Ирина Кузяева - Танец Искры
Тут же один из следопытов метнулся тенью сквозь чащу. За ним бросились два арахана. Благодаря множеству лап они бежали очень плавно и быстро. Вскоре вдалеке раздался крик.
Фиола сражалась спокойно и расчетливо, немного в стороне. Она не рвалась вперед, зная, что для этого есть другие, более умелые и опытные воины. При этом у искры не появлялось желание удрать и спрятаться, которое возникало ранее при виде обнаженного оружия и льющейся крови. В глубине души присутствовал страх получить рану или быть убитой, но вырваться ему наружу Фиола не позволяла. У нее даже вполне успешно получалось отбивать атаку, используя защиту крыльев. Раньше они только мешали и безжизненным плащом висели за спиной. Этот раз она решила использовать для повышения всех сноровок. Ее лицо покраснело, а волосы слиплись от пота и неприятно налипли на лоб и щеки.
На Фиолу обрушился великан, остервенело, маша широким клинком. Искра увернулась и ответила на атаку, ударив параллельно земле. Секира хищно свистнула, точно настигшая цель стрела. Термит подпрыгнул, ловко ускользая от направленной на него атаки.
Земля не успевала впитывать обильные реки крови, и под ногами быстро становилось скользко. Термит собрался сделать подножку искре, но поскользнулся. Окончательно к земле его пригвоздила дубина Влакса, покрытая алыми разводами и отколотая в нескольких местах. Однако от этого она не становилась менее страшным оружием. Глаза оса горели яростным пламенем.
Пот, горячий и соленый, тек по лицу, но вытереться не было возможности.
Искра не знала, сколько прошло времени, да и не задумывалась над этим. В голове звучала боевая песня, и не было сил удержаться от танца.
Взмах секиры, поворот, удар…
Мир покрылся багряной пеленой, она больше не боялась врага, поражения, смерти…
Ее топор ликующе гудел, погружаясь в горячую плоть, по лезвию радостной дрожью проносились ало-фиолетовые отблески.
А потом Фиола вдруг осознала, что враги закончились. Повсюду валялись тела, изуродованные и искромсанные. Никто не убежал, не уцелел. Она вытерла о траву секиру и убрала за спину.
— Правду говорят, что искра может превратиться в пожар! — к ней подошел Влакс, довольный, словно насытившийся хищник.
Нет, он не отомстил этой маленькой победой за убитых родных и друзей. Но доказал себе, что может. Не сейчас. Но скоро. Время придет.
Тхеновцы поняли, что угроза победима, враг сокрушим, нужно лишь найти силы или уничтожать противника частями, как сегодня.
К водопаду вернулись с потерями: одного оса убили, двух серьезно ранили. Рамуна тут же занялась ранеными, обещав, что скоро вовсю будут щеголять боевыми шрамами. Погибшего похоронили с почестями и приступили к Наречению вождя.
Фиола чувствовала ужасную тяжесть в мышцах и усталость во всем теле, глаза закрывались. Заметив борющуюся со сном искру, Лантэн предложил ей отдохнуть:
— У тебя есть время немного поспать, церемония начнется чуть позже. Я тебя разбужу.
Искре сложно было признаться даже самой себе, что она страшилось снов. Кошмары, незваными гостями, одолевали каждую ночь, и прогнать их оказывалось не так-то просто.
Фиоле часто в последнее время снилась Долина искр, родные, дом, друзья. Все было как прежде — но в какой-то миг ее любимый сад, богатый цветами и плодами, оказывался вырублен, а на его месте торчали пни. Они мертвыми обрубками, словно гнилые зубы, торчали из земли, сгоревшие и измученные. Земля вокруг содрогалась от тяжелых ударов, и отовсюду слышался противный гортанный голос.
Иногда, просыпаясь, Фиола хотела думать, что этот ужас останется только воображением измученного событиями и ранами организма. Она ничего не знала о судьбе Долины и лишь надеялась, что до искр война не дойдет. Сама же понимала, силы, которая могла бы дать отпор войску Дарши, на пути к клану искр — нет. Как и нет запретов на надежду на лучшее.
Искра вежливо отказалась от предложения Лантэна, сообщив, что ей еще нужно привести себя в порядок. Забрызганная кровью одежда и потное тело было неприятным дополнением к ее существу. Девушка отправилась отмываться в чистые воды озера.
Приготовления к церемонии закончились, наступил черед Наречения.
Искра обсохла, после купания взбодрилась и направилась к месту проведения ритуала. На берегу собрались все Тхеновцы, лица переполнялись гордостью и торжеством. Они сияли счастьем, что смогли увидеть этот значимый для их племени день. Фиола заметила в толпе правителя и направилась к нему. Он сидел на грубо сколоченном стуле, видно было, что это давалось ему нелегко, но он стойко и гордо держался. Этот день был важен и для него, ведь вождем становился сын его лучшего друга, к несчастью погибшего.
