Александр Баренберг - Неравный бой 2
Как Леандрос ни торопился, практически загнав в пути себя и сопровождающую пару охраны, на Совет он прибыл последним из Властителей, как, по традиции, назывались главы разбросанных по подконтрольной общине территории поселений. Но Храм все равно расположен дальше любого из них. Поэтому все уже здесь и уже привычно переругиваются. Глава Совета, старый Орестес, даже и не пытается снизить накал спора. Бесполезно, главы практически независимых поселений не станут его слушать. В который раз, посещая заседание Совета, Леандрос позавидовал соседним народам, имеющим более централизованное устройство общины. Если бы не размещенные в Полисе цеха, в которых потомственные мастера веками производят сложнейшие бронзовые элементы конструкции крыльев, никакого Совета вообще, скорее всего, не существовало бы. Только это и объединяло, по большому счету, разбросанные по глухому лесу поселения. Что отражалось и на способе ведения дискуссии на редких собраниях. Как можно посредством такой базарной ругани вынести хоть в минимальной степени взвешенное решение?
Его заметили не сразу. Посол успел пройти к своему месту, когда Орестос приветственно махнул ему рукой. Тогда и остальные обратили внимание на появление долгожданного гостя. Гомон, отражающийся от низких отполированных сводов пещеры, постепенно стих. Всем были интересны последние сведения. И не из скупых, пересланных с курьером, сообщений, а из первых, что называется, рук.
— Доброго здравия вам, Властители! — Леандрос сдержанно, с достоинством, поклонился. Его статус всяко был повыше, чем у большинства глав мелких, забытых Создателем поселков, составлявших большую часть присутствовавших. Еще большим авторитетом в не особо длинной иерархии административных работников символической, по сути, столицы общины пользовались разве что командующий Пограничной Стражей и сам глава Совета.
— Сообщаю вам, что Пришедший вернулся из плена и настаивает на продолжении войны. Для выработки плана действий на следующую неделю назначено заседание союзного Штаба. Я прибыл за вашим решением!
Вновь ограниченное пространство пещеры собраний заполнил многоголосый гул. Леандрос заметил, что явные противники участия общины в войне даже, против обыкновения, сгруппировались на широких скамьях, расположенных на помосте слева от П-образного стола Главы Совета. Видимо, пытаются выработать единую позицию. Вскоре от этой группы отделилась грузная фигура в сером потертом хитоне. Посол, конечно, сразу узнал его – Меланиппос, вечный соперник нынешнего хозяина Полиса Орестеса. Гул стих.
— Властители! Мы считаем, что продолжение войны противоречит нашим интересам! — сразу взял быка за рога Меланиппос. — Попробую обосновать. Первое – врагу нанесен значительный урон. Теперь он знает, что мы можем сражаться с ним на равных и будет искать себе противников послабее! Второе. Союзники, конечно, помогали, однако никто не будет спорить, что в бой шли исключительно наши воины. И погибали тоже в основном они! Мы потеряли более двух сотен наших лучших сынов! А Штаб требует присылать еще! Доколе? Кто же тогда защитит наши поселения?
Одобрительный рев голосов заставил Леандроса содрогнуться. Неужели Властители так близоруки, что не видят всей пагубности остановки на середине пути? Что они скажут, когда отстроенный заново воздушный флот противника вновь появится над нашими поселениями? А ведь это наверняка произойдет! Должность посла позволяла взглянуть на вещи шире, чем виделось провинциальным деревенским старостам из лесной глухомани. И ему была очевидна необходимость продолжения войны до победного конца. Да, воинов жаль, однако именно они лучше всех оказались готовы противостоять врагу, когда появился тот, кто смог указать верный способ! И теперь он вернулся!
— Если союзники хотят продолжения войны, пусть теперь посылают на смерть собственных сыновей! — поставил, тем временем, точку в своем выступлении Меланиппос, сходя с трибуны.
Кто сможет возразить ему лучше посла? Никто, разумеется! Леандрос встал и поднял руку, привлекая внимание вновь увлекшихся спором Властителей. Призвав на помощь все свое природное красноречие, позволившее ему занять нынешнее положение, постарался объяснить собравшимся истинное положение вещей. Невзирая на негодующие выкрики с мест, то и дело прерывавшие его речь, талантливому оратору, каковым по праву считался Леандрос, удалось донести до большинства слушателей тревогу по поводу оставления в покое недобитого врага.
