Доброволец - Марчук Николай Петрович
– Договорились, – кивнул я.
Глядеть в глаза фермеру мне было неловко и стыдно, получалось, что я бросаю его и сбегаю, как трус.
– Давай, отваливай побыстрее! – поторопил меня Степаныч. – Ты, Леха, ни в чем не виноват, это мой грех. Видимо, Боженька решил, что не надо было тогда цыган на дороге взрывать, отпустить их надо было, вот он и решил меня проучить. Это из-за меня все погибли, мне и отвечать. Ты давай, шустрее, вон уже слышны вертолеты.
Действительно, где-то со стороны севера доносилось пока приглушенное расстоянием басовитое гудение вертолетных движков. Я забрался на коня и, пришпорив его, повел сразу в лес, под прикрытие желтой скудной листвы. Отъехал примерно на полкилометра, можно было и дальше, но я не был особо уверен в своих стрелковых способностях. Для меня и пятьсот метров – приличная дистанция. В ростовую мишень я еще попаду, а вот точнее – вряд ли.
Место для стрельбы я выбрал себе удачное, на возвышенности, среди больших камней. С воздуха меня прикрывали кроны разлапистых сосен. Коня я отвел подальше, где крепко примотал поводья к дереву.
В бинокль хорошо было видно большое подворье хутора. Степаныч разделся до пояса, перебинтовал себе грудь и степенно ходил по двору стаскивая газовые баллоны к отдельно стоящим блок-контейнерам. Труп застреленного мной мужика он не убрал, а всего лишь прикрыл куском брезента. Ворота в овчарне, коровнике и конюшне заботливый хуторянин распахнул настежь и выгнал всю скотину наружу. То же самое сделал и в птичнике. То ли от голода, то ли предчувствуя что-то, скотина толкалась во дворе, не желая расходиться. Рев приближающихся вертолетов сделал свое дело, и коровы с овцами брызнули в разные стороны.
К хутору подлетало сразу два вертолета: Ми-8 в расцветке МЧС и «крокодил» Ми-24 с установленными на пилонах блоками НУРСов. Неожиданно?! Это что ж такого таскал пристегнутым к своей руке урод, убивший всех близких мне людей, что для его спасения пригнали целых два вертолета?!
Рев вертолетных движков оглушал и заставлял вжиматься в землю. Так это я еще в полукилометре от хутора сижу, а там, наверное, так грохочет, что от страха обделаться можно. Эмчээсовский борт завис над выжженным кругом, но пока не садился, «крокодил» нарезал круги в небе, прикрывая своего более мирного собрата. Видимо, вертолетчики ждали какого-то условного сигнала с земли, о котором Степаныч, понятно дело, ничего не знал. Ми-8 висел над хутором не снижаясь, зависнув метрах в тридцати над землей. Степаныч стоял перед своим домом и невозмутимо смотрел на зависший вертолет. Поняв, что посадки не будет, хуторянин спокойно развернулся и зашел внутрь. Через пару минут вертолет немного опустился вниз, с его борта выбросили тросы, и к земле заскользили фигуры в камуфляже. А дальше произошло такое, что я еще долго буду помнить.
Блок-контейнер, в который Степаныч стаскивал газовые баллоны, окутался клубами сизого дыма и взорвался. Из распахнутых настежь створок контейнера вылетело несколько газовых баллонов, они, подобно ракетам, летели вверх, оставляя за собой след из огня и дыма. Пара баллонов улетела «в молоко», а один попал точно в борт Ми-8. Вертолет не взорвался, его кинуло в сторону, машина завалилась на бок и через несколько секунд упала на землю. Прикрепленные тросы разметало в разные стороны, а бойцы, спускавшиеся по ним, полетели вниз. Двоим повезло, они были ниже всех, поэтому после падения смогли встать на ноги и даже открыть огонь по дому из автоматов.
В этот момент второй блок-контейнер вспучился огромным пузырем огня и дыма, взрыв был настолько мощным, что взрывной волной свернуло на бок крышу дома Степаныча. Из-под смятого фюзеляжа эмчээсовского вертолета начали выбираться люди. На хуторе воцарился филиал ада – разлетевшиеся в разные стороны огненные обломки подожгли главный дом, гостевые дома и хозяйственные постройки, досталось даже коровнику и конюшне.
Из объятого огнем дома раздались выстрелы, и боец с автоматом упал навзничь. Тут же по дому начали стрелять все, кто был при оружии и на ногах, даже «крокодил» влез, с его подвижной пулеметной установки на носу сорвалось несколько длинных очередей, и дому-пятистенку снесло часть стены.
