Даниил Аксенов - Проект «Справедливость»
Я усилил нажим. Теперь похититель должен испытывать ни с чем не сравнимые ощущения.
И действительно, он застонал и даже попытался подвывать.
— Кто ты такой? — повторил я вопрос.
— Митек! — ответил мужчина с легким повизгиванием. — Митек я! Пусти!
— Кто послал? Кто навел?
— Не знаю! Леха сказал, что стукнули из офиса. Сказал, что надо сделать, увести товар быстро. Больше ничего не знаю! Пусти!
Из офиса? Из моего бывшего офиса, откуда я только что вышел? Интересный поворот событий.
Я хотел задать еще пару вопросов, но не успел. Ретивый официант все-таки привел патруль: двух плохо выбритых полицейских в темных мундирах.
— Чтэ происходит? — спросил один из них, с погонами прапорщика. Он так и говорил — «чтэ».
Я вздохнул и убрал трость. Митек сразу же начал шевелиться, сначала потихоньку, а потом все активнее и активнее.
— Ничего не происходит, — ответил я. — Это мой приятель, мы с ним просто боремся. Он самбист и утверждал, что легко выстоит против трости. Малость ошибся. Я хоть и хромаю, но тростью владею будь здоров.
— А ты что скажешь? — обратился полицейский к мужчине, который теперь пытался с кряхтеньем приподняться.
— Да, начальник, он правду говорит… приятель мой, — ответил Митек. — Мы боролись на интерес.
— Документы, — сухо бросил прапорщик.
Вот любят же они проверять документы! Будто в паспорте может быть ответ на главный вопрос: на что способен тот, кто перед тобой? У меня все было в порядке, и вложенная в паспорт купюра быстро разрешила дело. Полицейские чинно удалились. Митек вышел вместе с ними, но повернул в другую сторону. Мне следовало торопиться.
— До завтра, Иванна, — сказал я. — Есть одно срочное дело.
— В офисе? — крикнула девушка мне вдогонку.
— В офисе! — на ходу ответил я.
— Я тоже туда иду!
— Вы идете, а я бегу! — Теперь моя притворно-хромающая походка больше напоминала бег. Я боялся упустить добычу. Ведь даже кавалер Файет будет рад узнать, кто оказался стукачом и диверсантом, кто подставил меня, назвал налетчикам мое имя и адрес старичка, а сейчас навел воришку.
У меня была только одна кандидатура на примете, но какая! Этот человек знал о моем прежнем маршруте, и благодаря такой осведомленности я чуть не погиб. Что ж, теперь пришло время заплатить по счетам. Губернатор, пожалуй, поставит мне «троечку» за торопливость, но я не мог сдерживаться. Скоро кое-кто узнает, как подставлять своих сотрудников.
Глава 13
Стоило скрыться с глаз доблестных московских полицейских, как моя скорость возросла многократно, а притворная хромота исчезла. Я ворвался в свой бывший офис подобно смерчу. Пронесся по коридору мимо удивленных коллег, влетел в приемную и, на ходу кивнув озадаченной Светочке, распахнул дверь к шефу.
Виталий Григорьевич черкал ручкой какой-то список и медленно поднял голову, изумленный неожиданным вторжением. Я же, не теряя времени даром, подошел к столу и навис над шефом, отчетливо видя, как свет лампы отражается на лысине.
— И кто же охотится за моей миской? — язвительно спросил я, постукивая тростью по ножке стола. — Похоже, это целая организация. Ведь мало кто смог бы так быстро найти исполнителя, чтобы украсть мою миску. Как они называются, Виталий Григорьевич, а? И чего хотят? Может быть, это даже не просто конкуренты, а нечто более крупное, что несказанно порадует кавалера Файета? Впрочем, осведомитель, работающий на конкурирующую фирму, его тоже обрадует, не так ли, Виталий Григорьевич?
Лицо шефа приобрело недоуменное выражение. Я даже восхитился тем, что пропадает такой хороший актер: маркиз не произвел на меня впечатления существа, способного простить предательство.
— О чем вы говорите, Глеб? Какой вор? Какая организация? Я ничего не понимаю.
Я наклонился чуть ниже и доверительно произнес:
— Вор только что пытался украсть мою миску. Неужели вы об этом ничего не знаете, Виталий Григорьевич? А ведь трудно поверить. Вор успел рассказать, что информация о миске пришла прямиком из офиса. А кроме вас, я ни с кем об этом не говорил.
— Подождите. — Шеф поднял руки вверх, будто собираясь сдаваться. На левом запястье блеснули дорогие золотые часы. — Вас только что пытались обокрасть? Я правильно понял?
— Правильно, — с улыбкой кивнул я, вспоминая советы губернатора и сохраняя подобие вежливости. — Отчего бы меня не обокрасть, если вору все известно? Не только о том, что лежит в моем саквояже, но и о том, куда я пошел, чтобы встретиться с Иванной! Когда все это знаешь, то трудно удержаться от соблазна.
