Павел Корнев - Пятно
Террористическая группировка «Охрана коренного населения» действовала в основном там, где у местных возникали проблемы с переселенцами. А поскольку проблемы возникали едва ли не везде, куда этих самых переселенцев завозили, в пятна радикалы обычно не совались. У них и без того «работы» хватало.
— Не знал, что ли? — удивился Суворов.
— Не-а.
— Да он давненько с ними уже дела ведёт.
— Проехали, — махнул я рукой и понизил голос: — Кстати, у вас не слишком часто клиентов в последнее время бомбить стали?
— Чего? — опешил Жора и лихорадочно окинул взглядом торговые ряды. Убедился, что никто не проявляет к нам излишнего интереса и спросил: — Ты о чём вообще?
— От вас люди с деньгами выходят, а их уже нарки ждут. Нарков время от времени отлавливают и кончают, но потом всё начинается по новой. Так?
— Откуда ты это взял? — нахмурился Суворов, но сомневаться в том, что мои слова угодили точно в цель, не приходилось.
— Поговорил с людьми после вчерашнего, — ухмыльнулся я.
— И к чему ты ведёшь? — напрягся Жора.
— Пошли, отойдём.
Из соседнего бокса настороженно выглянул продавец, и мы зашагали прочь от его тощих мешков с картошкой и пластиковых вёдер с яблоками.
— Ну? — первым не выдержал Суворов.
— Хочешь наводчика за жабры взять? — поинтересовался я.
— Да! — вырвалось у парня, но он тут же взял себя в руки. — А ты откуда о наводчике знаешь?
— Пообщался, говорю, вчера с людьми. А то, что грабят только денежных клиентов, так это и ежу понятно.
— Просто пообщался? — уточнил Жора.
— Просто. Даже пальцем никого не тронул. Так, глаз пообещал выколоть, но это не в счёт.
— Вчера в овощном? — сообразил Суворов.
— Ну да.
— Ладно, а тебе какой в этом интерес?
— Ты мне, я тебе. Сочтёмся. Да и подставила меня эта гнида конкретно.
— Кто именно подставил, знаешь?
— Зайцев.
— Серёга? — опешил Суворов. — Да ты гонишь!
— Оно мне надо? — фыркнул я. — Ты сам посуди: про мой «сахар» знали только Зайцев, кладовщик и сам Старик!
— А почему не кладовщик?
— Потому что мне на Зайцева указали.
— Не аргумент. — Жора уставился на подёрнутое пеленой облаков небо, какое-то время помолчал, а потом скривился, будто надкусил лимон. — Если я с этим приду к Старику, он меня пошлёт куда подальше. Зайцев у него на хорошем счету.
— Твои проблемы, — не сдержавшись, хохотнул я. — Пусть теперь у тебя голова болит.
— Задница! — выругался Жора и вдруг с каким-то нехорошим интересом посмотрел на меня. — Ты ведь мне друг?
— Не прокатит, — сразу отказался я. — Подставным не буду. Чтоб мне голову проломили? На фиг, на фиг.
— Ну тогда пошли хоть до Серёги дойдём, — предложил Суворов. — Если чё, я отвернусь, а ты ему по почкам настучишь.
— Заманчиво, конечно, но нет. Дел полно. Мне ещё ремонтом сегодня заниматься.
— Хорош! Он в общагах живёт. Пошли, тут недалеко.
— Ладно, чёрт с тобой, — нехотя согласился я. — Но тогда ты потом к нам со Стасом зайдёшь. Там кой-чего подлатать надо, мне одному не управиться.
— Базара нет, — обрадовался Жора. — Просто, сам я Зайцева и пальцем тронуть не могу, а ты только замахнёшься, и он сразу в штаны наложит.
— Надеюсь, ты меня не подставишь? Мне ещё со Стариком проблем не хватало.
— Да ну ты брось, — потащил меня Суворов к выходу с рынка. — Ты его не покалечь только. И не убей. А то обоим хана.
— Постараюсь.
— Уж постарайся, да.
Нужная нам общага и в самом деле оказалась буквально в двух шагах. Стоило пройти через спортивную площадку перед безлюдным сегодня хозблоком, как мы сразу упёрлись в её крыльцо.
— Ну и куда нам? — перешагивая через выломанную дверь, спросил я у Жоры.
— Сюда, — позвал меня окинувший вестибюль внимательным взглядом парень и распахнул перегораживавшую боковой проход решётчатую дверь. — Тут раньше профилакторий был, а Зайцев в студенческие годы как раз в этой общаге жил.
— Погоди, — остановил я приятеля, уловив смутно знакомый запах. — Ничего не чувствуешь?
— Травку курят? — шмыгнул носом Жора.
— Нет, но что-то из этой оперы. — Я задумался и положил ладонь на рукоять ножа. — Ты пустой?
— Зачем пустой? — Суворов вытащил из кармана ТТ, передёрнул затвор и, спрятав пистолет обратно, решительно зашагал по коридору. — Идём.
Я поспешил следом, принюхиваясь к постепенно усиливавшемуся запаху. Ещё и дымом потянуло. И смех доносится.
— Ты уверен, что Зайцев в этом гадюшнике живёт? — засомневался я, глядя на забрызгавшие стену и пол потёки рвоты. А ещё тут валялись одноразовые шприцы, пустые бутыльки из-под лекарств и блистеры с выщелкнутыми таблетками. — Какой-то, блин, притон…
— Я когда последний раз сюда заходил, тут прилично было, — пробормотал не меньше меня удивлённый увиденным Жора. — Ладно, сейчас разберёмся.
Суворов заглянул в одну из распахнутых дверей, хмыкнул и решительно прошёл в комнату. Причина столь странной реакции оказалась донельзя проста — на разведённом в помещении костре кашеварили три каких-то порядком запущенных типа. Кашеварили они в буквальном смысле этого слова: двое торчков обдирали с кустов конопли листья, третий деревянной ложкой помешивал готовившуюся на чугунной сковороде «жарёху». Курить местную коноплю и в самом деле не было никакого смысла, а вот в таком виде она давала по мозгам весьма и весьма.
— Чё надо? — кинул на пол вырванный с корнем куст конопли парень в рваном, грязном пуховике и хлебнул из полуторалитровой пластиковой бутылки воды.
— Зайцев где? — с рассеянным видом изучая обстановку, спросил Суворов.
— На хер валите, — ответил невежливый парнишка и вновь присосался к полторашке.
Жора молча шагнул к нему и со всех сил сжал в своей ручище пластиковый бутыль. Из носа парня в тот же миг хлынули струи воды и, закашлявшись, он скатился с кушетки на грязный пол.
Обрывавший листья торчок нашарил валявшуюся меж голых стеблей конопли финку, но я немедленно наступил на лезвие ножа и отвесил ему крепкую затрещину. У нарка аж зубы клацнули.
— Даже не думай, — мрачно глянул Жора на третьего кашевара и тот отвернулся к сковороде.
— Ты чего? — прохрипел откашлявшийся наконец заводила и подхватил оброненную бутыль, из которой тугими толчками на пол вытекала вода. — Чего ты?!
— Зайцев где? — повторил вопрос Суворов, демонстративно отведя ногу для пинка.
— Там, там он! — замахал рукой вмиг растерявший весь свой гонор паренёк.
— Присмотри за ними, — попросил Жора и ушёл в соседнюю комнату. — Мать! — послышался его раздражённый возглас миг спустя; а потом Суворов выглянул обратно и уставился на парня в пуховике: — Чем он убился?
