Дмитрий Григорьев - Кровь, или 72 часа
«Вдруг он меня узнает!» — переживала Венди.
— Ничего не бойся! — успокоила ее Сидония. — Лишь перед самой смертью он сумеет вспомнить тебя, и ни днем раньше!
Встречи с матерью в толпе нищих всегда заканчивались расспросами о семействе герцога, в особенности о его младшем сыне.
— Эрнест привез невесту из Пруссии, куда его отсылали от дурной молвы! — разузнала Венди.
— Вспоминают ли в связи с ним мое имя?
— Я ни разу не слышала!
— Ничего! Скоро это изменится! — зло прошептала Сидония, передавая дочери травы.
Венди промолчала о том, что травяные сборы перестали помогать. Недуг брал свое. Это не прошло мимо глаз кухарки, и она отвела девушку к придворному лекарю.
— Как на кухне, среди кучи еды, можно заработать чахотку? — удивился эскулап герцога. — Ты что, Марта, голодом ее моришь, что ли? — подшутил он над кухаркой.
«Какая чахотка?! — удивилась про себя Венди. — Оно и к лучшему, что герцога лечит такой неуч!»
— Дерек! — кликнул лекарь племянника. — Вскипяти-ка молоко кормилицы с розовыми лепестками для помощницы кухарки!
Вошел тихий, задумчивый юноша.
— Почему я тебя раньше не видела? — спросила Венди, принимая кувшин с теплым душистым молоком.
— Я приехал к дяде совсем недавно! — Ученик лекаря был очарован стройной златокудрой девушкой.
Худоба совсем не портила ее, а огромные зеленые глаза излучали неведомую силу и придавали загадочность ее прекрасному лицу.
— Приходи завтра! — потупился он. — Я натоплю тебе барсучьего сала. Оно намного полезнее молока с розами!
Теперь Дерек радовался каждому ее приходу и весело болтал с ней, готовя разные снадобья от ее хвори.
— Я скажу тебе по секрету! — шептал он, щекоча ей ухо. — Я нашел книги старого лекаря и втихаря от дяди делаю для тебя старинные варева от чахотки!
— А он давно умер? — хихикала она от щекотки.
— Почему умер?
— Ну, раз книги остались?
— Вовсе не умер! Он сбежал!
— Как сбежал?!
— Это темная история! — пугающим голосом проговорил Дерек, изображая ужас на лице.
— Тогда не надо, — наигранно испугалась девушка, — а то мне будут сниться кошмары!
Юноша замялся, не зная, продолжать или нет. Повисшая тишина разорвалась веселым смехом Венди.
— Отомри! — толкнула она его игриво. — Страсть как люблю темные истории!
И Дерек поведал ей о том, как старый лекарь пригласил своего приятеля. Тот когда-то обучался у французов мастерству вырезания мочевых камней и теперь путешествовал, предлагая свои услуги всем страждущим. Один из старших сыновей правителя давно маялся болями в мочевом пузыре, и лекарь присоветовал своего дружка.
— Но, говорят, француз был со странностями! — продолжал Дерек. — Как только он появился в замке, герцог зачем-то отправил двух самых верных стражников на кладбище.
— А когда это было? — заинтересовалась его слушательница.
— Незадолго до приглашения сюда дяди. Года три назад. А что?
— Да так просто. Ну, и что там дальше? — быстро протараторила Венди, пряча свое волнение.
— Той ночью герцог так и не дождался возвращения своих слуг. А под утро крестьяне привели одного из стражников к воротам замка. Он был так напуган, что не мог толком рассказать, что с ним случилось. Половина его лица была покрыта кровавой коростой, сквозь которую зияла рваная рана во всю щеку. Да ты наверняка видела этого стражника на главных воротах замка!
Венди кивнула и подумала: «Когда-нибудь я тебе поведаю о том, что с ним произошло!»
— Этот бедолага до сих пор не может вспомнить, кто его ранил, — продолжил Дерек. — А конец у этой истории грустный. Видно, таинственные злоключения стражников разволновали француза. Во время вырезания камня у него дрогнула рука, и сын герцога умер. Зная о нраве хозяина замка, оба эскулапа бежали под покровом ночи, и с тех пор о них никто не слышал.
«Как странно устроен мир, — размышляла Венди. — Не будь нашей с мамой ворожбы на кладбище, я бы не встретила Дерека!»
Задумчивость Венди озадачила юношу.
— Ты что?! — он потрепал ее по плечу.