— И вы обвиняете меня? — Теперь шеф говорил деловым тоном, как опытный менеджер, готовый в любую минуту подключиться к бизнес-переговорам. — Меня, Глеб? Почему, разрешите спросить?
Спокойствие собеседника на мгновение поколебало мой напор, но только на мгновение.
— А кому еще удалось бы навести на меня тех двух убийц? Кто знал мое имя и адрес старичка-оценщика? А сейчас кто знал о миске и кафе, в котором я находился? Или скажете, что здесь все разговоры прослушиваются «жучками», а информация тут же поступает конкурентам? Я в это никогда не поверю!
— Конечно, наши разговоры не прослушиваются, еще чего! — Вот теперь шеф заметно встревожился. — Но почему вы решили, что я навел убийц на старичка? О вашем маршруте знало много людей. Их всех проверили, но виновного, к сожалению, так и не нашли. Наша служба безопасности решила, что произошла какая-то роковая накладка. Миска-то бесполезна, насколько я понял.
Я молчал, догадываясь, что ценность этой миски, пожалуй, превышает ценность всех артефактов, добытых нашей конторой за год.
— Мы усилили безопасность, но наказывать было некого, — продолжал шеф. — Я даже не думал, что такое может произойти опять! Полагал, убийцы поняли свою ошибку…
— Пока еще не поняли, — с сарказмом ответил я.
— Да, — кивнул шеф. — Вижу, был неправ. А что этот вор еще сказал? Кроме того, что ему сообщили из нашего офиса?
— Ничего, — произнес я. — Его спас полицейский патруль. Я не хотел с ними связываться. Москва — плохое место для этого.
— Плохое, — согласился шеф. — Но я ведь с момента вашего ухода ни с кем не говорил и никуда не выходил. Даже по телефону не говорил. Это легко проверить.
Я внимательно посмотрел на шефа. Он выглядел встревоженным, но не более того. Так тревожится начальник, у которого на вверенном предприятии происходит черт знает что без всякой его вины. Моя уверенность опять поколебалась. Слова шефа действительно легко проверить.
— К тому же мне ничего не стоило еще в самом начале приказать вам, чтобы вы доставили миску прямо ко мне. — Виталий Григорьевич выложил сокрушительный аргумент. — И вы бы, как курьер, подчинились.
— И кто тогда донес? — спросил я, все еще сохраняя язвительность. — Или все-таки «жучки»?
— Нет, точно не «жучки», — покачал головой шеф. — Давайте подумаем… Вы, кроме меня, никому о миске не рассказывали? Что она при вас?
— Конечно, нет.
— Но это было в приемной. Не помните, сюда никто не заходил? Или были посетители? Иванна уже ушла и не могла слышать о миске… разве что осталась за дверью.
Я, разумеется, понимаю, что любой уважающий себя шпик обязательно подслушает под дверью, но образ Иванны как-то не вязался с этим действием.
— Сомневаюсь, что это она, Виталий Григорьевич. А больше никого не было.
— Спросим у Светочки, — предложил шеф.
У Светочки?
Я моментально развернулся и вышел из кабинета в приемную. Черная спинка кресла секретарши — вот что бросилось в глаза. Пустое кресло. Когда Светочка куда-то выходила, то всегда оставляла сумочку между стеной и большой кадкой, где рос кактус. Теперь сумочки не было.
— Я сообщу в службу безопасности, — быстро сказал шеф.
Отвернувшись, я посмотрел в окно. Мне было стыдно за свой порыв: не успев ничего хорошенько обдумать, бросился обвинять Виталия Григорьевича. Порывистость — враг мой, об этом говорил даже губернатор. А Светочка, конечно, молодец. Получала зарплату и тут и там, очень современный подход к работе… кстати, где это — «там»? Кто ей платил? И самое главное — о какой сумме идет речь, чтобы так рисковать? Я не знал ответа, но очень хотел узнать.
Раздумывая о том, как часто мы не замечаем очевидных вещей, я спустился в гараж. Мне даже и в голову не пришло подозревать бесследно исчезнувшую Светочку! Она была эдакая мышка, серая в офисе и яркая на вечеринках. Интересно, ей вообще приходило в голову, на что она пошла и чем это может закончиться? Высшая знать Лима любит предателей примерно так же, как их любят крупные корпорации. Уволиться можно, а предать — нельзя. Корпорации затаскают по судам, а титулованные особы изберут более прямой метод наказания.
Мой красный «ситроен» чинно стоял на месте. Я даже на минуту залюбовался им, как-никак моя первая машина. Сунул руку в карман, чтобы достать ключ, как вдруг услышал жужжание мотора за спиной. Ко мне на небольшой скорости приближалась черная «ауди». Видимо, она выезжала или пыталась найти свободное место, я не присматривался.
