Анна Гурова - Последний воин Империи
Они немного подождали, но отшельник явно не собирался возвращаться. Тогда они выбрались из гробницы. После духоты подземелья холодный сухой воздух пустыни показался им свежим и душистым.
— Смотри! — воскликнула Инги.
Долина была полна огоньков. Как будто вокруг храма кто-то рассыпал пылающие угли. Инги представила, как в десятках гробниц сидят такие же старики и бормочут себе под нос хурридские заклинания.
Потом они заметили вдалеке идущую фигуру — черный, тонкий силуэт на залитом лунным светом белом песке. Отшельник брел по долине, держа в руках лампу. Тень от его бороды падала на песок. Вокруг вились тени демонов, тщательно избегая освещенного круга…
— Да они его попросту не видят! — прошептал Джинган.
Заночевать решили на удобной площадке у скалы, запирающей вход в долину. Тунгры дремали стоя, низко опустив плоские головы. Инги с удовольствием развела бы костер, чтобы погреться, но поблизости не было даже сухих кактусов — только голый камень. Ночью в Лунных горах было на удивление холодно, даже не верилось, что еще днем они изнемогали от жары. Теперь Инги поняла, зачем Джинган взял с собой пару толстых одеял. Она завернулась в одно из них до самых глаз и подсела к магу поближе.
— Джинган, объясни мне все-таки насчет этого отшельника. Почему он пел гимн Неизъяснимому?
Маг серьезно кивнул. Его и самого занимала эта загадка. Любой ребенок знал, что Неизъяснимый потому так и зовется, что никак не проявлен в Среднем мире. А потому обращаться к нему с мольбами бессмысленно — на то есть прочие боги. В Аркисе, к примеру, Потрясатель Тверди, в Конге — Тур Быкоглавый и так далее.
— Монахи Хурриды отрицают всех богов, — сказал он вслух. — Они считают их демонами, поклоняться которым недостойно.
Инги, воспитанная в почтении к богам Аркиса, сплюнула.
— Ишь, гады! Но зачем они обращаются к Неизъяснимому?
— Я могу только предполагать… Они хотят, чтобы Неизъяснимый сам заговорил с ними. Без посредничества богов, напрямую.
Инги пожала плечами. И зачем им это надо?
— А почему эти отшельники забрались в гробницы? Что им не сиделось в своей Хурриде?
— Тут могут быть две причины, — задумчиво сказал Джинган. — Может быть, они еретики. Может, они изгнаны… или ушли сами. Тогда они достойны уважения. В Хурриде правит Орден, и скажу тебе, это единственная на свете вещь, о которой Братство Света и Алчущие Силы придерживаются одного мнения. Это воистину презренная организация, впитавшая всё самое худшее от светской и духовной власти…
— А вторая причина?
— Вторая — пограничье.
— Какое еще пограничье?
— Грань между мирами. А что такое, по-твоему, Проклятые земли? Это Трещина, через которую проникают в мир иные сущности. Наверно, отшельники считают, что отсюда докричаться до Неизъяснимого проще.
— Они маги?
— Это сила иной природы. Третий путь. Полный уход от внешнего, обращение всех своих сил на внутреннее. Так иногда поступают очень старые маги из Братства Света.
— А ваши — Алчущие Силы?
— Они просто не доживают, — Джинган усмехнулся. — Шучу. Они не тратят времени на подобную ерунду. А эти всю силу отдают поискам Неизъяснимого. Старые дураки.
— Угу. Слушай, а почему он назвал меня демоном?
— Не тебя, — пробормотал себе под нос маг.
Инги уже почти заснула, когда на грани сна и яви ей послышался голос Джингана. Маг с кем-то разговаривал.
— …через перевал на юго-запад? — раздавался его шепот. — Майо, я так не могу… что за игра в угадайки? Может, скажешь наконец, зачем…
Инги приоткрыла глаза, чтобы поглядеть на собеседника Джингана. Но никого не увидела. Маг сидел к ней боком, положив на колени карту. Над картой плавал в воздухе светящийся шарик. В его свете Джинган что-то быстро записывал на обратной стороне карты, бормоча слова — как будто их за кем-то повторял.
— Черный камень? Обелиск? Нет, в той долине такого не было…
— Эй! — окликнула его Инги, высунув голову из-под одеяла.
Джинган вскинулся.
— Ты почему не спишь? — воскликнул он с досадой.
— А с кем ты разговариваешь?
— Тебя это не касается… — начал Джинган, но вдруг осекся, мигнул, и с его лицом случилось что-то странное. Оно застыло, помертвело, нижняя губа отвисла, а глаза вспыхнули темным огнем.
