Вадим Панов - И в аду есть герои
Артем с интересом прислушивался к разговору. Ну, насчет школы понятно: хваны отправляли своих отпрысков в Москву, в школу Великого Дома Чудь. По крайней мере, у всех четырехруких, с которыми уже доводилось общаться молодому наемнику, с образованием все было в полном порядке, как минимум читать и писать умели. А вот что же у них магазина нет? Удивительная оплошность Торговой Гильдии.
– Неужели там и колхоза не было?
– Это при советских? – Егерь задумчиво посмотрел в окно. – Может, и был. Кто знает?
Он почти слово в слово повторил фразу коричневого костюма.
– Бирюки они, – высказался тот.
– Бирюки бирюками, – слегка понизила голос тетка, – а насчет колхоза я так скажу: не было у них колхоза никогда. И даже сельсовета не было.
– Вы-то откуда знаете? – встрепенулся мужичок. – Вы в Мусаево бывали?
– Нет, не бывала, – с достоинством ответила тетка. – Но бабушка мне рассказывала, что, когда краснопузые продразверстку в наших краях делали, в Мусаево целый эскадрон поехал да два комиссара в придачу, коммунисты, между прочим. Один, Перетц Яковлевич Аронзон, начальник «чики», он до революции в наших краях в остроге сидел за контрабанду, а второй не знаю, кто был, тоже, наверное, из бандитов, он в Мусаево милиционером должен был остаться. Хотели они, стало быть, у мусаевцев продовольствие отнять и колхоз сделать.
– Вот видите! – не выдержал мужичок в костюме. – Сами себе противоречите.
– Только не получилось у них ничего, – усмехнулась тетка. – Аккурат через два дня их всех на Чуйском тракте повешенными нашли. На деревьях вдоль дороги. Бабушка сказала, что больше в Мусаево коммунисты не ездили.
Представив возмущение хванов, у которых два уголовника при поддержке кавалерии попытались отнять продовольствие, Артем едва удержался от улыбки. Бедняга Аронзон и представить себе не мог, что выходцы из нелюдимого алтайского села еще тысячи лет назад зарекомендовали себя как самые жестокие воины Великого Дома Чудь, и даже грозные навы относились к хванам с большим уважением.
– Сказки! – махнул рукой мужичок.
– Сказки сказками, – тихо, в тон тетке, произнес егерь, – а сельсовета я в Мусаево не видел. И полицейские там не часто бывают.
– Все это ерунда, – коричневый костюм решил быть категоричен. – Секта в Мусаево. Се-кта. Вот и все. Хлысты. В девятнадцатом веке из Воронежской губернии бежали. Мне директор краеведческого музея точно рассказал.
– В девятнадцатом веке, может быть, ваши предки на Алтай перебрались, – рассудительно сказал егерь. – Только мы здесь давно живем, с восемнадцатого века свой род поименно ведем, и мне говорили, что мусаевцы старообрядцы. От Петра Первого сюда ушли.
– А если старообрядцы, то почему они с бураевцами не дружат? – завелся мужичок. – В Бураево все старообрядцы! И колхоз там был!
– Все равно Мусаево на Алтае очень давно появилось, – стоял на своем егерь. – Не в девятнадцатом веке точно. Мусаево – самое старое село во всем Алтае! Это все знают!
– Мужики у нас горячие, поспорить им завсегда охота. – Тетка посмотрела на наемников. – Не хлысты мусаевцы и не старообрядцы, а кто – никому не ведомо. Люди они приветливые, но чужих к себе не пускают. А как приезжают в город – ничего, приветливые. Шутят.
– В том году, когда Рябиновка от паводка пострадала, мусаевцы денег им собрали и пятьдесят коров подарили, – добавил егерь.
– Коровы в Мусаево знатные, – поддакнул мужичок в костюме.
Артем покачал головой: молодцы хваны. Революции, продразверстки, сельсоветы… Просто скажи «нет», убей всякого, кому это не понравится, и живи себе спокойно. Строй дома, выводи коров на зависть соседям и выращивай Золотой Корень. Разумеется, учитывая важность плантаций для Тайного Города, трудно представить, чтобы Великие Дома позволили кому-нибудь слишком уж досаждать четырехруким, но вот продотряд хваны наверняка вырезали по собственной инициативе, не посоветовавшись ни с кем. Артем с улыбкой подумал, какие усилия пришлось приложить Великим Домам, чтобы сгладить перед имперскими властями шалость четырехруких.
– Вы лучше Мусаево стороной обойдите, – доверительно предложила тетка Кортесу. – Там речка будет небольшая, так ее не переходите, идите по берегу и как раз к горам выйдете. Крюк, конечно, получится, но так надежнее.
Наемник кивнул:
– Спасибо за совет.
* * *Муниципальный жилой домМосква, улица Гольяновская,31 июля, вторник, 11.41«Я не знаю, кто помог Лешеньке влюбиться в путешествия по северу России. Когда мы познакомились, он говорил, что ездит туда каждый год столько, сколько себя помнит, и всегда находит новые впечатления, которые помогают ему прожить до следующего лета. Лешенька хвастается, что знает Карелию лучше, чем ее жители, что был на Соловках, что купался в Белом море. Я ему верю: он прошел пешком и проплыл на байдарке весь север, он… (неразборчиво) …главное, он никогда не берет в эти путешествия «гер», только траву. Он говорит, что «гер» оскорбляет северную землю, поэтому мне кажется, что он любит ее больше, чем меня. Конечно, это ерунда…»
(пропущена страница)
«…год мы поехали на Кольский полуостров, на Сейдозеро. Лешенька уверял, что в его окрестностях, а может быть, на дне, должен находиться затерянный город. Что сюда устраивали и до сих пор устраивают научные экспедиции… (неразборчиво) …думаю, что затерянные города можно найти гораздо ближе, и не стоит тащиться из-за этого на край света. Учитывая, сколько метров культурного слоя нанесло на нашу планету за последние тысячи лет, можно не сомневаться, что…»
(неразборчиво)
«…увидела Сейд-озеро, мне стало совершенно наплевать, что мы проехали эти тысячи километров. Чтобы полюбоваться этой красотой, не жаль было бы проехать гораздо больше. Ровная поверхность воды, налитой в резную чашу, окруженная массивными скалами, и голыми, и покрытыми лесом. Здесь все дышит древним, нетронутым цивилизацией величием, сохранившимся с незапамятных времен. В шуме деревьев я слышала сказки, которые читал мне папа, когда я была маленькой, и эти сказки оживали. Мне казалось, что на поляне должна стоять избушка на курьих ножках, а из-за могучих скал вот-вот вылетит Кощей Бессмертный.
Особая прелесть – облака. Здесь они…»
(пропущена страница)
«– Зря ты затеяла купаться, – пропыхтел Лешенька, выпустив облако вонючего дыма. Ненавижу траву. – Холодно.
У меня действительно зуб на зуб не попадал, но я чувствовала, что должна была это сделать. Спокойная гладь Сейд-озера манила меня, как огонек свечи привлекает бабочку. Я ничего не могла поделать с собой.
