Антон Антонов - Время войны
Но Бранивой не видел в этом большой беды. Кого обманывать? Амурцы все равно не поверят в восстание, а целинцы, наоборот, поверят все как один, даже если не увидят своими глазами ни одного восставшего.
Гораздо важнее другой вопрос — какое сопротивление амурцы смогут оказать в приграничных сражениях.
Но разведка докладывала, что к войне амурцы никак не готовятся. Бранивой вовсе не рассчитывал на внезапность, понимая, что пропагандистская кампания в ЦНР послужит для амурцев предупреждением о грядущих событиях — но амурцы словно и не слышали этого предупреждения. Их передовые армейские части стояли за тысячу километров от границы, а перед ними были только егеря и пограничники.
Пограничники сидели в фортах и на заставах по берегу Амура, пограничники оседлали перевалы в Малахитовых горах, пограничники вместе с речниками и моряками держали порт-амурский укрепрайон. И все сводки говорили об одном — этих пограничников настолько мало, что они не смогут сколько-нибудь существенно задержать продвижение наступающих целинских войск.
Корабли и береговые батареи Амурской и Зеленорецкой флотилий тоже не очень помогут врагам мира и прогресса. Конечно, когда по наступающей пехоте с порт-амурского рейда начнут бить главным калибром морские корабли, к городу так просто не подступишься — но ведь его можно обойти стороной.
Сравнивая противостоящие силы, великий вождь целинского народа Бранивой был как никогда уверен в успехе. Особенно теперь, когда найдено решение, которое позволит сократить некомплект офицерского состава, вернув в строй тех предателей, которые ценят жизнь своих близких больше, чем доброе отношение врагов мира и прогресса.
31
Очередная декадная сводка генерала Сабурова, предназначенная для ставки маршала Тауберта и штаба легиона, сообщала, что по состоянию на день Д+70 численность целинской армии достигла 36 миллионов человек, из которых 24 миллиона находятся на восточных границах или на пути к ним.
По уточненным данным разведки легиона, стрелкового оружия на целинских складах хватит, чтобы вооружить втрое большую армию.
Сведения о резервах тяжелого вооружения более противоречивы. Похоже, точных цифр не знают даже в целинском генштабе — в частности, потому, что те, кто был в курсе, посажены или расстреляны, а те, кто их сменил, не в состоянии разобраться в документах. Их слишком много и они противоречат друг другу.
— Похоже, мы сейчас знаем о целинской армии больше, чем они сами, — не без гордости говорил Сабуров, у которого под рукой были мощные компьютеры, которые позволяли мгновенно сопоставлять и анализировать любые объемы разведданных.
Но те же компьютеры в унисон со здравым смыслом говорили, что это чистое безумие — выступать с одним неполным легионом против сорокамиллионной армии, способной в считанные недели разрастись до ста миллионов.
По самым последним данным численность легионеров в подчинении маршала Тауберта едва перевалила за 600 тысяч. И резервы боеприпасов по 16 боекомплектов на каждый ствол земные генералы тоже считали совершенно недостаточными.
Намерение ставки немедленно после захвата промышленных предприятий наладить производство боеприпасов на оккупированных территориях землян не очень успокаивало.
Правда, эрланские орудия с программируемым затвором могли стрелять еще и трофейными боеприпасами меньшего калибра, точно так же как эрланские двигатели могли работать на всем, что горит — но это уже паллиатив.
Хотя маршал Тауберт продолжал настаивать, что восточная операция является основной, а западная — вспомогательной, Бессонов, Жуков и Сабуров за его спиной договорились делать все по-своему. И выработали собственную стратегию: на востоке сделать все, что получится, а на западе — все, что задумано.
Особисты исправно докладывали об этих приватных переговорах начальнику особой службы легиона генералу Тутаеву, но тот не спешил сообщать о крамоле в ставку. При этом он здорово рисковал, потому что его работу контролировали кураторы особой службы из числа соратников Тауберта и наемников — но Тутаев успел хорошо их изучить.
Русского языка соратники маршала не знали, а слушать и читать машинные переводы для них было утомительно. Вся эта кодла вообще думала только о трофеях, деньгах и бабах, да еще о непыльных, но приятных должностях на оккупированной планете. А каким способом земляне все это для них добудут, гердианцы, арранцы, эрланцы и прочие одиссейцы интересовались мало.
