Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.)
— Сколько у нас времени? — деловито спросил Вернер, расстегивая комбинезон. — Успею рассказать, как я тебя обожаю?
— На языке жестов? — Ива одним движением сбросила халат, и Вернер чуть не прослезился от нахлынувшей вдруг нежности. Эта женщина была не просто красива. Каким-то шестым чувством Эндрю ощутил, что она создана для него. Именно для него. А он — чтобы служить ей, быть ей верным, мечтать о том, чтобы у них были дети, а может быть, даже предложить Иве руку и сердце, как это делалось в старые времена.
Наверное, у него было очень странное выражение лица в этот момент. Во всяком случае, Ива под его взглядом первый раз в жизни смутилась перед мужчиной и прильнула к Эндрю, избрав такой неожиданный способ прикрыть свою наготу.
— Ты что? — спросила она тихонько.
Из груди Эндрю вырвался нервный смешок, и он крепко прижал женщину к себе.
— Прости, — сказал он. — Я просто вдруг понял… Извини. Это так внове для меня. Понимаешь, я раньше ничего подобного не испытывал. Ива, милая… А я ведь люблю тебя.
— Что? — переспросила она.
— Никогда еще никому такого не говорил, — признался Вернер. — Оказывается, это не так просто. Словно душа нараспашку. И соврать невозможно. Либо ты это чувствуешь и тогда говоришь, либо нет, и тогда сказать нечего. А мне вот есть что сказать. Я люблю тебя. Я люблю тебя… Вот.
Ива чуть отстранилась от Эндрю и заглянула ему в глаза.
— Можно бестактный вопрос? — поинтересовалась она. — А когда ты это понял?
— С первого взгляда, — честно ответил Вернер. — Помнишь, тогда контроль отражателей барахлил, и я…
— Энди, — сказала Ива. — Пожалуйста, не стригись, а?
— То есть? — удивился перемене темы Вернер.
— Я понимаю, когда ходишь в маске, длинные волосы — не очень удобно, — Ива продолжала гнуть свое. — Но пожалуйста, ты побереги этот свой хвост. Для меня, хорошо?
— Да ладно… — пробормотал обескураженный Вернер.
— Он так тебе идет… Ты такой красивый, Энди. Ты самый красивый на свете. И… Я как тебя в первый раз увидела… Ты мне снился потом каждую ночь. Я… Я тоже люблю тебя. Я очень тебя люблю.
У Вернера перехватило дыхание. Он хотел сказать что-то очень важное, что-то самое главное, но не мог подобрать слов. И нашел, сам того не подозревая, емкую и мужественную фразу.
— Значит, все будет хорошо, — сказал он.
Больше они почти не говорили, но им действительно было хорошо друг с другом, хорошо, как никогда раньше, а потом Ива вдруг заплакала, и перепуганный Вернер бросился ее утешать. Но оказалось, что это с ней от радости.
И если бы не приказали всем стоять по местам, Вернер ни за что бы от Ивы не ушел. Но потом он все равно вернулся, и часами сидел рядом с ней в ходовой рубке, когда она была на вахте, и ходил за ней, как привязанный, куда бы она ни пошла. Два угловатых чудовища с забралами вместо лиц, они даже по обезображенной усилителями походке легко узнавали друг друга. Им не нужны были надписи на спинах, чтобы расслышать, как под металлом и пластмассой бьется родное сердце.
А усиленная бригада Attack Force беззвучно раздирала пространство на шестикратной.
Маяк на Цербере по-прежнему не подавал ни малейших признаков жизни. Ремонтник шел к маяку самым полным и прибывал на Цербер в расчетное время, через полтора месяца.
Капитан скаута «Хелен Рипли» коммандер Файн докладывал с периферии Солнечной, что последние распоряжения адмирала Успенского принял к сведению. Экипаж «Рипли» завершал подготовку к работе на ближних дистанциях, на скауте шла плановая диагностика сканирующих устройств.
Последний опрос акционеров по ограниченной выборке снова показал, что для роспуска боевого флота Земле, скорее всего, не хватит пяти-шести процентов голосов.
На Чикагской фондовой бирже акции производителей комплектующих для военных кораблей медленно, но неуклонно шли вверх.
Экспериментальный звездолет «Леонид Горбовски» вернулся на орбитальные верфи из-за фатального сбоя ходового процессора. Капитан Риз дал в Сети открытую пресс-конференцию и пообещал, что «Горбовски» стартует не раньше, чем будет идеально отлажен, а значит — готов со стопроцентной гарантией вернуться домой и открыть для жителей Солнечной новую эру космической экспансии.
На Земле количество лиц, ограниченно дееспособных по инвалидности детства, перевалило отметку в восемнадцать процентов.
