. Она допила все, сдвинула тарелки к окну и достала из сумочки сигареты.
– Ты чего? – изумился я.
– Ерунда! – махнула она рукой. – За все заплачено. Вентиляция вытянет.
Ольга оказалась права. Заглянувшая вскоре проводница сделала вид, что не чувствует запаха дыма. Она прибрала пустые тарелки и принесла кофе. В чашках!
– Почему все отобранные сироты? – спросил я, когда Ольга осушила свою.
– Заподозрил, значит? – хмыкнула та. – Не зря в Цюрихе про образование предупреждали. Везут вас, бедненьких, на органы разбирать!
Она захохотала. Я нахмурился.
– Не бойся! – сказала она, отсмеявшись. – Пальцем не тронут. Пылинки с вас будут сдувать. Такая работа для мужика – счастье! Мечта. А что до сирот, так все просто. Я отобрала девять человек. Пятерых родственники не отпустили.
– Почему?
– Контракт на пять лет. Без отпусков и длительных выходных.
– Правда?
– Ты же не читал! – всплеснула она руками. – Совсем забыла!
Ольга полезла в сумочку и выложила на столик листки в прозрачном файле. Я извлек их и углубился в чтение.
Контракт был коротким – всего на двух страничках. Каждый пункт на русском языке был продублирован по-английски. Работник обязывался исполнять порученные ему обязанности аккуратно и добросовестно, работодатель гарантировал выплату зарплаты и надлежащее содержание. За рабочим днем следовал день отдыха, а вот отпусков и в самом деле не предусматривалось. Я внимательно перечитал английский текст – тот полностью соответствовал русскому. Насторожили меня два пункта. В одном FAGG оставляла за собой право переуступить контракт другому нанимателю, при этом последний должен соблюдать все прописанные условия. Подумав, я решил, что это нестрашно: Ольга предупреждала, что их фирма – посредник. А вот форма оплаты…
– Почему золото?
– Что в этом плохого? – хмыкнула Ольга. – Любая валюта девальвируется, а вот золото всегда в цене. Сколько тебе полагается за пятнадцать рабочих дней?
– 98 граммов.
– Сколько это в долларах, знаешь? Или подсказать?
Я задумался. В ценах на драгоценные металлы я ориентировался плохо, но о стоимости тройской унции золота по ящику талдычили постоянно. Свыше тысячи долларов однозначно. В унции тридцать с небольшим граммов. Выходит…
