Кассандра Клэр - Город падших ангелов
— И, кроме того, она хочет использовать тебя, — сказал Кайл.
— Хорошая мысль, — сказал Джейс. — Никто не избавится от ценного ресурса.
Саймон посмотрел на одного, затем на другого и покачал головой.
— Когда это вы двое стали такими приятелями? Прошлой ночью вроде все было «Я самый элитный воин!» — «Нет, это я самый лучший воин!». А сегодня вы играете в святых и подаете друг другу хорошие идеи.
— Мы поняли, что у нас есть кое-что общее, — сказал Джейс. — Ты раздражаешь нас обоих.
— По этой теме у меня есть идея, — сказал Саймон. — Не думаю, что кому-то из вас это понравится.
Кайл поднял брови.
— Давай выслушаем твою идею.
— Проблема в том, что вы, парни, следите за мной все время, — сказал Саймон, — поэтому из-за этого парни, пытающиеся меня убить, не рискнут попробовать снова, и, следовательно, мы не узнаем, кто хочет мой смерти, и плюс, вам придется постоянно следить за мной. А я полагаю, вам есть, чем еще заняться. Ну, — добавил он в адрес Джейса, — а может, и нет.
— И что? — сказал Кайл. — Что ты предлагаешь?
— Мы выманим их. Заставим напасть снова. Попытаемся поймать одного из них и найти того, кто их послал.
— Если вспомнить, — сказал Джейс, — я уже предлагал эту идею в тот день, но тебе она не особенно понравилась.
— Я был уставшим, — сказал Саймон. — Но теперь я подумал. И до сих пор, по моему опыту злодеи не уходят только потому, что их игнорируют. Они продолжают нападать, разными способами. Так что, я или заставлю их напасть на меня, или проживу вечность, ожидая их нападения.
— Я за, — сказал Джейс, хотя Кайл все еще выглядел озадаченно. — Так ты хочешь просто пойти на улицу и бродить до тех пор, пока они не покажутся снова?
— Я подумывал о том, чтобы облегчить им задачу. Появиться где-нибудь, где меня будут ждать.
— Ты имеешь в виду…? — сказал Кайл.
Саймон показал на флаер, приклеенный к холодильнику. «Millennium Lint», 16 октября, бар «Альто», Бруклин, 21:00.
— Я имею в виду концерт. Почему бы нет? — его головная боль все еще не прошла и расцвела в полную силу; он подавлял ее, стараясь не думать о том, насколько он был измотан или как он заставит себя выступать. Он обязательно должен был достать кровь. Должен.
Глаза Джейса сияли.
— Знаешь, это действительно хорошая идея, вампир.
— Ты хочешь, чтобы они напали на тебя прямо на сцене? — спросил Кайл.
— Это будет захватывающим зрелищем, — сказал Саймон с большей бравадой, чем он действительно ощущал. Мысль об очередном нападении была чуть ли не больше, чем он мог выдержать, даже если он и не опасался за свою личную безопасность. Он не был уверен, сможет ли снова смотреть, как Метка Каина делает свою работу.
Джейс покачал головой.
— Они не нападают публично. Они подождут окончания шоу. И мы будем там, чтобы разобраться с ними.
Кайл покачал головой.
— Не знаю…
Они спорили снова и снова, Джейс и Саймон на одной стороне спора, а Кайл на другой. Саймон чувствовал себя немного виноватым. Знай Кайл о метке, убедить его было бы гораздо проще. В итоге он уступил под давлением и неохотно согласился с тем, что он продолжал называть «глупым планом».
— Но, — сказал он, в итоге, поднимаясь на ноги и смахивая крошки от рогалика с футболки, — я делаю это, только потому, что осознаю, что вы двое поступите так в любом случае, одобряю я это или нет. Так что с таким же успехом я могу присутствовать там, — он взглянул на Саймона. — Кто бы мог подумать, что защитить тебя от самого себя будет так трудно?
— Я мог бы сказать тебе это, — сказал Джейс, пока Кайл набросил куртку и направился к двери. Он сказал им, что ему нужно было на работу. Оказалось, он действительно был курьером; Волки-Защитники, несмотря на опасное имя, не особо хорошо платили. Дверь закрылась за ним, и Джейс повернулся к Саймону.
— Значит, концерт в девять, так? Что мы делаем с остальной частью дня?
— Мы? — Саймон посмотрел на него с недоверием. — Ты вообще собираешься домой?
— Что, ты уже устал от моей компании?
— Можно, я спрошу тебя кое о чем, — сказал Саймон. — Ты считаешь, что со мной увлекательно?
— Что это было? — спросил Джейс. — Прости, мне кажется, я заснул на секунду. Продолжай, говори, какие бы увлекательные вещи ты ни рассказывал.
