Юрий Корчевский - Броня. «Этот поезд в огне…»
Много бед полк натворил: диверсанты резали связь, устраивали диверсии, убивали командиров РККА, сеяли панику. Причем забирались диверсанты в наш глубокий тыл – под Тверь, Тулу, другие областные центры.
Отряд оказался небольшим, и, как потом узнал Сергей, частично состоял из местных комсомольцев и коммунистов, оставшихся на оккупированной территории для ведения подрывной работы и организации сопротивления среди населения. Почти третью часть отряда составляли военнослужащие ГРУ.
Немного позже, 22 ноября 1942 года, ГРУ было разделено на две части – управление войсковой разведки и собственно ГРУ – для работы за рубежом и на оккупированной территории. Руководил отрядом бывший второй секретарь райкома партии, а оперативной работой – разведкой, диверсиями – командовал Сова. Как впоследствии узнал Сергей, Сова был командиром опытным, участвовал в боях в Испании и звание имел майора. Чудом было то, что он уцелел в чистках разведки и армии в 1937 году.
Сергея представили командиру и поселили в землянке вместе с другими бойцами. Все были в штатском, но военную выправку и дисциплину не скроешь.
Сергей быстро стал различать местных и кадровых разведчиков.
Встретили его приветливо, но он обратил внимание, что его не оставляют одного, без присмотра, куда бы он ни шел – даже в туалет. Не доверяли ему или опасались, что он может увидеть то, что не предназначалось для посторонних глаз?
Сергей с удовольствием остался бы в отряде, предстоящая служба начальником местной полиции его тяготила.
Между тем Сова с разведчиком собирал все сведения о Савченко: что любит есть настоящий начальник полиции, как он общается с подчиненными, его манеры поведения. Одновременно разрабатывался план – как убить начальника полиции с его сожительницей и незаметно подменить его Сергеем. Это был самый сложный и скользкий момент. Между тем кое-какое досье на Савченко было, и Сергей выучил его наизусть.
Через неделю разведчики отряда где-то раздобыли полицейскую форму. Она оказалась немного великовата, и одна из женщин отряда подогнала ее по фигуре Сергея. Не хватало только сапог, но их удалось купить на базаре. Савченко ходил в хромовых сапогах, а они были редкостью: наши солдаты ходили в ботинках с обмотками, брезентовых или кирзовых сапогах. Офицерам иногда удавалось раздобыть яловые сапоги, а уж хромовые – мягкие, удобные – оставались просто мечтой. Савченко явно был щеголем, любил прорисоваться и в обмундировании не хотел уступать немцам.
Неожиданно, как это всегда бывает, поступили сведения, что у бургомистра города день рождения, и на него приглашен начальник полиции села. Всем составом полицейские не поедут – не приглашены, рылом не вышли.
Бургомистром был русский, когда-то служивший командиром РККА, попавший в окружение и сдавшийся немцам. На свой праздник он пригласил таких же, как и он, сельских старост, начальников полиции сел и города, даже нескольких офицеров германской армии.
И Сова решил перехватить маленький обоз на обратном пути, когда полицейский будет пьян. Конечно, с ним будут сопровождающие, но вряд ли больше двух-трех человек, и их тоже было решено ликвидировать.
Два партизана наблюдали за выездом из села.
В райцентр вели две грунтовых дороги, что создавало определенные сложности.
Савченко выехал на двух подводах. На передней сидел он сам со своей сожительницей, на второй подводе – двое полицейских с винтовками, хмурые, явно с похмелья.
Времени на подготовку операции было мало. Сова сразу выделил две группы бойцов, чтобы поставить засады на обеих дорогах – в одной из групп был и Сергей.
Сопровождал группу к месту засады сам Сова.
Заняли удобное место – у бревенчатого моста через небольшую речушку. Бойцы замаскировались, со стороны и не видно было.
Сова с Сергеем находились на опушке леса, Сова давал наставления:
– Мы тебя слегка раним – по касательной. Царапина буквально, для убедительности. Сожительницу и полицейских расстреливаем, Савченко тоже. Ты забираешь его документы и ложишься на подводу. Село недалеко, стрельбу услышат, и полицейские поедут проверить. Веди себя спокойно. Можешь на них наорать, по морде съездить – не уследили, мол. Полиция потери понесет, новичков брать будут. По возможности возьми нашего, он тебе и помощником будет, и связным.
– Как я его узнаю?
– У твоего старшины как фамилия была?
– Гладков.
