Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.)
— Значит, вы это серьезно… — упавшим голосом пробормотал капитан.
— Слышали же приказ — расстрелять.
— Да как же так?! — взвился капитан. — Расстрелять?! Безоружного человека убить?! Женшину-у! Да вы что, коммандер?!
— Почему обращаетесь не по Уставу? — посуровел старпом.
— Виноват, сэр. Но…
— Вы слышали, что мне было сказано?
— Но…
— Повтор-р-ряю!!! — начал очень правдоподобно закипать старпом. — И больше не стану! Вы уже мне тут прекословили, молодой человек! Уже допустили нетактичное поведение! И что, вам этого мало показалось?!
— Ох…
— Нет, вы слышали или что, капитан? Оглохли, мать вашу?! Вы, блядь, на борту чего?! Военное положение! Боевое судно! Охр-р-рана!!! М-мать! После расстрела все немедленно в карцер! На сухой паек! Так и доложите контр-адмиралу! Ответственный — вы, капитан! А я прослежу!
— Лучше всего в грузовом шлюзе, — подсказал Вернер. — Поставить Марго к внешнему люку, ба-бах, потом внутренний закрыть, а внешний открыть и дать продувку.
У капитана было такое выражение лица, будто он сейчас потеряет сознание. Телохранители Рашена за его спиной буквально съезжали по стенке от беззвучного хохота. Охрана Эссекса, которая, обмирая, таращилась на Боровского, этого не замечала, и выручить капитана было некому.
— Хорошая идея, — поддержал Вернера Боровский, переходя на спокойный деловой тон. — Так и сделаем. Понял меня, капитан? Готовь людей. Так уж и быть, потом литр самогона вам поставлю. Считай, я тебя простил. Я же понимаю… Не переживай, это только в первый раз трудно.
— Приказ… — выдавил капитан. — В письменной форме… На бумаге… Ой, что-то мне нехорошо…
— Лови! — скомандовал Боровский.
Подчиненные схватили капитана под руки и осторожно уложили на пол.
— Будешь знать ты, поц, как распоряжаться на моем корабле, — гордо заявил старпом. — Я здесь главный, коммандер Боровский! А ты никто! У себя на «Гордоне» возникай. А «Тушканчик» — мое хозяйство. Ладно… — он перевел взгляд на телохранителей Рашена, и те вдруг перестали смеяться.
— Эти заезжие слабаки не справятся, — объяснил им Боровский.
— И что? — осторожно спросили местные.
— А то, что расстреливать Марго будете вы!
* * *— Свет, — пробормотал Изя. — Вижу свет…
Он уверял, что его зовут Джозеф Мейер. Он рассказал, как катапультировался с подбитого бэттлшипа и совершил беспримерный дрейф на крошечном модуле от Пояса к Земле.
— Очень яркий свет. И очень теплый. Как будто с Земли смотришь на Солнце…
Он уже выложил все о контактах с военной контрразведкой, вплоть до канала связи и кодовых слов. Бедняга Эссекс, слушая откровения своего адъютанта, объел на руках все ногти.
Допрос продолжался больше часа — из памяти Изи выковыряли даже именной список экипажа «Скайуокера». Кто-то ведь еще спасся помимо лейтенанта Мейера, и этих астронавтов нужно было теперь искать. Потому что стало ясно: Адмиралтейство использовало шанс заполучить людей без прошлого, сделать их секретными агентами и рассовать по всему флоту, целясь поближе к ключевым должностям.
— А потом… А потом я заснул, — сказал Изя и тут же действительно заснул, прямо внутри гипнотического транса.
— Он на самом деле заснул, — кивнула Линда, отрываясь от монитора и глядя на Рашена с немым вопросом в глазах. — Он больше ничего не помнит. То есть… Ну, вы понимаете. Скажем так: это существо обладает в полном объеме памятью лейтенанта Джозефа Мейера. Который увидел свет и заснул.
Рашен с усилием провел рукой по лицу.
— Никаких шансов? — спросил он.
Линда снова посмотрела на монитор, встала, подошла к Изе и принялась собирать с его головы контакты гипнорекордера.
— Стерто все, — сказала она. — Нет, может, что-то у него и записано, но, скорее всего, на таком языке, какой мы читать пока не в состоянии. Я ведь угадала, а, драйвер?
Она наткнулась на эту информацию случайно. Что-то ей показалось странным в рассказе Изи о том, как он болтался над Поясом, и Линда попросила его вспомнить детали. И тот рассказал, как на пятые сутки увидел загадочный свет. Увидел и заснул.
Эссекс поскреб тщательно выбритый подбородок и так вздохнул, что Рашен неодобрительно покосился на него через плечо.
— Сколько Абраму осталось ходу до Цербера? — спросил он. — Недели две?
— Пятнадцать дней.
— Пошли ему вдогонку приказ. Увидит свет — пусть не засыпает, а двигает оттуда самым полным. Не пытаться рассмотреть, понял? Бежать немедленно.
