Василий Головачев - Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя
Георгий с любопытством посмотрел на сестру.
– На Сретенке?
– Нет, в храм Спасителя ходили. Красиво, торжественно, аж мурашки по коже. Прихожане внемлют каждому слову монашьему. Самой захотелось подпеть.
– Да, в этом храме сокрыта энергия, – кивнул Георгий. – Но не созидающая, а отнимающая силы, энергия небытия. Очень хорошо продуманы пространство и геометрия зала, трансепта, амвона, человеку кажется, что он выходит оттуда просветленным. На самом же деле у него отсасываются последние искры истинно божьего Духа.
– Я это почуяла, – печально кивнула Милолика.
– Зачем же пошла?
– Прасковья просила, а мне любопытно стало.
– Христианизация Руси была хорошо спланированной и успешно проведенной спецоперацией Морока, использующего Византийский каганат и продавших души русских князей. Никто так и не понял, кто же командовал парадом. И Морок стал недоступен, истинную его сущность заменили мифом, постаравшись стереть из памяти людской даже упоминание о наших древних богах. А системы искажения информации, внедренные им через церковь, работают до сих пор. Нам до них еще далеко, несмотря на кое-какие успехи.
– Не так уж все и плохо, братик.
– Нам бы еще пять-семь лет простоять, окрепла бы Традиция, подросло бы поколение знающих Веды. Да не даст нам Морок такой форы.
– Поэтому ты и посылаешь к нему дружину?
Георгий засопел, прошелся по горнице – руки за спиной.
– У нас нет другого пути. В нас еще горят божьи искры, в нашем языке все еще ждут своего часа смысловые ключи Гиперборейской Культуры Глубинного Покоя. Мы все еще способны возродить Империю Духовного Истока, государство богочеловеков. А для Морока и его слуг нет ничего страшнее, ибо они сразу потеряют над нами власть.
– Понимаю.
– Ведь цель этой тихой, но жестокой войны нынешнего каганата с Русью – не дать ей иметь целостную, многоуровневую, всесторонне устойчивую систему богомировоззрения! Для наших врагов проиграть войну – значит потерять все! Вот и воюют, не щадя ни чужих, ни своих.
– Природу покоряют…
– Природу не покорять надо, а любить, жить с ней в ладу, тогда и она ответит жизнеречением. Боги наши никуда не ушли, но отдали себя Роду, во имя его сохранения и возрождения. Они ждут, когда мы позовем их, начнем славить, как это делали наши предки. Кровь наша всегда держала в нас Дух славянский, и постепенно он начал просыпаться, будить Разум. Мы долго искали формы служения Жизни и Роду, пока не создали то, что нам ближе всего.
– Общину…
– Славянскую общину, способную восстановить «златую цепь» Родовой Традиции. И это будет!
– Но ведь не все колена общины несут свет истины?
– К сожалению, слуги Морока проникли и в наши ряды, создавая псевдославянские союзы, поддерживающие секту Морока. Это и неоязычники, и кришнаиты, хиневичи и инглинги…
– Тьфу, слово-то какое… нерусское!
– Плюс мулдашеверы, «настоящие ученые» типа академика Кругляковского и другие «родноверцы-христиане». – Георгий помял лицо ладонями, остывая. – Что-то я разволновался.
– Потому что переживаешь за тех, кого надо будет послать в ад Морока.
– Я сам с ними пойду. – Георгий помолчал. – Так и что Прасковья?
– А видела она в храме, вот бы никогда не подумала, Хрисанфа – черного колдуна.
– Хриса? Не спутала она?
Милолика усмехнулась.
– С кем его спутаешь?
– Если так, то это хорошая весть.
– Что же в ней хорошего? – удивилась Милолика.
Георгий внимательно посмотрел на сестру.
– Теперь я знаю, где надо искать Лик Беса. Но хватит об этом. Покорми-ка гостя, есть хочу.
Милолика поспешила на кухню.
А Георгий, покружив по гостиной, включил мобильный телефон:
– Потворник, встретиться надо.
– Приходи вечером, – последовал ответ.
Они встретились в Тропаревском парке, у родника.
Погода стояла чудесная, летняя жара в лесу не чувствовалась так, как на улицах и площадях столицы, и гуляющих по парку людей было много. Однако территория парка охранялась общинной службой безопасности, а также системой магического распознавания, и слуги Морока неожиданно появиться здесь не могли.
Постояли у часовенки, построенной еще в самом начале века рядом с источником святой воды, исцеляющей, по уверениям местных жителей, от многих болячек. Потом Иннокентий предложил пройтись, и Георгий не стал возражать, хотя времени у него было, как всегда, мало.
– Мир выстоит, – продолжил свою мысль волхв. – Должен выстоять! И мы обязаны ему помочь, несмотря на то что это не мы подтолкнули его к черте Хаоса. Две тысячи лет назад служители Чернобога, ненавистники Жизни, создали бездуховную религию, заставляющую человека грешить, оторвавшую его от Природы, поставившую разум превыше всего. Вот он и завел цивилизацию в очередной технологический тупик. Только слепой не видит, как умело Морок продолжает ослеплять людей жадностью и жаждой власти. Кто его остановит?
– Мы, – негромко сказал Георгий.
Они задержались у кустов рябины на берегу ручья.
– Мы… – повторил Иннокентий, покосившись на полосу бумажек, окурков, пластиковых бутылок в траве. – Иногда мне кажется, что все наши усилия напрасны и людей не переделаешь. Хочешь, расскажу притчу?
Георгий кивнул, завороженный струей текущей воды.
– Много тысяч лет назад произошла великая битва между силами Света и Тьмы. Силы Света победили, хотя и заплатили очень дорогую цену: погибли почти все Витязи Земли нашей. И один из уцелевших Витязей, усталый до изнеможения, забрызганный кровью, своей и врагов, в погнутых и пробитых доспехах, спустился к реке, на берегу которой была сеча, и сел на камень, глядя на воду. Вот как мы сейчас.
Георгий очнулся, посмотрел на ставшее печальным лицо волхва.
– И вдруг он увидел в водах реки какое-то видение, – продолжал Иннокентий. – Встал, завороженный, постоял немного и вдруг начал спускаться в реку, вошел по колено, по грудь, по шею и исчез. Утонул. И вот ты ответь мне теперь, родич мой славный, что же заставило победителя отдать жизнь после победы? Почему он вдруг решил утопиться?
Георгий помолчал.
– Помрачение рассудка?
Иннокентий покачал головой.
– Нет, друг мой. Он просто увидел будущее, наше время, и оно ему показалось столь ужасным, что он не захотел жить.
Мимо пробежала веселая стайка детей, играющих в пятнашки.