Фиола коротко поклонилась и встала по правую сторону от предводителя.
— Как вы себя чувствуете? — тихо поинтересовалась искра.
— Если бы не тошнотворный напиток Рамуны, которым она меня пичкает…
— То ты бы сейчас валялся в постели, — отрезала паучиха, внезапно появившись слева.
Она была облачена в белоснежную тунику тонкой пряди с золотой вышивкой причудливых узоров. Весь ее вид выражал величие и статность. Она важно прошла мимо собравшихся к сооруженному возле водной кромки помосту и замерла в ожидании.
Зачиркали лезвия десятков паучьих лап. Они терлись друг о друга не противным металлическим скрежетом, а порывисто и нагнетая чувство волнения. Звук походил на крошение льда в стеклянном стакане. В отдалении показался Зард. Он шел медленно и степенно, высоко подняв голову. Фиола обратила внимание на горящую в глазах силу. Перед ней был юноша полный отваги и мужества. Звуки вокруг убыстрялись с каждым шагом арахана.
Зард взошел на помост и сел, поджав лапы и склонив голову перед Рамуной. Все стихло. Паучиха поднялась на задние лапы, передние лезвия занесла над Зардом. Фиола вскрикнула, когда два острия обрушились на могучую грудь будущего вождя. Ни один из тхеновцев не дрогнул. Через пару взмахов крыла искра поняла, что зря волновалась. Рамуна благословила внука и отошла в сторону, на ее белесой одежде виднелись багряные капли, как и на кончиках передних лап. Она сделала на загорелой коже Зарда несколько надрезов, образовавшие знак шестилапого арахана, хотя Фиола сначала приняла его за переплетение паутины.
Удивление искры на этом не закончилось.
Зард продолжал спокойно сидеть, замерев, словно каменное изваяние. Жизнь выдавали лишь алые непрерывные струйки от порезов на груди, они катились, словно лава из вулкана. К будущему вождю подошли пять молодых и три паука с выцветшим хитином и сединой в бороде.
Юноши принялись оплетать Зарда белыми нитями паутины. Тхеновцы запели на древнем языке тянучий мотив. Вскоре Зарда с головой скрыло под пеленой паутины, точно под снежным сугробом.
Фиола недоумевала и оглядывалась по сторонам. Все это походило на ритуал погребения, на котором она присутствовала вчера. Тот же помост, так же оплетали отца Зарда…
Тхеновцы и даже предводитель искр выглядели спокойными, словно наблюдали за уютным плачем свечи, колыхающейся от близкого дыхания.
Юные араханы закончили и отступили на пару шагов назад. Зард был плотно закутан в тугой кокон. Теперь к помосту вышли старики и принялись набрасывать прозрачную, едва уловимую взглядом, паутину. Фиола догадалась, для верхнего слоя использовалась арканная нить, тонкая и острая. Искре вспомнились слова Зарда, что прочнее и смертоноснее нить у старших особей.
Белое покрывало накрылось плотной дымчатой шапкой, и плот, с погребенным под одеялом смерти Зардом, отправился вплавь. Искра сглотнула, заметив в центре появляющуюся воронку, словно открывалась голодная пасть гигантской рыбины. Неуправляемый плот развернуло на быстрине и понесло к середине озера. Стал медленно раскручиваться по большому кругу, убыстряя темп. Миг. И Зард разорвал плотный саван заточения, с ревом, от которого вздрогнула земля и пошла рябь по воде. Под вздувшимися мышцами перекатывались шары мускулов. Воронка в воде исчезла, плот еще немного покружило на выровнявшейся глади — боги утвердили нового вождя.
Берег взорвался радостными воплями. Никакая сила и страхи не смогли бы заглушить торжество встречи нового вождя.
Фиола плакала и не скрывала этого, ведь то были слезы радости и торжества. Даже Рамуна не сдержала свой невозмутимый вид, по щекам сбежали два мокрых ручейка. Паучиха улыбалась и плакала. Она знала, что ее внука ждет нелегкая судьба и гордилась, что ей выпала честь дожить до момента, когда Зард начнет плести свою взрослую паутину жизни. Когда-то она также встречала нареченного сына…
— Ведь он же мог погибнуть? — дрожащими от пережитого волнения губами, спросила искра.
— На его паутине жизни начертано наследие вождя, но лишь души старых вождей могут решать, кому вести племя, — устало проговорил предводитель, который, оказывается, мужественно стоял все это время.
