Владимир Скачков - Драконы не умирают!
Мама нам рассказывала в детстве про бронированные машины, которые использовали в войнах. Полк брата мне напомнил эти машины, именно так я их себе и представлял, стальные, несокрушимые, сметающие все на своем пути.
С треском ломающихся копий и грохотом от падения рыцарей вместе с лошадьми столкнулись две рати. Клим рубил с плеча кавалерийским палашом, Арс умело прикрывал ему спину. Орали люди, ржали кони, скрежетал металл. Полчаса шла кровавая сеча, и враг не выдержал натиска, – остатки разбитой кавалерии графа Кроненберга пустились наутек, преследуемые разгоряченными рыцарями. Пехота успешно рубилась чуть в стороне от кавалерии, уже заканчивая разгром, – слишком неравные силы столкнулись.
Через сотню-другую метров Клим с Арсом и десятком рыцарей прервали погоню, остальные продолжали преследовать побежденного врага. Небольшой отряд медленно ехал к замку поприветствовать Торпа и поздравить с окончанием междоусобной войны. Они только добрались до первого земляного вала, как из скрытых от глаз сап выскочили арбалетчики, не менее трех десятков, и ударили в спины.
Большая часть болтов пришлась на Клима, – эти ухари получили приказ подстрелить генерала, командующего полком каждый хотел отличиться, вот и целили в брата. Арсу тоже досталось, но только два болта – кто-то промахнулся. Клим стал похож на здоровенного ежа, зачем-то забравшегося на коня: почти десяток болтов торчало из его спины, пришпилив алый плащ к доспехам.
С близкого расстояния арбалетный болт прошивает рыцаря навылет, но Клим не был бы моим братом, если бы не предусмотрел, как защитить себя от таких вот засад. Вообще весь его отборный отряд закован не просто в броню – в особую сталь, гномы делали! К тому же Клим всех заставил под латы надеть прочные кольчуги. Вес, конечно, немалый, но это в сегодняшней стычке уже спасло жизнь не одному рыцарю, а у брата и Арса под кольчугой еще и кожаные куртки, обшитые стальной чешуей, – не пробить.
Отряд развернул коней и атаковал стрелков. Перезарядить арбалеты они уже не успели: пехота из рыцарских оруженосцев спешила на помощь, да еще из ворот крепости выступил отряд под предводительством Торпа. Окружение с трех сторон – бежать некуда.
Брат рассердился не на шутку, из-за опущенного забрала сверкали молнии, – так яростно блестели его глаза. Пришлось слегка вмешаться, поумерить гнев Клима, пока горе-арбалетчиков не затоптали. Рыцари остановились.
– Бросайте оружие, – приказал Клим, грозно сверля глазами арбалетчиков.
– Вылазь по одному, – махнул латной перчаткой Арс, – вязать будем, а там посмотрим, что с вами делать.
Солдаты нехотя свалили в кучу оружие – арбалеты и короткие мечи – и выстроились перед победителями.
– Хороши, – произнес Клим. – Марш к замку. Вы же именно туда сап копали? Теперь это не нужно, через ворота войдете.
Пленники медленно поплелись к воротам…
Тут я отрываюсь от созерцания победы брата и спешу к Селене, но Страшилки, то есть ее мыслей, нигде нет. Что случилось? Я в растерянности, она же шла по дороге, еще утром радовалась жизни и одиночеству! А сейчас исчезла, без предупреждения. Отсюда вывод – со Страшилкой беда. Надо срочно ее найти.
Мысленно облетаю местность, где последний раз видел сестру, на четвертом круге обнаруживаю ее лошадь. Какие-то бандитские рожи ведут несчастное животное, но Страшилки нигде не видно, надо искать дальше. На всякий случай запоминаю параметры разбойников, пригодится. Я ищу, ищу и не нахожу, паника тихо вкрадывается в мою душу. Ведь убили, сволочи, как пить дать убили! Хоть бы тело найти.
Только к ночи я натыкаюсь на кучу валежника, где лежит заваленная ветками Селена. Проверяю – мертвая, но это ничего не значит, надо подождать. Рядом копошится росомаха, только близко к куче не подходит, принюхивается.
«Что ищем? Или так просто бродим? – спрашиваю я зверька и предупреждаю: – Ты не шали тут, это моя сестра, лапы поотрываю».
«Сам дурак», – огрызается росомаха, по мыслям – самочка.
«Не груби». – Я мысленно грожу ей пальцем.
«Ой, напугал», – скалит она зубы.
Мы мирно беседуем, хороший зверь, умный, не по человеческим меркам конечно, но очень сообразительный.
Росомаху встревожил волчий вой.
«Ты боишься волков?» – спрашиваю я.
«Они убили мою мать», – отвечает росомаха и беззвучно рычит, отбежав от кучи, где лежит оживающая Селена, взбирается на дерево.