Правительство Марса в очередной раз отклонило предложение Совета Директоров продать земным банкам воспроизводства свой генетический материал.
Совет Директоров, в свою очередь, снова отверг законопроект о безвизовом перемещении лиц в пределах Солнечной.
Интерпол перехватил крупнейшую в истории контрабандную партию элитной консервированной спермы.
На территории бывшей Российской Федерации были зафиксированы массовые перемещения кочевых орд.
Правление Соединенных Штатов опубликовало ежегодный годовой отчет и прогноз развития компании на ближайшие пять лет. Один из пунктов — объявление Лондона свободной экономической зоной — был вынесен для обсуждения в Сеть.
На Венере в возрасте девяноста пяти лет умер последний чернокожий гражданин республики.
Адмиралтейство удовлетворило прошение об отставке мастер-навигатора капитана Маргареты фон Фальцфейн.
Адъютант начальника штаба группы F капитан Джозеф Мейер получил смертельную черепно-лицевую травму в результате неосторожного обращения с маской спецкостюма при ускорении в шесть единиц.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ВНЕ ЗЕМЛИ
Маяк на Цербере навигационных функций не выполнял и представлял ценность исключительно для того, кто его установил. Маяк работал громко хлопающей пробкой, или, если хотите, сигнальной затычкой. На обледеневшей железяке, коей являлась десятая планета Солнечной, маяк крепко держался сенсорными щупальцами за единственную полезную вещь, которая там была. Он контролировал урановую жилу. Стоило какому-нибудь идиоту (а иначе не назовешь того, кто попрется за топливом в такую даль) к жиле сунуться, как маяк вместо дежурного ОК. послал бы в эфир тревожный вопль.
Безотказную и практически вечную штуковину когда-то установили на Цербере марсианские геологи. Ред-Сити в те времена был еще лоялен, купался в земных инвестициях, о независимости не помышлял и услугами контрабандистов не пользовался. Исследовательские группы марсиан шныряли по Солнечной за денежки землян и повсюду втыкали маяки и бакены. Как выяснилось потом, месторождений было открыто ровно вдвое больше, чем сообщалось в метрополию. Разумеется, все, что Ред-Сити придержал для себя, было и качеством повыше, и числом поболее и находилось по темным углам, как правило, внутри Пояса, который марсиане изучили очень прилично. Так что когда Марс провозгласил республику, а Земля устроила ему жесткую блокаду, именно по этим секретным точкам разместились марсианские базы нелегального горнорудного промысла. А замаскированных космодромов на поверхности Красной планеты оказалось достаточно, чтобы хоть какой-то груз просачивался вниз и доходил до заказчика.
Аннексию залежей на Цербере марсиане перенесли безропотно в силу их удаленности. Земной ремонтник перепрограммировал маяк, и с тех пор никаких проблем с ним не возникало. Может, среди контрабандистов и встречались дураки, но грамотных экономистов там оказалось явно больше.
Так что маяк нес службу, армия тормозила зазевавшиеся грузовики, полицейские силы ковырялись в Поясе, а Ред-Сити упорно отрицал, что контрабандные разработки финансируются им на правительственном уровне. Иногда марсиане арестовывали какого-нибудь совсем уж зарвавшегося торговца и устраивали над ним показательное судилище. После чего безобразник ввиду отсутствия на Марсе тюрем отправлялся под домашний арест. Откуда и продолжал свою преступную деятельность, необходимую марсианской экономике позарез. На Красной планете с ресурсами было так себе, а не имеющая официально собственного грузового флота Венера за каждый грамм обогащенного урана платила живыми деньгами. Причем так или иначе, а деньги эти шли с Земли, которой Венера подбрасывала время от времени здоровые яйцеклетки. Положение было идиотское, это все признавали, и только политические амбиции земных менеджеров не давали им по-хорошему договориться с бывшими колониями. Но альянс уже сам напрашивался. Слишком туго шли дела на Земле, чтобы не признать: силовые методы результатов не дают, и с сепаратистами пора дружить. Предстоящее Собрание Акционеров намеревалось решить этот вопрос раз и навсегда, а одним из следствий перехода от холодной войны к настоящему миру должен был стать демонстративный роспуск военного флота.
Умный Дядя Гуннар просчитал эту ситуацию еще в ходе второй марсианской кампании. Адмирал флота крепко призадумался и сообразил, что спасти его от почетной отставки может только обнаружение внешнего противника, равно опасного для всех планет. Дядя Гуннар вызвал к себе начальника разведки и приказал доложить информацию по чужим. Информации оказалось много, но вся она была, мягко говоря, неубедительной, а если честно — с нехорошим шизофреническим душком. Тем не менее адмирал флота организовал утечку данных в Сеть и стал ждать реакции.
