Алексей Левицкий - Пароль: «Вечность»
Прыгать я все же не рискнул — заскользил по штангам, цепляясь за них ногами и руками, обдирая ладони о ржавчину. Когда ступни ударились о пол, вверху раздался взрыв.
* * *
— Такие вещи умеют делать в МехаКорпе, — шепотом сказала Юна Гало. — Больше нигде, только в наших лабораториях. Не знаю, как это попало к Луке. Мы называем их факелы холодного огня. Ну или просто фаеры.
Лука Сидич шагал впереди, подняв над головой трубку, испускающую холодный серебряный свет, за ним шли девушка с карликом, замыкал я. Скорее всего, взрыв двух гранат основательно завалил люк — мы двигались уже несколько минут, и пока что нас не преследовали.
Свет озарял низкие своды туннеля, по стенам которого тянулись провода на кронштейнах. Впереди капала вода, было сыро, я несколько раз наступал в маслянистые лужи, пахнущие мазутом.
Еще раз прислушавшись — в туннель сзади не проникало ни единого звука, — я обогнал Юну с Чаком и зашагал рядом с Лукой.
— Куда мы идем?
— Вперед, — сказал он.
— Зачем? Там ждет этот твой Почтарь? Кто он?
Лука молча шел дальше, трубка в его руке потрескивала и шипела, серебряный свет облизывал низкий свод в трещинах. Звук шагов изменился, появилось эхо — впереди туннель вливался в более просторное помещение.
— Ну так что впереди? — Я взял его за рукав.
Жрец развернулся, левая рука взлетела, но я был готов — и, поднырнув под дубинкой, ударил его кулаком в грудь. Лука Стидич отскочил, высоко подпрыгнув, в вихре взметнувшихся пол плаща. Шагнув назад, я слегка пригнулся и вытянул перед собой руки. В одной была хауда, но стрелять я не собирался.
И тут же между нами оказалась Юна Гало.
— Что вы двое опять делаете?!
— Просто хочу знать, куда мы идем, — пожал я плечами.
— Кто ты такой, чтобы задавать вопросы? — холодно произнес жрец.
— Я уже говорила тебе, Лука: он тот, благодаря кому я все еще жива, — сказала Юна. — Он заслужил право спрашивать. И тебе говорила, Разин: относись с уважением к…
— Спрашивать — но не получать ответы, — отрезал Лука. Дубинка будто по волшебству исчезла в рукаве плаща.
— Откуда мне знать, что ты не ведешь нас в ловушку?
— Разин! — Девчонка повысила голос. — Это же Лука Стидич, посланник самого Владыки, на встречу с которым я и спешила! Он сказал, что ведет нас к Почтарю, который должен проводить нас в Храм! Именно туда мы и направлялись с самого начала.
— Он ничего не хочет объяснять. Мне не нравится идти непонятно куда для встречи неизвестно с кем. Что это за Почтарь? Вдруг его давно пришили, а вместо него там ждут люди кланов?
— Да не ждут, не ждут, — прозвучал сиплый голос из темноты. — Я тут один, никого больше нет.
Я вскинул хауду, Лука Стидич поднял пистолет с глушителем. Голос раздался снова:
— Кто эти люди?
— Переговорщица МехаКорпа и ее охранники, Почтарь. — Лука выпрямился, кивнув Юне, пошел вперед, и в серебряном свете факела стало видно, что там находится большой зал.
Что-то знакомое, решил я. Сделал несколько шагов следом за жрецом — и понял, что туннель привел нас на станцию метро.
Глава 14
В Москве я бывал неоднократно, и на метро довелось поездить, но такой станции не помнил. Довольно быстро стало понятно, что это какая-то правительственная ветка или нечто подобное. Вроде я даже читал в Интернете, как ее отыскали какие-то диггеры.
Серебряный свет озарил пассажирский перрон, рельсы и дрезину на них. На передке, за рычагами ручной тяги, виднелась тумба с кривыми рукоятями переключателей, двигатель и топливный бак, от всего этого хозяйства под днище уходили провода и шланги.
На дрезине стоял невысокий сухонький человечек в черной, наглухо застегнутой хламиде. С откинутого капюшона свисали концы шнурка. В руках он держал необычное оружие: трубка с прорезью и натянутой тетивой, кривая деревянная рукоять, на ней спусковая скоба. Похоже на ружье для подводной охоты, но слишком короткое.
— Ладно, не свети, не свети, — сипло произнес он, прикрывая глаза ладонью. Голос казался каким-то неуверенным, словно обладателю его не часто приходилось говорить. — Погаси штуку свою, говорю.
— Но тогда мы ничего не будем видеть, — возразила Юна Гало, подходя к дрезине.
— Да будете, будете, сейчас я… погоди…
Маленькое небритое личико с острым носом и вздернутой верхней губой напоминало крысиную мордочку. Невозможно было определить возраст этого человека — ему с равным успехом могло быть как тридцать пять, так и пятьдесят.