Я подливаю сил сестре, как раз вовремя, чтобы она смогла защититься. Волки напали. Росомаха бросилась с дерева на волчицу, клубок серой и бурой масти покатился по земле, шерсть полетела клочьями. Заскулил волк, я наподдал ему мысленно, и он рванул прочь. Волчица бросилась за ним. Росомаха отплюнула клок шерсти, фыркнула и принюхалась.
«Спасибо», – говорю я росомахе.
«Не для тебя старалась», – ворчит она.
«А для кого?»
«Для нее».
«Но почему?»
«Ее отец мой брат».
«Не понял. Как это?»
«Какой глупый», – ухмыляется росомаха прямо как человек, только мысленно, у животных мимика не развита.
«Ну и глупый, – соглашаюсь я, не спорить же, – так и вразумила бы».
«Он – Росомаха, мой младший брат по крови, мы ждали его прихода, – отвечает зверь, – а теперь помолчи, не мешай мне. Лучше сестре помоги скорее ожить».
Замечание разумное. Действительно, чего это я набросился с расспросами на росомаху, будто зверей никогда не встречал? У меня сестра родная при смерти, чуть богу душу не отдала, а я тут разговоры развожу!
Перетекаю к Селене. Скверно она выглядит, все силы, даже те крохи, что я подкинул, истратила на волчару.
«В чем же я ошиблась?» – думает она.
«Сейчас разберемся, покажи, что произошло», – прошу я.
«Смотри». – Сестра мысленно пожимает плечами и отключается.
Сон – хорошо, даже отлично! Ничто не лечит лучше сна, пусть отдыхает. Я осторожно, чтобы не потревожить Страшилку, лезу в ее память.
Хмурое утро. Селена разгребла ветки и осторожно выглянула. Сумрак, до рассвета еще часа два. Росомаха спрыгнула с дерева и, как домашняя кошка, подбежала к девушке, подставила мордочку для ласки, только что не мурлыкала. Селена задумчиво почесала у зверя за круглым ухом.
Девушка выбралась из кучи валежника, размяла затекшие руки и ноги, по телу пронесся град иголок. Густая драконья кровь потекла, оживляя онемевшие члены. От стрелы не осталось и следа, кровь растворила все, на спине и на груди остались шрамы, как от ожогов, одежда в этих местах зияла дырами. Девушка пошевелила пальцами ног, посмотрела с удивлением – сапог не было.
– Дин, – произнесла она в пустое пространство, – проявись как-нибудь, мне неприятно разговаривать мысленно.
Она грузно опустилась на серую в сумеречном свете траву и прислонилась спиной к ольхе. Росомаха тут же взгромоздила ей на колени все свои двадцать килограммов. Метровое бурое тело со светлыми полосками на боку свернулось калачиком, прикрыв черный нос пушистым хвостом. Мех росомахи по-летнему редкий, там, где волчица поработала зубами и когтями, виднелись царапины, неглубокие, неопасные, уже затянувшиеся. Селена гладила росомаху и смотрела перед собой.
Напротив девушки сплетался фантом, он все четче прорисовывался в неверном свете утра, пока не принял облик ее брата.
– Ну, как тебе мой первый бой? – спросила Селена у фантома.
– Столько ошибок, – серо, без эмоций, произнес фантом. – Почему ты сразу их не убила?
– Мама же не убивала разбойников, когда на них с папой нападали!
– Сравнила. Они контролировали…
– Ничего они не контролировали, – перебила Селена, – брось чепуху молоть. Я хотела по-людски с ними обойтись, а они… – Девушка в сердцах махнула рукой.
Росомаха тихо заворчала.
– Что, ты тоже не одобряешь? – обратилась Селена к зверю.
В ответ росомаха отвернула морду и уткнула ее в передние лапы.
– Зверь прав, – произнес фантом, – тебе надо было сразу их убить. Если б эти разбойники догадались отрубить тебе голову или проткнуть сердце, что тогда тебя спасло бы?
– Ничего. Это был бы конец, – признала Селена.
– Вот что, Страшилка, в следующий раз, когда тебя нашпигуют стрелами, не вздумай умирать, пока всех врагов не порубишь и не спрячешься где-нибудь в укромном углу. Там сколько хочешь лечись и восстанавливайся. А еще лучше, режь бандюг до того.
– Наверное, ты прав, – прошептала девушка.
– Без «наверное».
– Я думала, они люди.
– Они наемники! Ты что, сразу не поняла?
– Поняла.
– Тогда я не понял.
– Чего?
– Как можно оставлять в живых это отродье? Сколько невинных душ ты могла спасти!
– Я и сейчас могу, – пробормотала Селена, – далеко они не ушли, догоню.
– Хочешь вернуть свои вещи?
– Да.
– Я скинул тебе в память их координаты – найдешь быстро.
– За это спасибо.
– Не за что.
– Как там Клим?
– Нормально, воюет.