— Дай-ка я на тебя посмотрю! — выдавил он хриплым голосом, словно язык плохо его слушался.
— Иди к демонам! — звучно сказала Инги и нырнула под одеяло.
Но уснуть ей удалось далеко не сразу. Инги не призналась бы в этом даже себе, что не на шутку испугана. Она могла бы поклясться, что в те мгновения на нее смотрел вовсе не Джинган.
Глава 7
ПРОКЛЯТЫЕ ЗЕМЛИ
Джинган разбудил Инги очень рано, и они отправились в путь в предрассветной мгле, по сухому холодку. Все вокруг них было окрашено в разные оттенки розового — небо, скалы, песок в долине. Когда над зубчатой кромкой Гор Забвения поднялся край солнца, краски неба и земли изменились, но скалы так и остались красноватыми.
Они пересекли полную света долину мертвых, полюбовались на разрушенную колоннаду храма Варка. Могилы отшельников в утреннем свете казались норками каких-то пустынных грызунов.
За храмом начинался подъем — очень крутая узкая тропа, уходящая вверх по почти отвесной скале. Инги заявила, что подняться здесь невозможно, но Джинган молча направил туда своего ящера, и ей осталось только последовать за ним. Вскоре Инги убедилась, что недооценивала тунгров. Ящеры удивительно ловко карабкались вверх, отлично сохраняли равновесие, а главное, проявляли полное безразличие к собственной безопасности. До высоты им не было никакого дела, и, даже когда край тропы осыпался под их толстыми лапами, они спокойно переступали на более прочное место и шли дальше.
Инги, которая накануне едва заставила себя сесть на спину чешуйчатой твари, против воли ощутила к ней приязнь. Весь этот опасный и утомительный подъем она шла рядом с тунгром, держась за седло, а последние несколько сотен шагов почти волоклась за ним следом. Джинган выглядел не бодрее ее. Да еще и солнце начало припекать. Если бы не тунгры, они бы выбились из сил гораздо раньше. Но, к искреннему удивлению Инги, они одолели перевал еще до полудня.
— Повезло нам, что сейчас зима, — пропыхтел Джинган, вытирая пот со лба. — Летом бы мы поджарились тут, как мясо на углях.
— Представляю, какое тут лето!
Инги с наслаждением растянулась в тени ближайшего валуна. На солнце камень был таким горячим, что обжигал даже сквозь подошвы.
— Что ты мучаешься? — лениво спросила она Джингана. — Сними ты эту повязку с лица, а то на ней уже соль проступила! Тут же нет лишних свидетелей.
— Мы с тобой еще не настолько в близких отношениях, — ответил Джинган, падая в тень рядом с ней.
— Ну и потей себе, — буркнула Инги, закрыла глаза — и мгновенно уснула.
Они проснулись после полудня и решили переждать пик жары на перевале — здесь дул хоть какой-то ветерок. Если взглянуть на запад, было видно, как постепенно понижаются горы, переходя в волнообразные розовато-бурые холмы. Эти холмы тянулись до самого горизонта. В отличие от долины мертвых, где не было ничего, кроме песка и камня, здесь имелась кое-какая скудная растительность: редкие заросли колючих кустарников, участки сухой травы, кактусы. Но они почти не нарушали однообразия пустыни.
— Какая унылая земля! — сказала Инги. — Иной раз зимой в Хольде выйдешь за ворота — там все белое, куда ни глянь, — а такой тоски не навевает.
— Всё верно, — ответил Джинган. — Это ведь земля, искореженная магией, испорченная. Одно слово — Проклятая.
— О! — Инги даже привстала. — Так это и есть Проклятые земли?
— Они самые.
Инги с внезапно проснувшимся любопытством окинула взглядом унылый вид. Но ничего необычного не обнаружила — все те же холмы до края земли. Только на одном из них она сумела разглядеть нечто вроде разрушенной башни.
— Видишь ее? — спросила она мага. — Нам туда?
— Ни в коем случае! Все постройки мы будем тщательно обходить, — строго сказал Джинган. — Кроме тех, которые отмечены на карте.
Эта карта давно уже возбуждала интерес Инги. Таких карт она в жизни не видела. На ней изображались именно те местности, которые на других картах были отмечены в виде белых пятен. Главное место на ней занимали обе Проклятые земли, северная и южная. Карта была старая и засаленная, испещренная пометками: сплошь стрелки, точки и условные значки. Видно было, что ставились они в разное время. Одни — чернилами, другие — зеленым соком, третьи, кажется, и вовсе кровью. Вся оборотная сторона карты была исписана мелким почерком на неизвестном Инги языке.
— Что это? — спросила она, переворачивая карту.
