Василий Головачев - Человек боя. Поле боя. Бой не вечен
Мария наконец поймала слабую пульсацию ауры Лизы, определила ее местонахождение и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж Центра.
Пост охраны, девица смотрит телевизор. Пусть смотрит.
Металлические ступени, зачем они здесь? Защита от излучения?
Поворот, бронированные сейфовые двери с электронным замком. Сим-Сим, откройся…
Коридор с белыми кафельными стенами, таким же полом и стеклянным потолком. Подвесные потолки «Экстензо». Длинные люминесценты в углах стен. Ряд дверей.
Стоп! Кажется, пришли…
Мария прислушалась к вихрению полей и безошибочно выбрала дверь с номером «02». Замок щелкнул, открываясь, Мария скользнула в темноту, вдруг почуяв чье-то присутствие, и не глядя кинула в комнату «глухую ночь». Теперь кто бы здесь ни находился, услышать и увидеть ее не мог.
В небольшом помещении раздавалось дыхание двух человек. Мария перешла на инфразрение и увидела двух женщин. Одна лежала на широкой кровати, свернувшись калачиком, вторая спала в кресле – сиделка или охранница, здоровая, рослая, сильная. Она пошевелилась, почуяв непривычную тишину в ушах, и Мария приказала ей спать темным сном. Охранница обмякла.
Мария подошла к кровати, тронула почти раздетую – в одной мужской рубашке – Лизу за плечо и похолодела: сердце женщины не билось!
Впрочем…
Мария с облегчением перевела дух. Сердце жены Егора шевельнулось, потом еще раз, еще… слабое колебание груди – вдох-выдох… Это еще не коллапс, но двенадцать ударов в минуту – почти что и не жизнь! Что же они с тобой сделали, берегиня? Каким изуверским пыткам подвергли? И как тебя теперь вытаскивать из твоего сумеречного состояния?
Мария положила руки на лоб и на грудь Лизы. Вспомнились слова Сергия: «Я открыл тебе Знание, составляющее тайну тайн. Но оно может излечить безнадежно больного и убить лекаря. Обдумай все до конца и поступай как хочешь…»
Господи, помоги!
Кто-то в глубинах Космоса с удивлением прислушался к Великой Живой Тишине, поднял голову и посмотрел на Землю. Система потоков Сил, пронизывающих пространство, завибрировала, одна из линий слегка сдвинулась и прошла через Солнечную систему, задев третью планету.
Мария почувствовала могучий прилив энергии и усилием воли соединила свой канал с почти «засохшим» каналом Елизаветы.
Короткое замыкание!
Яркая вспышка перед глазами.
Удар по всей нервной системе, но удар не болезненный, а странный, полный неземных удивлений, открытий, одобрений, успокоений. По жилам заструилась не кровь, а огненная плазма. Сознание померкло и тут же охватило сферой понимания и чувствования не только здание Центра, но и всю Землю. Мария превратилась в сгусток поля, стала частью колоссальной живой системы, которой была вся Вселенная. Но длилось это состояние доли секунды. Затем огромный мир свернулся до объема комнаты, ощущения «космичности» пропали, Мария почувствовала себя крошечной и незащищенной, как Дюймовочка.
Лежащая на кровати Лиза шевельнулась, приподняла голову.
– Кто… здесь?
Мария отняла ставшие тяжелыми и непослушными руки. Хотелось смеяться и плакать одновременно. У нее получилось! Спасибо, Учитель, за то, что поверил…
– Это я, Маша. Лиза, я за тобой. Встать сможешь?
Елизавета пошевелила руками, вытянула ноги.
– Кажется, смогу. Где я?
– В апартаментах конунга Ивана Авогеина.
Лиза вздрогнула, поднесла ладонь к губам, сдерживая крик.
– Он вернется! Уходи!
– Только вместе с тобой. Егору нужна помощь.
– Что с ним?! Где он?!
– Здесь же, недалеко. Авогеин обманул его и захватил в плен. Егор шел к тебе на помощь.
– Мой любимый… – В голосе Лизы прозвучали испуг, восхищение, любовь, и Мария почувствовала на мгновение слепящую зависть и боль.
– Пойдем, я тебе помогу.
– Я сама… ой, кто это?! – Елизавета заметила спящую охранницу.
– Не бойся, она спит. Тихо!
В коридоре кто-то появился, стремительный, сильный и грозный, остановился у двери, ведущей в комнату пленницы. Дверь тихо открылась, какая-то тень бесшумно проскользнула в помещение и растворилась в темноте. Мария с трудом различила человека на фоне стены. Он был абсолютно голым!
– Витязь?!
– Мария, ты?
– Георгий!
– Я. Извини, что в неглиже, но попасть сюда можно, только пройдя сквозь стены. Это Лиза? Слава Богу, жива! Узнаешь, берегиня?
– Узнаю, – прошептала Елизавета с облегчением.
