Александр Афанасьев - Свой среди чужих
– Прекрати…
– Да я-то прекращу. Но ты понимаешь, что люди судят людей по мере своей испорченности?
– Это проблема людей, а не моя.
– Теперь это уже твоя проблема. В России за последние годы стало много недовольных. В основном… дворянство, офицерство. Кто-то это все умело подогревает.
– Я даже подозреваю кто именно.
– Перестань… Мне не нужны беспорядки. Они лишат меня и того, что у меня есть, я хорошо учила историю. Так вот – все это собрали в одну папку в виде аналитического доклада, положили ее на стол Государю. А Николай и так устал от фронды и неповиновения. Ты помнишь историю Франца Фердинанда?
Еще бы не помнить… Сараевские мученики. Наследник австрийского престола выбрал себе в морганатические супруги не равнородную себе Софью Хотек, прижил от нее детей. Весь венский свет издевался над ним, особенно – престарелый Франц Иосиф, он делал все, чтобы побольнее ударить мать своих внуков. Это было жестоко… и один Бог знает, что было бы, если бы Франц Фердинанд пришел к власти, а не был бы убит сербскими террористами в Сараево. Поговаривали о том, что, связанный законом о престолонаследии, он собирался разделить Австро-Венгрию на два самостоятельных королевства и отдать их своим сыновьям от морганатического брака. Вот и думай – за что, в самом деле, убили сараевских мучеников.
– Сараевские мученики.
– Они самые…
– Надеюсь, вы не намереваетесь повторить это в России?
– Николаю нашептывают, что это собираешься сделать ты.
– Да что вы там все, совсем охренели, в своих интригах!? – не выдержал я. – Я хоть один шаг к этому сделал?! Что у вас там вообще происходит? Вы с головой дружите?!
– Не кричи, – поморщилась Ксения.
– Мне что, поехать в Россию и сказать Николаю, что он идиот?
– Даже не думай. Тебя арестуют.
Сказанное окатило меня, как холодной водой из ведра:
– Даже так…
– Именно так. Ты не знаешь, что произошло при дворе за последний год. Удален не только ты, удалены многие. Николай как с ума сошел.
Ксения помолчала и добавила:
– Анахита снова беременна.
– Что?!
– Что слышал, ты что, совсем идиот?! – разозлилась Ксения. – Ты думаешь, что если мужик по два раза в день укладывает бабу в постель, то ничего не будет? Ты ждал чего-то другого?!
Какое-то время я молчал, переваривая новость…
– В конце концов… – неуверенно сказал я, – у Александра Второго Освободителя была морганатическая супруга – княжна Долгорукая и дети от нее.
– Ну да. Только не при живой жене! И он не собирался делать ублюдков наследниками престола!
Какое-то время я даже выговорить ничего не мог. Осознание своей вины в происходящем давило на меня как валун в несколько пудов.
– До чего же мы дожили…
Ксения спокойно смотрела на меня. Я ее знаю… не лжет. Да и… желтую прессу посмотри – все как на блюдечке. Я только не думал, что там печатают правду.
– А дворяне? Георгиевские кавалеры?
– Делегацию дворянства он прогнал, – отрезала Ксения, – георгиевские кавалеры не решились идти. Он не поехал в Константинополь, чтобы остаться с этой… Ты прекрасно знаешь, чем это может кончиться…
Еще бы… Константинополь – это турки. Турки – это весь Восток. Россия находится под угрозой распада.
– Николай сошел с ума.
– Вы все сумасшедшие. Как только видите смазливую мордашку и ноги от ушей. Ты ведь и сам ее трахал, помнишь? Что ты, что Николай, что все вы – одинаковы. Нашли сиротку…
– Прекрати… – Мне было очень неприятно еще и от того, что я понимал правоту Ксении. Она всегда бывает права в таких случаях.
Безжалостно права.
– Молчу, молчу.
Какое-то время я молча переваривал информацию.
– Что вы намерены делать? Он точно намерен поставить ее на престол?
– Он уже заказал исследование. Геральдическая палата должна доказать ее происхождение из шахского рода. Ты понимаешь, что это значит.
Черт… Моника… когда он привез ее в Россию, возникли серьезные вопросы… но все смирились, потому что Моника и в самом деле сумела понравиться людям. А эта…
– Она никогда не принадлежала к шахскому роду. Это провокация бывшей САВАК, они держали ее в стране…
– Говори это не мне, а ему.
– Черт, и скажу! Если он хочет бросить друга детства в Петропавловку – так пусть бросит! Ты что думаешь, я Георгиевский кавалер – и чтобы не решиться идти и сказать?! Я уже в опале – хуже не будет!