— Перестань, — сказал Саймон. — Прекрати свой сарказм хотя бы на секунду. Ты не ешь, ты не спишь. Знаешь, кто еще ведет себя так же? Клэри. Я не знаю, что между вами двумя происходит, потому что, по правде говоря, она ничего не говорила об этом. Полагаю, что она не хочет говорить об этом. Но довольно очевидно, что вы в ссоре. И если ты собираешься расстаться с ней..
— Расстаться с ней? — уставился на него Джейс. — Ты с ума сошел?
— Если ты продолжишь избегать ее, — сказал Саймон, — она порвет с тобой.
Джейс встал на ноги. Его расслабленное состояние прошло; теперь он был весь напряжен, как крадущаяся кошка. Он подошел к окну и беспокойно отодвинул занавеску; через отверстие на комнату упал свет позднего утра, обесцвечивая цвет его глаз.
— У меня есть причины, из-за которых я так поступаю, — сказал он в итоге.
— Замечательно, — сказал Саймон. — Клэри знает о них?
Джейс ничего не сказал.
— Она только и делает, что любит и доверяет тебе, — сказал Саймон. — Ты должен ей..
— Есть более важные вещи, чем доверие, — сказал Джейс. — Ты считаешь, мне нравится причинять ей боль? Думаешь, мне нравится осознавать, что я злю ее, может, даже заставляю ненавидеть меня? Как ты считаешь, почему я здесь? — он взглянул на Саймона с мрачным гневом в глазах. — Я не могу быть с ней, — сказал он. — А если я не могу быть с нею, для меня действительно не имеет значения, где я. Я с тобой, потому что, по крайней мере, если она будет знать, что я пытался защитить тебя, это может сделать ее счастливой.
— Значит, ты пытаешься сделать ее счастливой, несмотря на то, что она несчастна из-за тебя, прежде всего, — сказал Саймон без особой любезности. — Это кажется противоречащим, не так ли?
— Любовь противоречива, — сказал Джейс, и возвратился к окну.
Глава восьмая
Прогулка в темноте
Клэри уже и забыла, как сильно она ненавидела запах больниц, пока они не вошли в «Бет Израэль». Стерильность, металл, старый кофе и не достаточно хлорки, чтобы скрыть вонь болезни и несчастья. Воспоминание о болезни ее матери, Джослин, лежащей бессознательно и безответно в своем гнезде из трубок и проводов, ударило ее, как пощечина, и она резко вдохнула, стараясь не чувствовать запах.
— Ты в порядке? — Джослин опустила капюшон плаща и посмотрела на Клэри беспокойными зелеными глазами.
Клэри кивнула, сутулясь в своей куртке, и осмотрелась. Вестибюль был из холодного мрамора, металла и пластика. Там был большой справочный стол, за которым сидело несколько женщин, вероятно, медсестер; таблички, обозначающие направление к отделению интенсивной терапии, рентгену, хирургической онкологии, педиатрии и так далее. Она, наверно, могла бы найти дорогу к кафетерию даже во сне; она принесла оттуда достаточно кофе для Люка, чтобы можно было наполнить пруд в Центральном парке.
— Простите. — Худенькая медсестра, везущая пожилого человека в инвалидном кресле, прошла мимо них, чуть не прокатив кресло по ногам Клэри. Клэри посмотрела ей вслед — там что-то было — мерцание…
— Не пялься, Клэри, — сказала Джослин еле слышно. Она положила руку Клэри на плечи, поворачивая их обеих так, что теперь они стояли лицом к дверям, ведущим в комнату ожидания возле лаборатории, где люди сдавали кровь. Клэри видела отражение себя и ее матери в темном стекле дверей. Хотя она еще была на полголовы ниже своей матери, они действительно были похожи. В прошлом, когда люди говорили так, она не соглашалась. Джослин была красива, а она нет. Но форма их глаз и губ была одинаковой, так же, как их рыжие волосы, зеленые глаза и тонкие руки. Почему она унаследовала так мало от внешности Валентина, дивилась Клэри, тогда как ее брат получил ее почти целиком? Он унаследовал светлые волосы и удивительные темные глаза их отца. Хотя, думала она, пока присматривалась, была некая схожесть с Валентином в упрямой форме ее челюсти…
— Джослин. — Они обе повернулись. Медсестра, которая везла старика в инвалидном кресле, стояла перед ними. Она была худой и молодо выглядела, с темной кожей и глазами — а затем, пока Клэри смотрела на нее, волшебство ушло. Она все еще была стройной, молодо выглядящей женщиной, но теперь ее кожа была темно-голубой, а волосы, скрученные в пучок на затылке, были белоснежными. Голубизна ее кожи сильно контрастировала с бледно-розовой формой.
— Клэри, — сказала Джослин. — Это Катарина Лосс. Она заботилась обо мне, пока я была здесь. Также, она подруга Магнуса.