Посапывая, двигаясь быстро и суетливо, Почтарь спрыгнул с дрезины, обежал ее, вскочив на передок, дернул что-то и повернул. Затарахтел мотор, закашлял, перхая, словно больной, посыпались искры из-под днища, и на тумбе зажглась фара. Мерцающий тусклый свет озарил небольшой зал с железными дверями в конце. Все встали у дрезины, а я забрался на перрон. На другой его стороне не было туннеля с рельсами… Точно, правительственная ветка. Наверх можно подняться только по лестнице за этими железными дверями, наглухо запертыми. Я обернулся, положив хауду на плечо, встал на краю перрона.
Почтарь соскочил с дрезины, снова обежал ее, присел и ковырнул что-то — искры из-под днища сыпать перестали.
— Ну, садитесь! — позвал он. — Надо ехать уже. Впереди вон лавка да сзади… Нет, то мое место, там я, изыди, изыди!
Он бросился вперед и кривой лапкой цапнул за плечо Чака. Карлик, усевшийся на выступ за тумбой с рукоятями, оглянулся на монаха и слез. Лука с Юной тем временем устроились на сиденье в передней части. Девушка позвала:
— Разин, быстрее.
Я спрыгнул на дрезину. Рычаги, которые надо было качать, чтобы она ехала, находились посередине, а на лавке сзади лежал потрепанный портфель со сломанной ручкой и раздутыми боками, словно внутри находилось что-то объемное, едва поместившееся туда. Я переставил его на железную полку сбоку, и внутри звякнуло.
— Эй, ты, не трогай это! — зашипел Почтарь, подскакивая ко мне. Небритая рожица его смешно исказилась, низкий лоб сморщился, черные брови задрались, как и верхняя губа, обнажившая острые мелкие зубы. — Не трогай чего не положено, не научила тебя родительница чужого не брать?! — Озабоченно сопя, он поправил портфель, погладил быстрыми тонкими пальцами шершавую кожу и побежал обратно.
Чак, забравшись на заднюю лавку, посмотрел вслед монаху и постучал кулаком по лбу. Покосился на меня, придвинувшись ближе, зашептал:
— Ну ты хорош, наемник. Зачем с Лукой Стидичем опять сцепился? Я ж говорил, он не просто монашек какой — глава храмовой разведки! А жрецы покруче ребят из школы убийц МехаКорпа будут. Захотел стрелку отравленную в шею получить, умник?
Почтарь, взгромоздившись на выступ за тумбой с рукоятями, обернулся на пассажиров.
— Все готовы? — спросил он. — По сторонам глядите, если что увидите — сразу стреляйте.
— А что мы можем увидеть? — живо полюбопытствовал Чак.
— Да много тут всякого, — монах сдвинул рукоять и подался вперед, нажимая на педаль, — в темноте шастает.
Скрежетнули тормозные колодки, двигатель снова заперхал, и дрезина покатилась вперед.
* * *
Колеса стучали на стыках рельс, мотор тарахтел и чихал. Туннель полого изгибался, иногда с покатого свода капала вода. Фара на стойке рулевого колеса мерцала, то почти совсем угасая, то разгораясь ярче.
— Почтарь, сколько нам ехать? — спросила Юна Гало.
— Долго, долго, — ответил монах, не оглядываясь. — С конца в конец пути. Я вас после другим передам, они на тепловозе, на большом. Я не люблю это, я сам по себе…
— Лука? — Юна повернулась на лавке. — Я думала, ты придешь не один, а с другими монахами. Ведь Гест должен понимать, что в Балашихе для нас опасно.
Жрец ничего не ответил, зато снова заговорил Почтарь:
— С другими только опаснее! Я один по туннелям и езжу, и хожу…
Лука Стидич заерзал на лавке.
— Сообщения разношу из Храма, — продолжал монах, поворачиваясь и быстро кивая, — послания, посылки, вылез наверх, передал — и сразу вниз. Живу здесь, все тут знаю. А другие ничего не знают. Только шуму от них да света много. Факелы их, стуки-грюки… Только хуже будет, а Почтарь вас куда надо доставит. Почтарь…
— Болтаешь много! — оборвал его Лука.
Монах отвернулся. Некоторое время мы ехали молча. Сырая тьма расступалась перед дрезиной и смыкалась за ней. Пахло мазутом и плесенью, воздух был спертый, дышалось тяжело. Наклонившись к Чаку, я тихо спросил:
— Что за школа убийц в МехаКорпе?
Карлик взглянул на меня удивленно:
— Это че за вопрос, человече? Что за школа… Да вот такая у них школа. А чем, по-твоему, МехаКорп вообще занимается?
Припомнив рассказ Юны, я ответил:
— Держит лаборатории с мастерскими, где развивает всякие… ну, науки, которые были до Погибели. Электронику.