– Тогда двигайтесь за мной, пойдем спасать Кречета. Конунги ушли, но могут в любой момент вернуться, а боя с Асламовым Крутов не выдержит, Авогеин сильно деформировал его ресурс.
Георгий прислушался к тишине за дверью, открыл и первым шагнул в коридор.
Что он не в состоянии сопротивляться в полную силу, Крутов понял уже через полминуты боя.
Асламов летал по лаборатории, как привидение, легкий и быстрый, нанося удары из немыслимых положений, Егор же никак не мог взять темп и ответить тем же. Тело не слушалось, к рукам и ногам словно были привязаны гири, состояние живы не приходило, и лишь опыт мастера рукопашного боя какое-то время позволял ему уходить от смертельно опасных выпадов противника. И все же долго сдерживать атаки Асламова он не мог.
Получив несколько потрясших его ударов по болевым точкам тела, Егор перестал воспринимать действительность и в отчаянии бросился вперед, не видя противника. И получил еще один жестокий удар, отбросивший его к металлическому шару между коллекторами ускорителя. Асламов остановился напротив, двоясь и троясь в глазах Егора.
– Вот и все, Витязь. Жаль, что я не могу тебя добить, но все равно доволен: моя рука отомщена.
– Так месть моя… – прошептал Егор, пытаясь восстановить зрение и дыхание.
– Что ты сказал?
– Так месть моя свершится – пусть не скоро… – Егор закашлялся, унимая боль в груди. – Но все-таки настигнет вас она…
– Надо же, стихи! Луис де Камоэнс, если не ошибаюсь. Удивительный мы все-таки народ, Витязи: бойцы и романтики, рыцари и убийцы, джентльмены и лгуны.
– Ты потерял право называться Витязем. Теперь ты просто халдей, «шестерка» Сатаны. – Глаза Егора обрели способность видеть, и на лице Асламова он увидел странное выражение, отражавшее какую-то внутреннюю борьбу.
Затем директор рыбзавода принял решение, лицо его стало чужим, глаза похолодели, он оглянулся на двух «леди», наблюдавших за схваткой Витязей.
– Девочки, хотите посмотреть, как у человека вынимают из груди сердце? Могу продемонстрировать.
«Девочки» оживились. От сражения мастеров боевых искусств они ожидали большего и были слегка разочарованы «игрой в одни ворота». Однако насладиться операцией бесхирургического вынимания из груди сердца им не дали.
Внезапно дверь в лабораторию распахнулась и в помещение ворвался абсолютно голый мужчина, с невероятной быстротой оценивший обстановку и первым делом нейтрализовавший вооруженных автоматами охранниц. Обе они успели понять, что происходит, только после того как лишились оружия. Затем в лабораторию вошли две женщины, одна из которых поддерживала другую, и Георгий, бросив им автоматы, сказал:
– Маша, возьми этих мадам под контроль, пока мы тут будем заниматься мужскими делами.
– Кажется, жизнь становится интереснее, – хладнокровно констатировал Асламов. – Еще один Витязь, владеющий склисом. Везет мне на встречи с ними.
– Уходи, – сказал Георгий, приближаясь к нему особым скользяще-приставным способом. – Я знаю, что ты не виноват в предательстве, и убивать тебя не хочу.
– Зато мне, сударь, придется тебя убить. А так как ты очень опасен, во всех смыслах, то о демонстрации боевого мастерства речи не идет. Твоего приятеля я добью позже.
Асламов выхватил из-под ремня за спиной пистолет и выстрелил в Георгия.
Егор ахнул, понимая, что это – генератор подавления воли, но с предупреждением опоздал. Разряд застал Георгия в прыжке, и приземлился Витязь уже не упруго и хищно, наполненный грозной гармонией боевого состояния, а расслабленно и тяжко, упал на колени, как бык, оглушенный ударом в лоб. Поднялся, шатаясь, снова упал, хватаясь за голову. В то же мгновение Асламов сам прыгнул к нему и под общий вскрик Егора, Марии и Лизы ударил Георгия рукой в гортань, пробивая ее насквозь. Хлынула кровь. Георгий покачнулся, глянул на убийцу широко раскрытыми глазами и упал на бок.
В лаборатории стало совсем тихо.
Асламов вытер руку о полу куртки, повернулся к Егору, в груди которого вдруг проклюнулся шип ненависти.
– Теперь твоя очередь. Надеюсь, Иван Елисеевич меня простит за твою смерть.
Он поднял «глушак».
Егор еще раз крикнул – в себя, молча, яростно, страшно, с надрывом. В то же мгновение в помещении раздался свист крыльев, и на Асламова обрушилась стремительная серебристоголовая птица, выбила из руки оружие, заставила отбиваться от острого клюва, крыльев и когтей. Но бывший Витязь все еще оставался Витязем, владеющим тайнами живы, и не дал себе увлечься сражением с фантомом сокола, созданным волей Крутова. В помещении внезапно объявился огромный ворон и бросился на сокола, отогнав его от своего хозяина.