Главное, чтобы побыстрее.
Бардак в ставке заметно облегчал землянам задачу. Сабуров последнее время вообще внаглую игнорировал распоряжения ставки и в полете до опорной планеты и назад усилил свою 108-ю фалангу натовскими коммандос, которые в массе своей сносно знали русский язык. В восьмидесятые годы бойцы американских и европейских спецподразделений изучали русский очень старательно, так как их готовили в первую очередь для войны с Советским Союзом.
Теперь они совместно с русскими спецназовцами готовились воевать против Целины. А поскольку это были суперпрофессионалы, достигшие запредельных высот в науке выживания, им было, в сущности, все равно, с кем и где воевать. Хочешь выжить — убивай других.
Они бы, конечно, с удовольствием поубивали тех, кто загнал их в эту ловушку, не исключая и генерала Сабурова, который лично выбирал матрицы для реинкарнации. Но стреляющие ошейники удерживали их от этого шага, заставляя смотреть в другую сторону и изучать другого противника.
Поскольку из восьми десантных фаланг легиона западной группировке достались только две, ценность 108-й возрастала многократно. Каждому рейнджеру придется работать за троих, чтобы ни один солдат противника не появился на берегу, пока будет идти высадка полевых фаланг.
Корабли легиона по условиям аренды не предназначены для участия в боях, и все челноки должны вернуться к своим звездолетам в целости и сохранности. А значит, нельзя допустить, чтобы хоть кто-нибудь во время высадки открыл по ним огонь.
Конечно, на востоке все еще хуже. Там придется высаживаться буквально на глазах у войск противника, готовых к бою. Поэтому там собрано все лучшее, что только есть в легионе. Шесть десантных фаланг, шесть воздушных, три морские из четырех и все специальные, кроме 108-й.
Чтобы не загубить всю высадку в самом начале, Бессонову пришлось даже отдать в восточную группировку самые лучшие и мощные из полевых фаланг. А западный фронт остался с недоделанными формированиями вроде 13-й фаланги, известной под кодовым названием «Нет в жизни счастья».
32
Игорь Иванов учился управлять командирской машиной со своего боевого поста.
Управлять с водительского места каждый дурак сумеет. У водилы штурвал вроде самолетного, педали и два джойстика — один для управления компьютером, а другой — специально для стрельбы. Можно пулеметы наводить, а можно и пушку, если в башне чем-то другим заняты или вообще никого нет.
А на других боевых постах джойстиков тоже два, но ни штурвала, ни педалей не предусмотрено. Один джойстик можно переключить на управление и работать, как самолетной ручкой. На себя — торможение, от себя — ускорение, правый-левый поворот и все дела.
Если надо еще и стрелять — то это вторым джойстиком через компьютер. Выбрать оружие и режим стрельбы, навести на цель, нажать гашетку. Все по классике. Компьютерная игра «Doom» с настоящими пулями «дум-дум». Пушка даже умеет фиксировать цель и вести ее в промежутке между наведением и выстрелом.
Все сделано для того, чтобы любой член экипажа, оставшись в машине один, мог, не пересаживаясь со своего места, на полной скорости гонять машину туда-сюда, одновременно стреляя из всех стволов.
На тренажере это даже получалось и выглядело ужасно забавно. Но одно дело — тренажер, а другое — живая машина, пусть и с включенной принудительной защитой от столкновений.
Вообще-то воевать с такой защитой невозможно. Машина все время взбрыкивает и останавливается, и когда это происходит в колонне, начинается сущее черт знает что. А еще хуже, если кто-то, не выдержав этой нервотрепки, отключает защиту, тогда как другие в колонне этого не делают.
Передняя машина ни с того ни с сего тормозит на понтоне, сзади ей в корму втыкается танк, передняя машина падает в воду, а герметизацию включить забыли, и в панике никто не помнит, как она включается. Итог — четыре трупа и трое раненых.
Типичная история для любой учебной высадки легиона маршала Тауберта, и начальник полевого управления, устав от этой свистопляски, отдал приказ в боевой обстановке защиту от столкновений не применять.
Но если ее не применять, то велика вероятность, что доблестные легионеры перебьют вообще всю технику. А если дать им боевые снаряды и патроны при включенной автоматике, то недобитые машины попадут под свой же огонь, и этому не помешает никакая защита против стрельбы по своим.