Ксения протянула свои руки навстречу моим, посмотрела мне в глаза.
– Даже не думай. Тебя убьют.
– Пусть попробуют.
– Я не про то. Ты знаешь, кто теперь начальник дворцовой полиции?
– Нет.
– Генерал свиты ЕИВ Нассири.
Сказанное показалось мне шуткой.
– Кто?!
– Ты слышал. В конце концов – он работал с тобой.
– Он никогда не работал со мной! Он работал под моим контролем! Мне надо было разобраться, что ко всем чертям происходит в стране, которая десятилетиями жила под пятой террора! Если бы я его не контролировал, он работал бы на другую сторону… ему все равно! Этот человек морально изуродован, как и все, кто оттуда! Пройдет поколение, может, и два, прежде чем кого-то оттуда можно будет ставить на посты, вы что, не помните историю? Не помните, как работали на Востоке?
– Я-то помню. Николай – нет. При дворе стало слишком много людей оттуда, он привык к восточной лести.
– Святой Бог…
Конечно… я в какой-то мере понимаю Николая. Ему проще всего с людьми оттуда. Когда началось… многие, слишком многие бросили ему в лицо – ты не прав. Мы, русские, – свободны и рождены свободными. Там – люди изуродованы настолько, что будут славословить, если даже Николай будет пить кровь младенцев. Ему должно быть очень неуютно, когда вокруг – молчаливая стена осуждения и недоверия. Прошли времена… у русских дворян осталась честь, и все должны поступать правильно, даже Император. Многие удалены от двора… а те, кто туда пришел, уважают действо и намерение российского самодержца, каким бы оно ни было. Получается, что все удаленные будут группироваться около Ксении, больше не у кого. Это – дворянство и офицерство, в основном – гвардия, наиболее подготовленные части. Никому не понравится, что при дворе сейчас засилье персов, мало кто будет с этим мириться.
Другие, конечно же, постараются расшатать ситуацию. Кому нужна конституционная монархия, кому республика, кому и того чище – агрессивный большевизм и гражданская война. На Востоке сразу активизируются… не могут не активизироваться исламские экстремисты, их есть кому поддержать, цель все та же – отторжение от России Востока и создание халифата – открытой террористической клерикальной диктатуры. Святой Господь… Николай, этому ли тебя учил отец? Твой отец, который был примером служения и до последней своей смертной минуты думал о России?! Этому ли тебя учила вся твоя жизнь? Ты же георгиевский кавалер… что же ты Россию на бабу-то меняешь?
Черт, ты же Император Всея Руси! Разве тебя не устраивают подданные, которые не лгут и не боятся?
Император ли ты – до сих пор?
Тут меня пронзила еще одна мысль… как клинком. Не сыграли ли тогда втемную – меня самого? Господи… ведь это я подвел к Николаю Анахиту! Ведь это благодаря мне происходит все то, что происходит!
Это я виноват в том, что происходит. Значит – и разгребать мне.
– Что делать? – спросил я, хотя уже двадцать лет не задавал этот вопрос. Как маленький мальчик… прости Господи…
– Надо помочь. России, Николаю… всем нам.
– Что говорит вдовствующая императрица?
– Мама… он отослал ее. Отослал в Москву.
В сказанное невозможно было поверить. Николай всегда любил мать, любил ее намного больше, чем отца. Ксения всегда любила отца, мать почти что не признавала – а Николай считался маменькиным сынком до того, как пошел в десант.
– Он с ума сошел. В это невозможно поверить, но он сошел с ума.
Я встал со стула. В «пузыре» чувствуешь себя голым… в каком то смысле я и есть голый. Я… Ксения… Нико… мы все беззащитны перед грядущим. А оно ничего хорошего не обещает.
– Где Путилов?
– Путилов… – в голосе Ксении прозвучала горькая ирония, – Путилов, наверное, уцелеет при ядерном взрыве.
– Как он относится ко всему этому? Ты с ним говорила?
– Как относится! Ты знаешь первый принцип предательства?
– Предавать только в пользу сильных…
– Вот. То-то и оно. Я не хочу давать Владимиру Владимировичу такого козыря. Нет… он этого не дождется.
Так… ладно!
– В заговоре против Николая я не участвую, – поставил условие я.
– А ты постарел… – каким-то странным голосом сказала Ксения, – раньше ты соображал быстрее. Иногда ты угадывал мои желания раньше, чем я их произносила… и даже тогда, когда я не могла их произнести, потому что была порядочной девушкой.
– Я действительно постарел. И нервы ни к черту, предупреждаю сразу.
– Вижу. Мог бы догадаться, что мне от тебя нужно. Ты был военным и гражданским наместником Персии до опалы, до того, как поставили Андроникова…