Уже потом, утирая со лба обильно выступивший пот и охлаждая горевшее после длительного выступления горло терпким гранатовым вином, он с удовлетворением слушал заметно изменившую тон дискуссию. Обсуждались уже, в основном, условия продолжения членства в военном союзе, а не способы выхода из него, как в начале собрания. Кажется, труды были не напрасны и нужное решение, пусть и с оговорками, Совет все-таки вынесет…
Внимание! Данный текст – неполная и неотредактированная версия книги!
Глава 15
Несмотря на все просьбы, бежавших со мной из плена товарищей на совещание в Штаб я не взял. Хотя и совсем было бы не лишним присутствие дополнительных свидетелей, в качестве наглядного пособия, так сказать, однако для их переноса в Храм потребовалось бы вызвать в Ленинск еще одно звено «ангелов». А на это потребуется время, терять которое я не хотел. Да и формально Коммисариат Обороны еще не закрыл «дело», заведенное для проверки благонадежности бывших узников, так что пусть пока отдохнут и отъедятся. Однако боевой порыв своих друзей я оценил. Еще сразимся с врагом плечом к плечу!
Прибытие в еврейскую столицу было обставлено просто по царски. Мне даже неудобно стало. Выряженные в лучшие одежды самые красивые девушки с цветами в руках двумя рядами стояли вдоль коридора, ведущего от посадочной площадки на одной из террас, расположенных над пещерным комплексом, в глубины Храма. Пол самого коридора также был усеян цветами – аналог красного ковра, надо полагать. Перед вырубленной еще в незапамятные времена каменной лестницей, ограниченной резными мраморными перилами, спускавшейся к Главному Святилищу (заодно исполнявшему роль большого конференц-зала – других помещений нужного размера внутри Храма не имелось), меня ожидала толпа склонившихся в поклоне жрецов в белоснежных одеждах, послы союзников и "другие официальные лица". Думаю, Илью Муромца после победы над Идолищем Поганым встречали не настолько торжественно. Хотя, мои заслуги по местным меркам, в общем, даже более значительны, чего уж там…
После торжественной части сразу началось заседание Штаба, совмещенное с обедом. Отдохнуть после двух суток почти беспрерывного кручения педалей не получилось. Единственно, старый знакомый Уриэль отвел перед заседанием в комнатку, где я за пару минут ополоснулся с помощью кадки с водой и переоделся в чистое. Теперь можно и речи толкать!
Впрочем, сначала речи толкать вызвалось много желающих. Я не возражал, спокойно набивая живот разными вкусностями, пока другие участники заседания разливались соловьями, описывая нашу эпическую победу над страшным ворогом. Короче, занимались традиционным словоблудием и необоснованным бахвальством, свойственным местным сборищам. Не зря я старался не участвовать во всех предыдущих празднованиях, проводившихся по случаю каждого сбития дирижабля.
И только после того, как убрали со столов жрачку, оставив лишь напитки, я взял слово. В подробностях описал детали последнего налета, рассказал о жизни в плену, об устройстве немецких рабочих лагерей. Это заняло много времени, так как то и дело сыпались вопросы от пораженных излагаемыми мной ужасами слушателей. В итоге я устал и присел передохнуть и промочить горло традиционно прекрасным храмовым вином, лучшим из тех, что довелось попробовать на этом планетоиде. И, неожиданно, потерял инициативу. Все-таки, опыта выступления на таких крупных собраниях у меня никакого. Ведь собирался плавно перейти к вопросу о продолжении боевых действий, но сделал паузу и на трибуну влез почтенный Леандрос, посол Полиса.
С первых же его слов стало понятно, что торжественная часть закончилась и пошел настоящий разговор. Посол очень лаконично выразил признательность союзникам и удовлетворение успехами, после чего сразу перешел к критике. Прежде всего, как и ожидалось, упирал на огромные потери, понесенные «ангелами» и непропорционально большое участие греческой общины, вынесшей на своих плечах, по его словам, основную тяжесть военной кампании. Я хотел было заметить, что кому же еще нести, раз греки накачали плечи больше всех остальных, однако сдержался. Не время для сомнительных шуточек!
Далее Леандрос перешел к малоприятным перспективам. Полис, по его словам, находится на грани принятия решения в одностороннем порядке отозвать свои части и снять с себя союзные обязательства, беспокоясь о безопасности собственных поселений, которые скоро некому будет оборонять. Я знал уже, конечно, о сильном недовольстве греков, однако не предполагал, что дело зашло настолько далеко. Интересно, что может изменить мнение Полиса? Но об этом сошедший с трибуны посол пока промолчал. Цену набивает? Похоже на то. Тем более что однозначно он о разрыве союза не заявлял. Мол, ведутся такие разговоры… Так, а что другие союзники хорошего сообщат?
