Дважды рожденный (СИ) - Перунов Антон

Даже задумался на секунду, может, в пампу ее, эту рубку, к хлопам… но тут же обругал себя последними словами, иметь такой шанс и не воспользоваться — верх маразма! У лестницы оказалось изрядное количество витков, потому, добравшись до конца шахты, он даже немного запыхался. В голове Марта появилась здравая мысль: «Может, и не стоило так сбивать дыхание и бежать? Давай, отдышимся и откроем дверь тихо».

Вдохнул, выдохнул и аккуратненько нажал на ручку. Люк открылся от мягкого толчка локтем совершенно бесшумно. Март осмотрелся, держа пистолет наизготовку. Не торопясь, приставным шагом пошел вперед. Никого. Эта площадка оказалась точной копией нижней. Тот же лифт и двери по периметру. Навигатор показал направление, и он опять очень осторожно выглянул наружу.

За люком оказался широкий центральный коридор, уходящий, если посмотреть налево, далеко назад, к главному лифту и силовому агрегату. А вот повернув голову направо, взгляд сразу упирался в распахнутую сейчас арку с двойными автоматическими створками.

За ними хорошо просматривались обширное овальное помещение без окон и еще три двери. Здесь уже следы ракетной атаки были заметны. Небольшие отверстия, рассыпанные повсюду, явные следы от поражающих элементов. По стенам стояло несколько по виду удобных, обтянутых голубоватой плотной тканью низких диванов, даже после катастрофы не утративших парадного облика, хоть и получивших лишние дырки в спинках. И, в общем-то, все. Пусто. Навигатор опять четко указал стрелкой путь — строго прямо. Но прежде чем иди в кабину, он осторожно заглянул в соседние отсеки.

Опять никого. Даже странно. И справа, и слева обнаружились длинные пустые коридоры, также с многочисленными пробоинами. Судя по симметрии входных и выходных отверстий — взрыв произошел точно на уровне кабины и был направленным. При таких раскладах шансов выжить у тех, кто находился по боевому расписанию в пилотской кабине, просто не оставалось.

Карта подсказала, что проходы вели в жилые отсеки офицеров и младшего состава, разнесенные по разным бортам. Март оценил логичность такого расположения, позволявшую не наматывать километры всякий раз, когда надо добраться до рабочего места.

Отбросив пинком ботинка изрешеченное дверное полотно, Март, надежно удерживая пистолет двуручным хватом, перешагнул порог кабины. В глаза ударил яркий свет, в нос — едкая гарь и вонь горелой человечины. Здесь и в самом деле оказалось просторно. Не сравнить ни с одним известным бортом, на котором приходилось летать в прошлой жизни.

— Не слабая кабина, целый отсек, — пробурчал он едва слышно. Внутри царила какая-то давящая, мертвая тишина. Оглянувшись по сторонам, он уже громче добавил. — Так, ствол можно убирать. Тут воевать уже не с кем.

Невероятных размеров прозрачный фонарь на каркасе охватывал зал с трех сторон далеко выступающей за габариты корпуса корабля вытянутой полусферой, так что без труда можно было смотреть и вниз, и в стороны, и вверх. Толстое бронестекло полностью разбито, его массивные, бритвенно-острые осколки усыпали все помещение, местами с такой силой ударив по стенам, что теперь торчали из них как прозрачные шипы. Тела погибших летунов в темно-синей униформе, густо залитой потемневшей от огня и жара запекшейся кровью, остались в креслах, надежно пристегнутые пятиточечными привязными ремнями. Зато часть самих сидений оказалась вырвана и отброшена к стене близким и очень мощным взрывом.

Теперь тут было тихо. Лишь под подошвами мерзко хрустели осколки. Еще недавно белые стены, теперь все в копоти, следах пожара и пробоинах, разнесенные в куски экраны и панели приборов на пультах перед каждым из членов экипажа. Несколько минут назад здесь бушевал огонь. Теперь же все вокруг было в пожарной пене, которая уже частично растворилась, оставшись тут и там особо плотными клочьями.

