Олег Шовкуненко - Оружейник. Бой без правил
— Андрей, а если они не смогут? Если…
Я не успел договорить. Глухой взрыв докатился до нас из чрева темного туннеля. Прислушавшись к нему, Леший одобрительно кивнул:
— Кажется смогли.
Эх, мне бы его спокойствие и уверенность! А вдруг что-то пошло не так, и этот взрыв не смог закупорить проход? Тогда… Неизвестность и наше полное бездействие начали серьезно действовать на нервы. Продолжалось это ровно до тех пор, пока в коридоре не загрохотали тяжелые шаги.
— Порядок, — вошедший в комнату Соколовский бросил на стол автомат.
Следом за ним появились Нестеров, Блюмер, Пашка и Мурат. Последним в дверной проем протиснулся громила морпех. Все мрачные и понурые, словно пеплом припорошенные серой цементной пылью. Они молча рушились на стулья и койки. Все, кроме Пашки. Пацан подошел к сестре, погладил ее по руке, а затем забился в угол около койки. Усевшись прямо на пол, он уткнул голову в руки. Было темно, а поэтому плохо видно, но мне показалось, что Пашка плачет.
— Не могу понять, как такое могло произойти? — Нестеров первым нарушил тягостное молчание. — Как призраки прорвались?
— Дверь дерьмовая, я же говорил! — прорычал Загребельный. Продолжением этого гневного вердикта стал вопрос адресованный капитану: — Костя, какого хрена…? Я же приказал…!
— Мы все сделали, — спецназовец пожал плечами. — Все было надежно, на совесть.
— Это правда. Все было очень надежно, — подтвердил я. — Видел баррикаду собственными глазами.
— Тогда я ни черта не понимаю, — Леший обескуражено развел руками.
— Зато я, кажется, понимаю.
Пошарив рукой по койке, я нащупал свою телогрейку. Подтянул ее, зажал под мышкой и направился к столу, возле которого все еще оставался один свободный табурет. Стол, в центре которого стоит зажженная коптилка — это как раз то, что и надо. Ровная поверхность и света вполне достаточно. Годится, чтобы все могли разглядеть. Моя находка была на месте. Я мог судить об этом по слегка оттопыренному карману и общему весу ватника. Это замечательно! Ни у кого не возникнет подозрения, что я брежу или чего хуже лгу.
Тяжело опустившись на стул, я обвел всех взглядом и громко объявил:
— Сейчас покажу кое-что интересное.
В напряженном молчании мои товарищи следили, как я залезаю в карман телогрейки, как вытягиваю руку и, разжимая кулак, высыпаю на стол пригоршню поблескивающих металлических опилок.
— Ну, и что это такое? — наморщил лоб Леший. Он во всю силился понять, как эта труха могла быть связана с прорывом призраков.
— Это все, что осталось от прибора, — я был растерян, подавлен, но все же сумел сообразить.
— Именно эту дрянь ты и хотел нам показать? — в восклицании Нестерова было больше раздражения, чем стремления понять в чем, собственно говоря, суть проблема.
— Я хотел показать вам сам прибор.
Наезд милиционера словно пробудил меня, заставил сопротивляться несправедливости, причем всем ее формам, начиная с недоверия, сквозившего в голосах верных товарищей, и заканчивая непостижимым разрушением моего единственного доказательства.
— Что-то, товарищи офицеры, я не возьму в толк, о чем вы тут толкуете? — в разговор старших по званию бесцеремонно вмешался сержант морской пехоты.
Честно говоря, это он вовремя сделал! Во-первых, потому что не дал мне вспылить. Во-вторых, Чаусов напомнил, что важнее самой металлической игрушки были те события, которые с ней связаны.
— Слушайте, — я повысил голос, вложив в него побольше уверенности. А как же иначе? Без уверенности безумные истории просто не рассказывают.
Вообще-то в начале моего повествования не было ничего сногсшибательного. Ну, нашел какую-то электронную штуковину… Ну, каким-то непостижимым образом она потихоньку работала… Ну и что с этого? У слушателей не возникло ни малейшего желания вызывать рассказчика на бис. Зато когда события переместились в тамбур убежища и выяснилось, что около построенной Красногорцами баррикады мигало точно такое же устройство… равнодушных в комнате не осталось. Правда большинство решило, что это была прозаическая бомба. И только Леший покосился на меня с немым вопросом в глазах. Я ответил ему легким кивком и только тут заметил, что наша пантомима находится под внимательным оценивающим взглядом милиционера.
— И кто ж это нам такую гадость сотворил? — здоровяк морпех сжал кулачища. — Своими руками придушил бы падлу!
— Неужто Крайчек приказал? Вот сволочь! — предположил прапорщик ВДВ, который откровенно недолюбливал Одинцовского лидера, особенно после истории с гранатометом, который у него едва не отобрали.
Почему-то о существовании первого, найденного мной устройства, равно как и о его предназначении, все позабыли. Хотя оно и понятно. Эта штуковина ничего плохого людям не сделала… или вернее не успела сделать.
— Теперь расхолаживаться не придется, — угрюмо заявил Костя Соколовский. — Будем все время начеку. Нам вполне могут еще один такой же подарочек подсунуть.
— Да кто?! — не выдержал Чаусов.
— Кто-кто… конь в пальто! — рявкнул в ответ капитан. Через пару секунд он взял себя в руки и уже более спокойным тоном добавил: — Не нравится мне это место. Что-то в нем не так.
— Разберемся, — Леший уцепился за слова капитана. — Всем сидеть здесь. Выставить охрану. Можете спать, если, конечно, заснете. А мы с полковником пойдем, глянем что там и к чему. — Загребельный уставился на меня и поинтересовался: — Ты как, сможешь?
— Вдвоем? — удивился Соколовский. — Товарищ подполковник, возьмите еще кого-нибудь.
— Хватит и нас двоих, — я как можно уверенней поднялся на ноги.
После такого ответа все без исключения поняли, что наш поход совсем не разведка, а скорее разговор с глазу на глаз. Я надел телогрейку, подсумок, взял в руки АКС, подбодрил Лизу далеко не бодрым кивком и двинул вслед за Лешим.
Лабиринт комнат и коридоров, спертый воздух, запах плесени, мрак и конечно же пыль. Этот поход навевал тягостные ощущения. Мы шагали по огромному склепу. Да, конечно, его построили живые люди, но сделали они это исключительно, чтобы затем передать свое творение в полноправное владение смерти. Она была тут, точно тут. Только пока не вышла навстречу дорогим гостям.
— Не заблудимся? — я с подозрением оглядывал все новые и новые помещения.
— Идем по стрелке.
Леший ткнул пальцем в надпись на стене. Пляшущие черные буквы на ней сообщали: «Выход № 2». Рядом располагалась неряшливая стрелка, на которую у автора этой композиции едва хватило краски.
— Андрей, ты действительно хочешь проверить запасной выход?
