Ден Редфилд - Между небом и землёй
— Не стоило оставлять тебя одного, — только и сказала она.
Одним резким движением Нил полоснул себя по правому запястью, и уронил нож на пол. Спустя несколько секунд рана на запястье затянулась.
— Почему мои раны затягиваются сами собой? Почему я так резко повзрослел на десять лет? — спросил парень.
— И в том и другом случае сказывается ускоренный метаболизм. Я тоже прошла через всё это, — спокойно ответила Ева.
— Твои раны тоже заживают сами? — недоверчиво поинтересовался Нил.
— Тоже, хотя и не так быстро как у тебя. Но и старею я гораздо медленнее.
Ева понимала что чувствует Нил, потому что сама пережила то же самое, но в более тяжёлых условиях. Проснувшись утром, и обнаружив, что за одну ночь повзрослела сразу на пять лет, Ева в ужасе начала метаться по стеклянной клетке, в которой её держали изверги в белых халатах. Никто из них даже не попытался объяснить Еве чем вызвано резкое взросление, и только много позже, когда в руки вчерашней подопытной попал доктор Пьер Буше, она смогла силой выбить из него ответы.
— При создании тебе задали определённый жизненный цикл. Для Голдмана и прочих выродков это был единственный способ избежать рецидива, — сказала Ева, подразумевая неудачу с проектом «Харвестер».
— И сколько мне осталось жить?
— Чуть меньше месяца. В свои последние часы ты превратишься в дряхлого старика, а затем и вовсе в высохшую мумию.
Услышав эти страшные слова, Нил присел на край своей кровати, и стал отрешённо смотреть вперёд. Ева уже начала опасаться за психическое состояние своего воспитанника, т. к. в своё время сама чуть не лишилась рассудка (от безумия Еву спасли ярость и жгучая ненависть), однако Нил несколько раз моргнул, и перевёл взгляд на свою благодетельницу.
— Ты сказала, что при создании мне задали жизненный цикл. С тобой было то же самое? — спросил он с интересом.
«А он молодец!» — мысленно похвалила Ева Нила, и ответила:
— Само собой. Мои биологические часы перестанут тикать в следующем году.
— Смерть можно как-нибудь отсрочить?
Первый месяц после побега от своих мучителей Ева только и думала об этом. Сейчас же всё её мысли были поглощены одной только местью.
— Врать не буду — я не знаю. Возможно в Сатерлайте есть технология, продлевающая жизнь таким как мы, но это только предположение, — призналась Ева.
Нил резко встал с кровати, подошёл к Еве, и схватил её за плечи.
— Если жизнь так коротка, почему ты тратишь время на месть, вместо того чтобы попытаться спасти себя? — спросил он.
Ева посмотрела Нилу в глаза с нескрываемой грустью.
— Потому что меня это устраивает. Я не хочу спасаться.
Нил отпустил Еву и отшатнулся. Парню показалось, что он ослышался. Взгляд Евы, который секунду назад был грустным, моментально стал ледяным.
— Оставь при себе всё вопросы, которые могли прийти в твою глупую голову, — строго проговорила она.
— Как же…
— Не вынуждай меня делать тебе больно.
Нил сердито нахмурился, не понимая чем была вызвана эта буря негодования. На самом деле Еве злилась не столько на Нила, сколько на себя. Она не хотела умирать, но и жизнь была ей в тягость. Ева желала отомстить своим мучителям, но не знала ради чего ей жить дальше. Мысль о собственной неполноценности посетила женщину после того как она расправилась с доктором Буше, и не почувствовала удовлетворения от его смерти. Та же история потом повторилась с его коллегами, и если Пётр Краснов запомнился Еве бледной тенью, то Стэнли Карлайл был вторым человеком после Рональда Голдмана, чью смерть Ева сделала наиболее мучительной, т. к. большая часть «процедур» была придумана именно Карлайлом. В отличие от того же самого Голдмана, Карлайл не умолял о пощаде, а лишь с присущим ему одному безумием сокрушался о том, что процедуры могли калечить только её тело, а не разум. Тем не менее, он орал как резанный, когда Ева опрыскала его кислотой и накачала ядовитым газом. Впрочем, Ева не собиралась рассказывать обо всём этом Нилу не при каких условиях. Было видно, что прототип пытается её понять, и что у него это выходит не слишком хорошо.
— Оставим эту тему до лучших времён, — примирительно предложил Нил, не желая нагнетать обстановку. — Что ты планируешь делать дальше?
— На Терраноне остался ещё один человек, который должен умереть. Его зовут Лукас Беренджер. В те времена, когда Голдман и его ублюдочные коллеги пытали меня, Беренджер был кем-то вроде главного надсмотрщика. Когда с Лукасом будет покончено, мы отправимся в Сатерлайт, и попытаемся спасти тебя.
Нил презрительно хмыкнул.