Относительно неповрежденным выглядел только сам каркас фонаря, его толстые балки из какого-то явно не металлического материала были заметно покорежены только в двух местах, куда, всего скорее, и пришлись попадания ракет. Впереди, уже в окружении прозрачного пола, прямо у эпицентра взрыва, находилось место пилота, от которого остались лишь обугленные ошметки. Ближе ко входу возвышалось особо роскошное капитанское кресло. В нем, свесившись вперед на ремнях, словно в последнем усилии освободиться, неподвижно сидел седовласый мужик лет пятидесяти.

Март и сам не понял сначала, что в этой картине было не так. И только потом сообразил. Пряжка оказалась расстегнута! Видимо, человек был еще жив и пытался выбраться из привязной системы, но сил на большее не хватило. Он, осторожно ступая, подошел к капитану и аккуратно прислонил его к спинке, сразу обратив внимание на несколько сквозных ран на груди и животе. Попробовал нащупать пульс на шее, и в этот момент веки немца открылись, а из горла вырвался надсадный хрип.

— Кха, ин мейнер кабинэ…

Рука рахдонита потянулась, словно пытаясь дотянуться до кармана некогда роскошной форменной куртки, и упала без сил с последним вздохом. Глаза застыли и незряче уткнулись в почерневший потолок. Он был мертв.

— Отъехал. Слишком поздно… Сомневаюсь, что я смог ему помочь. Прощай. А что ты про мейн кабин хотел сказать? Комм, слышишь, что значат на языке немцев эти слова?

«В моей каюте», — молчаливо ответила система.

— Ага. Он хотел показать? Что там у него?

Но прежде чем лезть в чужой карман, Март прочел на нагрудном шевроне: «Luftschiffkapitän Werner Rosenberg».

— Вернер Розенберг…Вот и познакомились, герр капитан.

Быстрый обыск дал три находки. Плоский жетон, который ИИ коммуникатора определил как мастер-ключ, работающий с замками всех устройств и дверей на борту. Наручный комм, правда, деактивировавшийся. Небольшое портмоне с несколькими картами и парой бумажек, с надписями из бессмысленных наборов букв и цифр, напоминающими код или пароль.

— Последним желанием покойного было отправить кого-нибудь в его каюту. Мужик держался геройски, стойко. И умер как воин. Так что выполнить его волю будет правильно. Святое дело… Тем более, что мне и самому до чертиков интересно там побывать…

Глава 16

Плана действий он придумать не успел, потому оставалось играть, как когда-то в детстве, в угадайку «тепло-холодно» за непонятный приз в «черном ящике».

«Доступ к внутренней сети корабля получен», — высветилось сообщение на экранчике комма. Уведомление настигло его на полпути.

Прочитав, Март задумчиво почесал в затылке:

— Неужели прошло семь минут?

Проверил по часам. Все точно. Даже удивительно как много всего произошло за такой малый срок…

— Комм, построй мне маршрут до капитанских апартаментов. И проверь, нет ли там каких сюрпризов вроде автоматической турели или еще каких неприятностей.

— Что за судьба такая? — бурчал он себе под нос, на ходу поневоле ускоряя зачем-то шаг. Неведомая сила или собственная чуйка гнали его вперед со все нарастающей энергией. — Только попал на корабль, и уже местное начальство нагрузило миссией эпического уровня. Прямо как в сказке или армии родной, что по сути одно и то же. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. И никого не волнует, как ты это сделаешь. Ну, хоть с направлением определенность. И то хлеб… но это не точно. А вот что искать… не ясно от слова совсем. Но как всегда очень срочно и прямо бегом…

На двери значилось «Luftschiffkapitän Werner Rosenberg». Она оказалась не заперта, даже мастер-ключ не понадобился. Стоя на пороге жилого блока Вернера Розенберга, Двойдан смог в полной мере оценить простор и роскошь капитанской резиденции.

Начал он изучение с обширного холла. Сразу ощутив, что движется в нужном направлении. Удобные сиденья вдоль стен, пол, застеленный мягким, напоминающим плотный ковер покрытием и зеркалами во всю стену. Приглядевшись, он понял, что это не просто зеркала, а шкафы-купе, их зеркальные створки откатывались в стороны, а не раскрывались наружу. Оставалось быстренько осмотреть, что там внутри.