Юрий Никитин - Рождение Контролера
– Только скажите! Все сделаю!
– Возьмем тебя, Гаврошик, на поруки, – ответил я. – Будешь работать у нас. Скажу сразу, у нас и компы мощнее, и масштабы пошире. Но работать придется на родное отечество, а там ошибаться нельзя, понял?..
Он посмотрел на труп и лужу крови, пролепетал:
– Все, что угодно… Только не в тюрьму…
– Быстро скинь на флешку, – велел я, – все для тебя ценное. Сейчас здесь будет ад.
Он сказал быстро и разом оживая:
– Можно я все внешние харды заберу?
– Бери, – разрешил я. – Только быстро!
Ингрид сказала с отвращением:
– Вот свинья, еще и украсть что-то хочет!
Гаврош метнулся к своему столу, сгреб флешки и накопители, пробежался по двум другим и через минуту уже тащил по полу тяжеленную сумку, равную половине своего веса.
– Видишь, – сказал я Ингрид вполголоса, – деньги он бы не взял, а вот харды, накопители, флешки… все сгреб!.. Эй, ты все забрал?
Он сказал клятвенно:
– Нет, только твердотельные!.. А можно я и внутренние сниму? Сам ставил, мне по три секунды на комп!
– Богато жили, – буркнул я, – давай, только быстро. И сразу тащи в машину. Ингрид, проводишь, а там запрешь.
– Чтоб не сбежал? – спросила Ингрид. – А можно пристрелю за попытку к бегству?
– За попытку бегства не стреляют, – напомнил я, – но по глазам вижу, он задумал напасть на тебя прямо на лестнице и отобрать табельное оружие, а за это можно…
Гаврош взвизгнул, попятился.
– Как я могу напасть, когда у меня здесь четыре петабайта? Думаете, я такое сокровище брошу?
– Тогда пусть тащит сам, – сказала Ингрид, – а то этот дохлик попросит помочь нести… А я тут еще пройдусь, вдруг кто спрятался. Дом не большой, но мебели много.
– Пусть тащит сам, – согласился я. – Правда, твоя машина заперта, но он откроет легко.
Она выругалась и сказала ему резко:
– Бери диски, и пойдем быстрее!
Я заглянул еще в комнаты, а Ингрид с Гаврошем пошли с сумкой по лестнице и сразу поспешили на улицу, там взяли за ручки и понесли вдвоем, хорошо, это их займет, а я по дороге заглянул в полуподвальный этаж, что-то мой обостренный нюх подсказывает, там тоже что-то пусть не запрещенное, но странноватое…
Так и есть, у входа на столике две заправленные зажигалки, под низким сводом целый ряд баков дизельного топлива и канистры с бензином, разве что для генераторов электричества, там как раз по ту сторону двери стоят два, один под дизельное, а другой, поменьше, что работает на бензине.
Сейчас неважно, как работают, я быстро разлил из двух канистр по полу и, крутнув колесиком зажигалки, швырнул ее с пылающим огоньком в растекающуюся лужу бензина.
Ингрид уже заперла в машине Гавроша и повернулась к зданию, но только сделала шаг, как я сбежал с крыльца, размахивая руками.
– Назад!.. В машину!
Она охнула:
– Что случилось?
– У меня предчувствие, – крикнул я. – Как у муравья перед лесным пожаром!
– Какое…
– Смутное, – сказал я быстро, – но нехорошее…
В доме раздался мощный взрыв. Стальная дверь выдержала, но окна с треском вылетели на первом и втором этажах. Страшный оранжево-багровый огонь победно рванулся наружу, но здесь жрать нечего, и торопливо покарабкался наверх, настолько жаркий, что вот-вот расплавятся сами стены.
Как только я ввалился на правое переднее сиденье, Ингрид поспешно вырулила на улицу. Гаврош пригнулся за нашими спинами, а я все еще видел, как за нами расцветают такие красочные взрывы, словно взрываются цистерны с бензином, огонь становится еще жарче, оранжевый настолько, что почти белый.
Тугие волны горячего воздуха ощутимо догоняли автомобиль, пока он разворачивался и выруливал на улицу.
Ингрид сказала озлобленно:
– Не думала, что ты охотник до таких зрелищ! Хотя да, ты признавался, что пироманьяк.
– Пироман, – поправил я с укором. – Это не одно и то же! Ты совершенно лишена эстетического вкуса.
– Но ты выскочил из огня, как ангел ада!.. Там огонь до неба, что там было?
Я огрызнулся:
– Откуда я знаю? Убегал, как заяц, не оглядывался. Страшно-то как…
– Ага, – сказала она саркастически. – Страшно ему!.. Даже дыхание не ускорилось. И голос все такой же сонный. Ты хоть обертонов добавь, робот несчастный… Что будем делать с пленным?
– Сперва допросим под зверскими пытками, – ответил я, – потом закопаем где-нить. Неглубоко.
– Чтоб лесные зверушки полакомились?
– Так далеко не поедем, – решил я. – Просто бродячие собаки всегда голодные…
Гаврош пропищал на заднем сиденье:
– Я же все сказал!.. И зачем вам меня пытать, вы же на работу меня тащите?
Она посмотрела на меня в изумлении.
– Ты ему такое сказал?
– Я намекнул, – ответил я, – а дальше он сам догадался. Хакеров всегда стараются пристроить себе на службу. Понимает, паршивец… Наш шеф не говорил о кадровом голоде?.. Блин, восемь миллиардов двуногих на свете, а умных не набирается и миллиона!.. Да о каком миллионе речь, это я так, чтоб не слишком уж тоскливо… Ингрид… Это я должен быть интеллигентом, не ты, но если даже я взялся за пистолет, то в мире поменялось не к добру очень-очень многое.
– Что?
– В мире жажда насилия!.. – пояснил я с тоской. – Именно жажда!.. Посмотри, сколько фильмов о благородных киллерах… как будто эти твари могут быть благородными! Как упиваются, смакуя все убийства, выстрелы в упор, выстрелы из снайперской, что разносят голову, как гнилую тыкву… А когда из базуки в упор?.. Весь кинозал визжит в восторге.
Она охнула:
– В самом деле? Давно в кино не была.
– Да при чем кино? Это везде: в новостях, социальных сетях, на всех форумах, даже бытовое насилие растет как на дрожжах. Человеческий вид изголодался по большой кровопролитной войне. Мы тоже лемминги, нам нужно что-то эдакое… Посмотри, что в сетях творится! Какие страсти кипят на форумах!.. И все требуют убивать, жечь, истреблять, уничтожать…
Не слушая, она нажала на мобильнике кнопку экстренной связи с Мещерским, прокричала:
– Красный код!.. Преступная группа со связями на высшем уровне!.. Требуется прикрытие третьего эшелона!
Я молчал, а она некоторое время слушала, снова сказала быстрым голосом торопливо и виновато:
– Да, у нас получилось грубовато, но все свалилось так неожиданно… мы просто не успели отступить.
Я смотрел с сочувствием, ее лицо становилось все печальнее, наконец, закончив разговор, сказала мне почти враждебно:
– Даже не понимаю, какой ты профессор, если такой несерьезный!
Гаврош на заднем сиденье даже приподнялся, уши вытянулись, как у жирафа, а я заверил:
– Ингрид, в работе я дико серьезен.
Она ощерилась:
– А здесь тебе что?.. Хаханьки?.. Шуточки?.. Сейчас нас на ковер за такую самодеятельность!