— Не пытайся казаться заботливой. Ты хочешь попасть в Сатерлайт не для того, чтобы спасти меня, а чтобы расправиться с Кейко.
— Одно другому не мешает, — парировала Ева, с удивлением осознав, что выпад Нила её задел.
— Как знать. Возможно… хотя кто я такой, чтобы что-то тебе предлагать? Всего лишь ненужная обуза.
— Не говори ерунды. Ты для меня не обуза.
— А кто же я для тебя? Если тебя волнует только месть, почему ты со мной возишься?
— Потому что достоин лучшего, чем быть игрушкой в руках Голдмана и его коллег.
— Т. е. я должен стать твоей личной игрушкой? Чем одно отличается от другого?
— Тем, что я не собираюсь тобой манипулировать, и не хочу, чтобы ты пережил всё то, что пережила я.
Нил поверил словам Евы, и решил не продолжать бессмысленный спор. Более того, он почувствовал себя неблагодарным капризным плаксой, не способным ни на что полезное. Ева подарила ему свободу, дала знания об окружающем мире, а он только и делает, что бросается обвинениями.
— Я могу чем-нибудь тебе помочь? — спросил Нил после минутной паузы.
Евы улыбнулась.
— Сама справлюсь, но спасибо за предложение.
Сайкс вновь открыл глаза после того, как кто-то начал поливать его водой.
Повернув голову в сторону, Сайкс увидел, что находится в комнате, напоминающей армейскую душевую, а также заметил седого старика в белом халате, который держал в руках шланг.
— Наконец-то ты очнулся, покойничек! — радостно воскликнул старик, продолжая поливать Сайкса водой.
Всё ещё чувствуя сонливость, Спайроу провёл рукой по животу, и обнаружил на своём теле остатки зелёного желе из чана.
— Странно, — только и проговорил он, затем поднёс желе к лицу, и понюхал его.
Старик не заметил, что Сайкс что-то сказал, или только сделал вид, что не заметил. Закончив омовение пациента, старик выключил воду, и положил шланг на пол.
— Здесь вся твоя одежда, — сказал старик, указывая на зелёный таз рядом с дверью.
— Где я? — спросил Сайкс слабым голосом.
— У меня в гостях, — ответил старик.
— Кто ты такой?
— Доктор Дункан Уорден.
— Что здесь…
— Давай продолжим разговор через несколько минут, — предложил доктор, и вышел за дверь, прежде чем Сайкс успел что-либо ответить.
Найдя в тазу с одеждой махровое полотенце, Спайроу сначала насухо обтёрся. Беря в руки футболку, охотник за головами обратил внимание на небольшую дырку в районе груди. Посмотрев на грудь, Сайкс не поверил своим глазам — никакого ранения и в помине не было, более того, не осталось даже рубца.
— Видимо я всё ещё сплю, — сказал Сайкс, и надавил ладонью на грудь.
Боли, свидетельствовавшей о том, что его недавно серьёзно ранили, не было.
— Бред, да и только, — пробормотал Спайроу, затем пожал плечами и продолжил одеваться.
Покинув комнату, охотник за головами очутился в помещении, напоминающим лабораторию: на двух столах стояли колбы с неизвестными реактивами, в центре располагался прозрачный чан с вязкой зелёной жидкостью, были в помещении и компьютеры, за одним из которых и сидел спаситель Сайкса. Что-то напечатав на компьютере, Дункан встал из-за стола.
— Что это за место? — спросил Сайкс, беря со стола реактив.
— Не трогай! — воскликнул Уорден, и кинулся к Спайроу.
От неожиданности Сайкс выронил колбу. Та упала на пол, разбилась, после чего из колбы начал выходить какой-то фиолетовый газ. Сайкс попятился назад, а доктор Уорден сорвал со стены пенный огнетушитель, и опрыскал место, где раньше стоял Сайкс. Фиолетовый газ тут же исчез.
— Что это было? — спросил Спайроу.
— Нечто особенное, и в то же время очень опасное. Сделайте одолжение, молодой человек: ничего не трогайте без спроса, иначе это может плохо закончиться! Будьте уверены, второго взрыва эта подземка не переживёт!
— Я бы тоже не… Подземка? Вы живёте в метро?
— Живу и работаю. На этом месте планировалось построить депо, но по всей видимости строители слиняли, так и не закончив дело, а чиновники закрыли на это глаза, и забыли про стройку.
На самом деле это была банальная афера. Ответственные за строительство депо чиновники присвоили большую часть денег, наняли горстку безработных, и даже привезли что-то напоминающее стройматериалы. Работники изобразили активную деятельность (на тот случай, если какая-нибудь комиссия захочет посмотреть как продвигается работа), а по истечению срока все они словно растворились. Депо существовало, но только на бумаге. На деле же это было пустое здание, в котором, к счастью для Уордена, был свет и даже туалет.
