Антон Белозеров - За дверью
Ориентируясь по карте, я без труда нашел нужную улицу и дом. Дальше я двигался осторожно, как тогда, когда пробирался в свою московскую квартиру. Как знать, может быть, враги опередили меня и устроили засаду в доме Наула Назеля? Но все было чисто. Остановившись перед дверью квартиры номер восемнадцать, я напряг свои магические чувства и выяснил, что внутри находится один боблин — мальчик лет девяти.
Я нажал на кнопку дверного звонка.
Мальчик подошел к двери и осмотрел меня через глазок:
— Кто там?
— Наул Назель здесь проживает? — спросил я.
— Дедушки нет дома.
— А где он?
— На работе.
— Когда он придет?
— После восьми.
— А можно ему позвонить? На работе у него телефон есть?
Мальчик задумался, а потом ответил:
— Мне не разрешают давать телефоны незнакомым людям!
— Это правильно, — одобрил я. — Но у меня особый случай. Я приехал издалека, чтобы встретиться с твоим дедушкой. Он мне очень нужен.
— Приходите после восьми! — не слишком дружелюбно отрезал маленький боблин.
Я понял, что разговор с незнакомцем его пугает, и не стал продолжать допрос:
— Хорошо, я ухожу. Когда твой дедушка придет домой, скажи, что его искал… Впрочем, ладно, я сам приду после восьми.
Я вышел на улицу. Маленький боблин еще некоторое время смотрел в глазок, как будто боялся, что я вернусь с подкреплением и начну выламывать дверь квартиры.
Я посмотрел на часы. Свободного времени у меня было более чем в избытке. Конечно, я мог бы заставить мальчика-боблина открыть мне дверь и подождать Наула Назеля внутри, но применять магическое насилие к ребенку посчитал недопустимым и неприемлемым. Кроме того, я хотел лучше узнать Мураву и потому решил совершить прогулку по городу.
Начал я с центра Муравы: прошел по брусчатке Алой площади и посмотрел на величественную Цитадель — резиденцию Венценосца Колоссии и символ всей страны. Я едва удержался от того, чтобы магическим способом заглянуть за высокие кирпичные стены Цитадели. Мне подумалось, что тут, в средоточии государственной власти, как раз и могут находиться враждебные мне маги, ведущие на меня охоту. Мне не хотелось вступать с ними в борьбу до того, как я обрету достаточно сил и знаний.
Поэтому я покинул Алую площадь и пошел по Тварьской улице, разглядывая витрины роскошных магазинов и вывески дорогих ресторанов. Посещать подобные заведения могли лишь боблины. Они выходили из огромных шикарных лимузинов в сопровождении телохранителей и, не глядя по сторонам, входили в распахнутые предупредительными швейцарами двери.
Разрыв между богатыми боблинами, облюбовавшими центр Муравы, и нищими людьми, изгнанными на окраины города, был огромен и непреодолим. Боблины чувствовали себя абсолютными хозяевами страны. Казалось, они не задумывались о том, насколько шатка их власть, держащаяся на лжи и обмане. Они словно стремились и своим ухоженным видом, и дорогой одеждой, и автомобилями, и охраной, и украшениями подчеркнуть свое превосходство над людьми. Люди, которые ходили по Тварьской улице, могли лишь снаружи рассматривать недоступные магазины и рестораны.
Конечно, справедливости ради надо упомянуть, что я видел и богатых людей, но все равно выглядели они не так важно, солидно и нагло, как боблины. А вот изредка встречавшиеся мне бедные боблины от людей практически ничем не отличались. Видимо, они считались изгоями среди своих преуспевающих сородичей, так как, подобно людям, придерживались устаревших и немодных понятий доброты, честности и порядочности.
Прогуливаясь по Тварьской улице, я купил несколько газет, сел в сквере на лавочку и начал изучать политическую ситуацию в стране. Нового я узнал немного. Все газеты начинались с прославления мудрых высказываний Венценосца Вессариона Вессарионовича Статина и его великих деяний на благо Колоссии. Потом шли статьи, посвященные экономическим вопросам, в них говорилось о неуклонном росте благосостояния всего колосского народа. Затем следовали новости международной политики. Тут уже наблюдалось некоторое разнообразие во мнениях. Империку можно было либо безудержно хвалить, либо мягко упрекать за невнимание к нуждам Колоссии, то есть за предоставление недостаточно крупных кредитов. О странах Еропки писали и хорошее, и плохое. Про Язвию и Аффигу писали мало, видимо в нынешний момент Колоссия не имела с ними тесных контактов. Заканчивались все газеты одинаково: криминальной хроникой и пошлыми тупыми анекдотами.