– Вот он Гладковым представится, справку о регистрации предъявит. А вместо сожительницы убитой мы тебе подставим тоже своего человека. Но об этом позже, главное – стать Савченко. Полицаев своих пои самогоном, чтобы спьяну не разобрали сразу, а за это время они попривыкнут. Внешность-то у вас – один к одному, но сам понимаешь – голос, манеры отличаться будут. Для нас иметь на должности начальника полиции своего человека очень важно, мы заранее будем узнавать о карательных акциях, иметь бланки документов.
– Мне с сельским старостой придется общаться. Не раскусит?
– Старый жук, себе на уме. Да его чужие проблемы не волнуют. Живет бобылем, втихую собирает золотишко. Полагаю, в то, что гитлеровцы надолго пришли, он не верит. Если заподозрит чего – шлепни или припугни, что о золоте знаешь.
– Понял.
– Жаль, времени на подготовку мало было, все экспромтом получилось. Пояс с кобурой и пистолетом с Савченко сними, вдруг номер где-то записан. У Савченко автомат есть, еще советский ППД, из трофейных. У остальных полицаев наши «трехлинейки».
Сергей уже был одет в форму полицая. Волновался он сильнее, чем перед выходом в поиск на «нейтралку».
За разговорами стемнело. Вот-вот должны были показаться подводы, и потому напряжение нарастало. Ярко светила луна, трещали цикады.
Около десяти часов послышался перестук тележных колес.
Парни из отряда до боли в глазах всматривались в седоков. Мирных жителей на телегах быть не должно, на оккупированных землях действует комендантский час, но все-таки ошибиться нельзя, это сорвет всю операцию.
Подводы въехали на мост. На передней подводе был виден пьяный, раскачивающийся из стороны в сторону Савченко. Полюбовницы его не было видно, наверное, она, упившись, лежала в подводе на сене.
Позади Савченко двое полицаев что-то ели, болтая ногами.
Сергей усмехнулся: либо они сперли съестное с праздничного стола бургомистра, либо сам Савченко вынес им угощение.
Автоматные очереди прозвучали резко, никакого боя не было. Одной очередью наш разведчик срезал полицаев, второй изрешетил Савченко. Выскочив на мост, подхватили под уздцы лошадей.
Сергей и Сова поспешили к подводам.
Савченко был мертв, грудь изрешечена автоматной очередью. Сергей расстегнул на нем пояс с кобурой и надел его на себя.
– Повязку не забудь!
Сергей стянул повязку с левого рукава Савченко и нацепил себе на руку. Повязка была белой, с надписью «Полиция». Обыскав карманы полицая, он переложил себе все, что нашел: документы, кошелек, круглую деревянную коробочку, еще что-то – со всеми этими вещами он разберется потом.
Неожиданно шевельнулась и села женщина в повозке – она была сильно пьяна. Пару минут женщина таращилась на Сергея, потом перевела взгляд на мертвого Савченко, икнула и махнула ладонью перед лицом. Ей показалось, что у нее двоится в глазах спьяну – Савченко-то было двое.
Стоящий рядом Сова расстегнул кобуру у Сергея, достал пистолет, передернул затвор и выстрелил женщине в голову.
Сергей вздрогнул. Он понимал, что женщину надо убить, но как-то оттягивал этот момент. Сова все сделал сам.
– Ложись в телегу, а пистолет в руке держи, вроде ты отстреливался! Стой!
Сова вскинул пистолет и выстрелил Сергею в левую руку, чуть выше локтя. Кожу обожгло.
– Вот, теперь ложись!
Сергей улегся поперек телеги. Рядом, в десяти сантиметрах – еще теплый труп женщины. Неприятно, но надо пережить.
– Все, уходим!
Сова пошарил в сене, нашел четверть самогона и щедро полил им форму Сергея.
– Для запаха, – пояснил он. – Удачи!
Партизаны исчезли в ночи. Сергей полагал, что, встревоженные близкой стрельбой, к мосту выедут полицейские. Ничего подобного! Он пролежал в сене с полчаса, пока лошадь сама медленно побрела в село – она знала дорогу к конюшне. Следом за товаркой пошла и вторая лошадь. Так они и въехали в село.
Лошади сами остановились у какого-то дома. Из головы убитой сожительницы настоящего Савченко подтекала кровь, и на дне повозки было уже сыро. Форма на спине Сергея промокла, но он стоически терпел.
Через некоторое время слева появились две фигуры. Они вышагивали неспешно, переговаривались. Увидев подводы, остановились.
– Кажись, начальник прибыл…
– Ну да, лошадь и подвода его. Пьяный небось в хлам.