Я поймал в прицел лежащую на земле фигуру автоматчика и плавно потянул спуск. Мимо! Тут же поправился и снова выстрелил. Есть! Попал! Пуля попала в спину, автоматчик выгнулся дугой и откатился в сторону метра на три, где и затих.
Поймал в прицел следующую цель – пулеметчика, который, расположившись за сваленными в кучу обломками бетонных блоков, стрелял по дому. Потянул спуск. Мимо! Еще раз, снова мимо! Барражирующий над хутором «крокодил» никак не давал нормально вести стрельбу. Мощные потоки воздуха от его винтов сводили на нет все мои усилия, а как корректировать огонь в таких условиях, я не знал. Но, несмотря на промахи, стрелять не переставал. Добил остатки патронов в магазине, установил новый и вновь открыл огонь.
Пулеметчика я все-таки достал, пуля вошла ему в плечо, и когда он, раненый, попытался спрятаться, добил его двумя выстрелами. После того как противник понял, что помимо засевшего в горящем доме фермера по ним еще кто-то ведет огонь, они залегли и принялись отстреливаться по всем направлениям. Подворье заволокло дымом, куда стрелять, было непонятно, поэтому я разрядил еще один магазин в «крокодила», приникшего к земле и высаживающего десант, а потом и вовсе прекратил стрельбу и начал отходить вглубь леса, туда, где был привязан конь.
Прогремел еще один взрыв, и многострадальный дом Степаныча перестал существовать, стены разметало взрывом в разные стороны. Бухнуло будь здоров!
Взобравшись на коня и уводя его подальше от горящего хутора, я думал о том, что мое участие в перестрелке было очень глупым поступком. Особой пользы я не принес, ну, застрелил пару врагов, и что? Да и не враги они, скорее всего, были, а просто служаки, которым был дан приказ, а они его старательно выполняли. Просто так получилось, что государственные интересы пересеклись с парой дюжин простых людей, живущих на отдаленном хуторе. Для государственной машины этого асфальтового катка несколько десятков простых людей – это неприметная помеха, которую переехать, вкатывая в асфальт, пустяк.
Как сложилось, пусть так и будет… Я теперь оказался один, без помощников и поддержки верных мне людей, у меня есть лошадь, оружие, припасы и кое-какое снаряжение. В лесу со всем этим я протяну в автономном режиме несколько недель, а если охотиться, то и пару месяцев. Пусть впереди зима, но мне известно, где ее можно пережить. Если меня найдут те, кто напал на хутор, значит, придется отбиваться, тут без вариантов.
Странно, но сейчас я не чувствовал особой паники и тревоги. Да, позади остались мои убитые друзья, женщина и дети, которые на краткий миг стали моей семьей, и это тяжело, но страница книги под названием «Жизнь» перевернулась, и надо писать новую…
Вдалеке раздавались выстрелы, почему-то стрельба не затихла, а наоборот, нарастала, в дело вступило сразу несколько пулеметов.
– Иваныч, вставай, у нас гости! – раздался громкий окрик Ванька, вырвавший меня из объятий сна.
Снаружи доносились звуки хаотичной стрельбы. Где-то вдалеке ревели автомобильные моторы и хлопали выстрелы разнокалиберного оружия.
– Что случилось?! – тревожно спросил я, выскакивая из палатки.
К нашей позиции на большой скорости двигалось несколько машин. Впереди, с заметным отрывом, на большой скорости несся небольшой грузовичок, за ним гнались два автомобиля побольше. Издалека, в оптику бинокля, преследователи смахивали на армейские MRAP'ы.
– Че делать-то будем?! – горячо выдохнул мне в ухо Болтун.
– Заткнись, – одернул я керчанина.
«И раз, и два, и три, и четыре!» – Я мысленно отсчитал четыре секунды, отмечая, сколько за это время проедут машины. Получалось, чуть меньше ста метров.
– Ванек, Серега – на вас пулеметы, Гарик – тебе гранатомет, я отползу поближе к фугасу, и как только пройдет первая машина, рвану заряд. Будьте готовы. Как только рванет, хреначьте по грузовикам. Серый, ты, как самый опытный, следи за легковушкой, вдруг это не наши, а турки. Понял? – распорядился я. – Только давайте без лишнего геройства, сразу накрываем огненным шквалом, закидываем гранатами. Закончились патроны – хватайте автоматы. Я полез, Серый за старшего! Сигнал к взрыву – трассер в небо!