Выбросив просмотренные газеты в урну (где им и было самое место), я продолжил свою пешую прогулку. Я не просто смотрел по сторонам. Я прислушивался к обрывкам разговоров, я впитывал в себя атмосферу города — атмосферу не только физическую, но и духовную, мыслительную. Через некоторое время я стал понимать настроения и нужды окружавших меня существ, от богатых боблинов, сидевших за столиками в ресторанах и не подозревавших о моем существовании, до нищих людей, копошащихся возле мусорных баков тех же самых ресторанов и также не обращавших на меня внимания.
Я так увлекся прогулкой, что не заметил, как наступил вечер. Центр Муравы осветился множеством огней: рекламными вывесками, подсвеченными витринами, уличными фонарями, фарами автомобилей. Я любовался красотой вечернего города, но при этом помнил, что все это великолепие предназначено лишь для правящей боблинской верхушки. Действительно, вечером на центральных улицах людей почти не осталось. Зато количество нарядно одетых боблинов и их дорогих автомобилей возросло в несколько раз. Боблины съезжались в ночные клубы, казино и рестораны, где собирались весело прокутить украденные у людей деньги.
Посмотрев на часы, я с некоторым удивлением обнаружил, что идет уже десятый час. Наул Назель давно должен был вернуться домой. Я поспешил к ближайшей станции подземки. Выйдя на улицу в нужном мне районе, я поразился контрасту между переливающимся разноцветными огнями центром и непроглядной темнотой жилого района. Уличных фонарей было немного, да то свет давал только один из трех. Лампы в стальных двух отсутствовали или были разбиты. Так что улица освещалась лишь светом из окон домов.
Не забыв принять все необходимые меры предосторожности, я дошел до двери в квартиру Наула Назеля.
— Черт! — непроизвольно вырвалось у меня, когда я обнаружил, что нужного мне боблина в квартире нет. Внутри находились лишь уже знакомый мне мальчик и женщина средних лет — очевидно, дочь Наула Назеля и мать мальчика.
Я позвонил. Шаркая уставшими ногами, женщина подошла к двери и спросила:
— Кто там?
— Мне очень нужно встретиться с Наулом Назелем, — ответил я. — Я уже заходил днем.
— Знаю, Напан мне рассказал. Зачем вам мой отец?
— К сожалению, я не могу этого сказать. У меня дело исключительно личного характера. Может быть, вы откроете дверь? Я мог бы подождать внутри.
— Отца сегодня не будет. Прямо с работы он уехал на дачу.
— На дачу?! Пожалуйста, дайте мне адрес!
Женщина задумалась, а потом четко и раздельно произнесла:
— Извините, но адреса я вам не дам! Если бы отец считал нужным, он сам сообщил бы вам его.
— Но я ведь никогда раньше его не видел! — вырвалось у меня.
Женщина насторожилась:
— Тогда зачем вы пришли сюда?
Я понял, что разговор заходит на второй круг. Мне не хотелось применять силу к этим боблинам, и без того несчастным и запуганным. Поэтому я спросил:
— Когда ваш отец вернется с дачи?
— Думаю, завтра вечером, после восьми.
— А если завтра он опять отправится на дачу?
— Ничем не могу помочь! — в голосе женщины послышалось нетерпение. Наш разговор ей определенно не доставлял удовольствия.
— Хорошо, я приду завтра, — вынужден был согласиться я, и начал спускаться по лестнице.
За дверью мальчик спросил:
— Мам, кто это был?
— Не знаю. И тебе об этом думать незачем. Мало ли разных людей ходит вокруг…
Я вышел на улицу и медленно побрел, куда глаза глядят. Я не знал, куда мне податься. Я, маг по крови, умеющий открывать двери в другие миры, не мог найти места для ночлега. Я мог бы вернуться в московскую квартиру, но это было слишком опасно. Я мог бы подыскать пустующее помещение здесь, в Мураве, и проникнуть в него с помощью магии. В конце концов, я мог воспользоваться ключом на остров Вечного Ребенка, но я не хотел встречаться с чересчур «законопослушным» магом до того, как найду тетю Вику и Отшельника.
Окна домов постепенно гасли, погружая во тьму пустынные улицы района. Я уже начал прощупывать своим магическим чувством окрестные дома в поисках пустой квартиры, где можно было бы расположиться на ночлег, когда мое внимание привлекли подозрительные звуки. Подумав, что в темноте меня окружают спецназовцы, я выхватил из кармана нож-«бабочку» (на то, чтобы достать из рюкзака диски, времени не было) и приготовился к защите и к контратаке.