Она вдруг прильнула к нему и спрятала лицо у него на груди. Согревающая нежность растеклась по его телу. Он прижал ее к себе и стал гладить шелковистые локоны, приговаривая:
— Успокойся, малыш! Это всего лишь пустая болтовня прислуги!
Ей было хорошо в его мягких и теплых руках. Она была счастлива и боялась, что ее ворожба в замке герцога однажды разрушит это счастье. Пока никто не обратил внимания на то, что ни одна из женщин семейства герцога не смогла понести за последнее время, но скоро этому неведению придет конец, и тогда первым под горячую руку главы семейства попадет придворный лекарь, а вместе с ним и его племянник!
Наступившая осень ничего хорошего не предвещала. Начавшийся сезон охоты должен обернуться для семейства герцога большой бедой.
«Моя мама что-то задумала! — мысленно обращалась она к любимому. — И наша жизнь уже не будет прежней!»
И вот этот день настал. Они с Дереком сидели, обнявшись, в нише огромного окна и любовались многоцветьем ранней осени. Во дворе весело копошились обитатели замка, готовя герцога и его сыновей к походу в дальний лес. Разряженные девушки стояли в сторонке и перешептывались, бросая зазывные взгляды на играющих мускулами молодцев. А те с важным видом укладывали тюки с оружием и провиантом на спины нервно фыркающих лошадей. Возбужденная свора охотничьих псов не переставая лаяла на дразнивших их ребятишек. Внизу царила манящая атмосфера праздника, но Венди с Дереком было хорошо здесь, вдали от шумной толчеи. Их уединение нарушал лишь отделившийся ото всех всадник. Один из внуков герцога гарцевал прямо под окном, то и дело бросая наверх откровенные взгляды. Его белесые глаза пожирали Венди. Девушка смотрела на крыльцо главной башни и зевала во весь рот.
Подросток оглянулся и помахал спускавшемуся с крыльца о тц у.
— Пойдем в другое место, — тихо попросила Венди, подавив зевок.
На душе у нее стало необычайно легко. Дерек взял ее невесомое тело на руки и перенес к окну, что смотрело на дорогу, ведущую к замку. Здесь их уже никто не побеспокоит и не нарушит их тихий праздник души. Отъезд хозяев обещал много свободного времени, которое они смогут провести вместе. Счастливые, они вслух мечтали о ближайших днях, наперебой предлагая, как веселее их провести.
— Мой отец будет сопровождать охотничью экспедицию! — не сумел утаить сюрприз Дерек. — И его покои в нашем распоряжении!
— Как же я тебя люблю! — что было сил прижалась к нему Венди.
Они смотрели вслед удаляющейся кавалькаде, и их сердца бились в унисон, замирая от безмерного счастья…
…После двухдневного перехода уставшая и поутихшая компания охотников разбила лагерь около охотничьего домика, где когда-то держали Сидонию. Герцог с сыновьями расположились в доме, оставив орду стражников и слуг под открытым небом. Пока кашевар разводил костер, плотники отправились в лес осматривать дощатые настилы, сооруженные для охотников в кронах деревьев. Когда они вернулись, по всей поляне разносились зазывные крики кашевара и аппетитный запах ужина.
— Все площадки подлатаны и почищены! — доложил старший плотник и поспешил присоединиться к набивающим утробу сотоварищам.
Благородные охотники тоже не мешкали и не хуже плебеев уплетали все, что было на столе. Во время трапезы герцог распределял охотничьи места.
— Площадка над водопоем, как всегда, моя!
— Кто бы сомневался! — тихо проворчал старший сын. — Хоть бы раз дал на лучшем месте поохотиться!
— Не заводись! — зашикали не него братья. — А то опять разорется и разгонит нашу ночную пирушку.
Сыновья знали, что до водопоя добираться дольше всего, и отец уедет из лагеря, не дожидаясь пробуждения остальных, и не увидит их помятых лиц.
Мо́лодцы угомонились только под утро. Но не они мешали герцогу спать. Лежа в комнате, где много лет назад томилась Сидония, он то и дело пробуждался в холодном поту. Бесконечная череда кошмаров мучила его до самого рассвета. В одном из них он увидел юную графиню в волчьем обличии. Хищница раздирала его младших сыновей и бросала куски окровавленной плоти ему под ноги. Сердце герцога заныло от горьких предчувствий.
— Вы едете со мной! — растолкал он Эрнеста с Отто. — И чтобы не отставать от меня!
Рассвет чуть брезжил, а божьи твари уже вовсю распевали в просыпающемся лесу. Полусонные братья еле держались в седлах.
«Черт меня дернул взять их с собой!» — уже пожалел герцог, глядя на клюющих носами сыновей.
