Олег Языков - Крылья Тура
Я подумал – нормальный ведь мужик, молодой, грамотный, с хорошей, образной речью. А как на трибуну вылезет – одни штампы. Вот ведь паразитство какое! Лезет этот формализм, душит людей. А к 80–90-м годам разъест и партию, и государство…
– …за четыре фронтовых месяца полк произвел более 760 боевых вылетов, летчики полка провели 192 воздушных боя, сбито 49 самолетов противника, мы потеряли 17 самолетов и 9 летчиков…
Да, потеряли… Летчики уходят в небо и не возвращаются… А полк пополняется молодыми летчиками из ЗАПа, которых еще надо учить и подтягивать до необходимого уровня. А делать это некогда. Каждый день надо лететь на боевое задание. И если молодого не сбили на седьмом-десятом вылете – то все! Он уже считается опытным воздушным бойцом.
– …более сорока человек за этот период были награждены орденами и медалями за боевые подвиги в небе и безукоризненный ратный труд на земле…
Еще раз – молодцы командиры! Молодцы, что не забыли наземный техсостав. Тех скромных, малозаметных вроде бы людей, трудом которых мы и поднимаемся в небо. Полк – это как копье. И пусть мы, летчики, его острие, но без крепкого, надежного древка копья не бывает…
– Огромное вам спасибо, дорогие боевые друзья! С праздником вас! Новых вам побед и достижений!
Рядом со мной, расплывшись в счастливой улыбке, оглушительно аплодировал Толя Рукавишников, за ним – Демыч, скромный Вася, другие ребята… Шквал аплодисментов долго не смолкал. Командир, улыбаясь, стоял за самодельной трибуной, дожидаясь окончания аплодисментов. Наконец он поднял руку: «А теперь – праздничный ужин, товарищи! После ужина – концерт художественной самодеятельности и танцы!»
Новый шквал аплодисментов потряс помещение. Программа на вечер понравилась абсолютно всем!
Глава 12
Погода нас не баловала. Холода усиливались, Волга готовилась стать, по ней уже шло «сало». Дни были какие-то темные, давило низкое свинцовое небо.
Летали и мы, и немцы редко, воздушных боев почти не было. Казалось – все замерло в ожидании чего-то, какого-то катаклизма, подобного страшному землетрясению. Имя этому катаклизму было – операция «Уран». Об этом знали в Ставке, единицы людей в Сталинграде и я.
Наконец наступил четверг, 19 ноября 1942 года. Погода была нелетная – сплошной обложной туман. Я с самого утра стоял перед землянкой, дрожа не от холода, а от взведенных нервов.
В 07.30 над заснеженной степью, густея и набирая громкость, покатился грохот артиллерийской подготовки Юго-Западного фронта. Операция «Уран» началась. Наступил перелом в Великой Отечественной войне, наша армия, наш народ сделали еще один шаг к Победе…
К середине дня танкисты 5-й танковой армии завершили прорыв тактической обороны противника и ушли вперед, прокладывая путь пехоте. В образовавшуюся 16-километровую горловину прорыва устремился 8-й кавалерийский корпус. Румыны и немцы ожесточенно сопротивлялись, но гибли под сабельными клинками, под огнем и гусеницами танков и были вынуждены прогибаться назад, сдавать позиции, откатываться… бежать… драпать!
20 ноября перешли в наступление войска Сталинградского фронта. В 10 часов утра загрохотали сотни орудий, в низкое, набитое тучами небо уходили и мгновенно исчезали огненные стрелы «катюш». Мы приплясывали на стоянке от нетерпения подняться в воздух, но… Еще утром усилился туман, и видимость резко ухудшилась. Начался снегопад… Авиация сидела на земле, придавленная погодой. Черт, черт, черт!
От Советского информбюро:
УСПЕШНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ НАШИХ ВОЙСК В РАЙОНЕ гор. СТАЛИНГРАДА!
На днях наши войска, расположенные на подступах Сталинграда, перешли в наступление против немецко-фашистских войск. Наступление началось в двух направлениях: с северо-запада и с юга от Сталинграда. Прорвав оборонительную линию противника протяжением 30 километров на северо-западе (в районе Серафимович), а на юге от Сталинграда – протяжением 20 километров, наши войска за три дня напряженных боев, преодолевая сопротивление противника, продвинулись на 60–70 километров. Нашими войсками заняты гор. КАЛАЧ на восточном берегу Дона, станция КРИВОМУЗГИНСКАЯ (Советск), станция и город АБГАНЕРОВО. Таким образом, обе железные дороги, снабжающие войска противника, расположенные восточнее Дона, оказались прерванными.
В ходе наступления наших войск полностью разгромлены шесть пехотных и одна танковая дивизии противника. Нанесены большие потери семи пехотным, двум танковым и двум моторизованным дивизиям противника. Захвачено за три дня боев 13 000 пленных и 360 орудий. Захвачено также много пулеметов, минометов, винтовок, автомашин, большое количество складов с боеприпасами, вооружением и продовольствием. Трофеи подсчитываются. Противник оставил на поле боя более 14 000 трупов солдат и офицеров.
В боях отличились войска генерал-лейтенанта т. РОМАНЕНКО, генерал-майора т. ЧИСТЯКОВА, генерал-майора т. ТОЛБУХИНА, генерал-майора т. ТРУФАНОВА, генерал-лейтенанта т. БАТОВА. Наступление наших войск продолжается.
В течение 21 ноября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, юго-восточнее Нальчика и северо-восточное Туапсе…
Лишь 23-го, после обеда, погода стала намекать, что, может быть, не сегодня – так завтра можно будет и полететь. Но осторожненько и низехонько. Но потребовалось лететь уже сегодня…
В штаб позвонили из дивизии. Там все, безусловно, понимали… Но есть такое слово – надо! Наши танкисты, кавалеристы и пехота уперлись в сильный узел обороны румын, поддержанных немецкой танковой частью. Нужен был удар штурмовиков, мы были нужны в прикрытие.
«Ил-2» – бронированный штурмовик, при необходимости он может лететь метрах на двадцати пяти. Это очень тяжело, сложно и опасно, но – можно. Истребителям труднее – скорость у нас выше, брони нет, любая пуля для нас смертельна. Нам нужна хоть какая-то высота. А ее метеоусловия не давали. Кому лететь?
Два комэска морщили лбы. Наконец было принято решение. Так как немецких истребителей мы в воздухе, в общем-то, не ожидали, в сопровождение штурмовиков пойдут лучшие пилотажники из двух эскадрилий. Пойдет звено прикрытия и ударная пара. Сборное звено поведет опытный старший летчик Хромов, ударная пара – я и Блондинчик.
Хлопнула ракета – «Взлет!». Звено взлетело, построилось, и Хромов повел его в точку встречи со штурмовиками. Мы с Блондинчиком поднялись метров на двести выше сборного звена и стали плавно скользить с фланга на фланг. Предельная высота – метров четыреста, кое-где тучи прижимали нас на триста метров. Не сахар, но что поделаешь… Летим.
Вот и «илюши». Горбатые, как дразнили их на фронте.
– «Ил», а «ил»! Ты что такой горбатый?