Эссекс утвердительно кивнул и вздохнул снова.
— Чужие? — спросила Линда, приподнимая Изе веко и заглядывая в глаз.
— Да кто его знает, — уклончиво ответил Рашен.
— Но ведь ему приказано этот случай забыть…
— А почему этого не могли сделать в Адмиралтействе? Ты что-нибудь знаешь об экспериментах по клонированию? Они ведутся сейчас?
— Понятия не имею, шеф.
— Но тем не менее образец ДНК каждого астронавта лежит в банке данных строевой части. Теперь представь — накрылся корабль. Дядя Гуннар отдает приказ контрразведке. Та выращивает нового Джозефа Мейера взамен погибшего, сочиняет милую легенду, для большего правдоподобия секретит ее… Нет, концы с концами не сходятся. Зачем тогда этот свет?
— Вот именно — зачем?
— Слушайте, Линда, а не получится распотрошить ему башку и узнать, что же там все-таки было? — поинтересовался Эссекс. — Я имею в виду, ну, хирургическое вмешательство какое-нибудь…
— Не моя компетенция, — хмуро ответила Линда. — Может, нейрохирург вам и скажет, а для меня это слишком. Да и вряд ли что получится. Наша хирургия до сих пор смотрит на мозг, как на компьютер. А это самый примитивный и лобовой подход, какой только можно вообразить.
— Кто сказал, что чужие умнее нас? — заметил Рашен.
— Так, значит, чужие, да? — оживилась Линда.
— Я же говорю — понятия не имею… Может быть.
— Умнее они нас или нет, — сказал Эссекс, — но что у них все по-другому — это факт. И как бы мы ни искали, чего они ему там записали на винчестер, толку не будет. Потому что искать мы будем не то, да и методы наши не те… Сам подход. Уверен.
— Слушайте, господа, — Линда вдруг села. — Вы хоть соображаете, какую бредятину мы сейчас несем?
— А чего ты от нас хочешь, от сумасшедших? — удивился Рашен. — Мы же военные астронавты. Постоянный стресс, нервные срывы, травма на травме, медицинскую печать ставить негде.
— По мне уже десятый год больница плачет, — на полном серьезе поддержал его Эссекс. — Как уйду на пенсию, тут же лягу.
— Ой, не смешите, — отмахнулась Линда. — Таких сумасшедших, как вы, целый флот. Мало ли у кого травмы. Ну, тревожные все, не без этого. Опять-таки, сексуальные проблемы… И вообще, жениться вам надо, господа мужчины.
Каждому по бабе, и чтобы нормальный дом. Все как рукой снимет. А вот когда вы начинаете про чужих задумываться…
— Ладно, хватит, — приказал Рашен. — Ты, конечно, профессионал, и за Марго тебе отдельное спасибо, но что касается чужих, это, милая, просто не твоего ума дело. Ясно?
— Да, сэр, — надулась Линда. — А за Марго не благодарить меня надо, а лицензию отобрать.
— Нам балласт ни к чему, — сам того не зная, повторил Рашен слова Боровского, сказанные час назад в коридоре. — Психопатка на руле — угроза боеспособности. Линда ее на обострение спровоцировала, — объяснил он Эссексу. — Сам понимаешь, не могу я списать человека вниз по одному только подозрению, что он больной.
— А я могу, — твердо сказал Эссекс. — Я добрый.
— Ты, наверное, совсем размякший был, когда Вернера списывал, — вспомнил Рашен. — Уверен, что никто тебе ничего не говорил насчет Эндрю?
— Да уверен. Помню я его отлично. Как тут забудешь — русский же. Опять-таки, «фон Рей», погружение в Юпитер… Классика. Нет, Алекс, ты прости, но я все отлично помню. Его действительно никто не хотел брать в экипаж. И ты в том числе.
— Мы тогда повздорили слегка… — потупился Рашен. — Понимаешь, я ведь его на флот привел. Конечно, отношения у нас были совсем не уставные, а скорее как у отца с сыном. Но после истории с Юпитером Эндрю долго лежал в больнице, отдыхал еще почти год и вернулся наверх совсем другим, не таким, каким я его знал. Вот я и не стал его при себе держать. Пусть, думаю, походит на разных судах, опыта наберется. А его начали преследовать неудачи. Хотя почему неудачи — он ведь каждый раз выкарабкивался…
— Извините, сэр, а в какой больнице он лежал? — встряла в разговор Линда. — По нашей части?
— А в каких еще больницах лежат подолгу? — ответил Рашен вопросом на вопрос.
— Я так и думала, — кивнула Линда. — Действительно везучий парень. Хорошо его починили. Недаром у них с Кенди роман.
— Да ну? — удивился Рашен. — Что ж… Неплохо. Лишь бы от работы не отвлекался. А работы у него… — он многозначительно посмотрел на Эссекса, и тот понимающе кивнул. — Фил, загладь вину. Сообрази мужику капитана, а?
